"СДВИГ" 1991, часть 1 (К. Кинчев, ТУПЫЕ)


Полет летучей мыши или апологетика кощунства

"Летучая мышь - это такая мышь, которая, в общем, не мышь, но вроде еще не птица".
Народная мудрость


...Она заденет крылом по лицу и уйдет в точку, со скрипом вспоров воздух. А ты долго будешь стоять задумчивый и ничего не хотеть, вспоминая, сколько у неё перепонок на крыльях. Но разве в этом вся суть?
Перепонки на крыльях - дело житейское, но они решат, как, кому и зачем. Если что-то искать и чего-то хотеть, не стоит плакать навзрыд о забытом числе перепонок. А всего интересней - просвистевший в воздухе след...

Двенадцать кадров полета летучей мыши

Кадр первый: 1991 г. 6.04. Москва. ДС "Крылья Советов", "Рок против террора". Некое количество советской молодежи вносит внутрь входную дверь в приступе кислородного голодания. Некое количество дядей в черных рубашках выносят обратно дверь вместе с уцелевшими представителями упомянутой молодежи.
В Африке солнце, на улице температура, заяц с восторгом кричит контролеру "сам дурак!", где-то идет война. Кадр второй: пепел летает вперегонки за 50 р. штрафа поштучно, натюрморт на столе "Красные гвоздики торжественно встречают бутылку газ. воды "Тархун" тропикально зеленого цвета". Топы, шумы, вибрация входной двери. Включенный диктофон. Артистическая АЛИСЫ.

- Как тебе то, что было в "КП"?*
- Журналисты были абсолютно не готовы. А то, что сама "Комсомольская Правда" хотела свести все до уровня "Подростки, сдавайте свои кастеты" - просто смешно. Все гораздо глубже и масштабней.

- Сукачев сказал на пресс-конференции, что в акции участвуют, в основном, его друзья. Лично ты - только из дружеских чувств к Сукачеву?
- Нет, это возможность открыто высказать то, что хочется сказать. Что такое террор? Это проявление несвободы...

- Террор бывает разный.
- Конечно: голубой и красный.

- А серьезно?
- Да любой, любой - от мизерного, ногтевого террора до вселенского, любое проявление несвободы я отношу к террору.

- Сколько лет вокруг тебя такой ажиотаж: корреспонденты? девочки?
- С пионерского лагеря.

- А... как ты дошел до такой популярности?
- Просто. Может, это будет несколько нескромно звучать, но я рожден звездой, звездой и остаюсь.

- На какой уровень рассчитаны твои песни? Ты поешь для кого?
- Прежде всего - для себя, как это ни странно, и песни мои получаются потому, что мне этого хочется. Она меня так "затаскивает", очередная, что я от этого просто кайфую не знаю как... А на кого рассчитаны - я об этом просто не думаю. Об этом думает попса.

- Барды-шестидесятники говорят, что рок - возрастная музыка, а бардовская песня непреходящая. Рокеры - наоборот. Видишь в этом взаимосвязь?
- Я думаю, что есть песни, которые хочется слушать и петь, а есть просто чешуя. Ее предостаточно что в бардовском творчестве, что в роке.

- То есть народная песня может быть создана в любом жанре?
- Абсолютно в любом. Даже в попсе. Вот, допустим, всякие эти "у самовара я и моя Маша" - это попса, но это народная песня. Ее поют - забухали там, и - вперед...

Кадр третий: тайга, полустанок, одинокий медведь разглядывает в упор одинокого путника. Одинокий путник задумчиво кричит: "Эх-х-ма!" и предлагает медведю закурить.

- Многие тебя уважают уже за то, что ты достаточно быстро "вписался" в Питере. Было трудно - ты же москвич?
- Я москвич по паспорту, а по духу-то я - питерец. И не надо было вписываться - я пошел туда не как инородное тело, а абсолютно органично. Город меня принял, и я ему благодарен и буду благодарен за это.

- По Москве ностальгии нет?
- Нет, я в Москве продолжаю жить. Другое дело, что я здесь на улицу вообще не выхожу - неинтересно ходить. Я здесь не чувствую духа.

- Вокруг тебя постоянно куча народу, друзья... Ты любишь одиночество?
- ...Нет, не люблю. Потому что я-то на самом деле одинок...

Кадр четвертый. Его можно выпустить отдельным многотомником больших и тяжелых книг под общим названием "Кинчев об онанизме".

- Ты сказал, что рожден звездой. Люди, которые что-то собой представляют, обычно занимаются по жизни моральным онанизмом. Ты пишешь песни - для себя. Так это?
- Ну... онанизм - вообще дело неплохое. (Очень дружный хохот общественности) Я лично ничего не вижу здесь зазорного, если, допустим, ты не рядом со своей девушкой, а (...)

- Ты подписал письмо рок-музыкантов в Верховный Совет с просьбой отменить ст. 121. УК РСФСР?**
- Нет, и не буду подписывать, потому что это меня не касается, это настолько от меня далеко...

- А тебе не жаль тех, кто уже подписал, ждет и надеется? Сексуальные мень... меньшинства...
- Сексуальные мень... меньшинства, что ль? А мне это пофигу, меня это не занимает. Просто педерасты - они и есть педерасты, пусть они за свою свободу и воюют...

Кадр пятый: крупный план. Троицкая церковь в Санкт-Петербурге. Голубое небо, белые стены, синие купола (кадр четвертый весь целиком не рекомендуется принимать в больших дозах).

- Ты ходишь в церковь?
- Очень редко.

- Почему редко?
- Потому что церковь меня обламывает своей пышностью и фальшью какой-то.

- Почему тогда все же ходишь?
- Хочу раз от разу убедиться, что я не прав. Вот когда я почувствую, что не прав, когда я почувствую церковь как храм, который является непосредственным проводником к общению с небом - тогда я буду ходить ежедневно и соблюдать все посты, и даже окрещусь...

- Но любая религия - это несвобода.
- Я потому и некрещеный пока... Мне кажется, церковь была нужна на каком-то определенном этапе как связующее звено неба, земли и мира. Если человек верит в истину, ему и икон-то не нужно подчас.

- То есть - нужна внутренняя вера?
- Ну, естественно, а вера-то, она только и может жить - внутри. А так просто ...там, блудила-блудила старушка всю жизнь, а перед смертью - замаливать грехи... Вот поэтому такой наплыв этих клерикальных женщин вокруг церквей. Все идет не от того, что она верит, а от того, что боится.

- А ты согласен, что понятия греха в принципе нет, и у каждого должна быть своя совесть?
- Не согласен. Есть определенный канон, то есть, может быть, это - несвобода, но он необходим.

- Канон общий или твой личный?
- Тот, который нам Христос заповедал. И вообще я считаю Евангелие не книгой для раздумий, а азбукой по жизни.

- Есть такая заповедь: ударили по одной щеке - подставь другую. Подставишь?
- Я - нет. Я не готов еще. Это очень высоко, я пока не могу.

- А не считаешь это проявлением слабости?
- Конечно, ну так я - человек, я только стремлюсь к совершенству...

- Нет, не считаешь проявлением слабости то, что подставить другую щеку?
- Да это - проявление огромной силы, ты что!!

Кадр шестой: Голос за кадром: "Родился под знаком земли, с чем по сей день и намерен спорить".

- Ты сумел полностью, на сто процентов самовыразиться в роке?
- Пока нет. Хочу достичь вершины. Пока я только к ней иду.

- Ты представляешь отчетливо, что именно ты хочешь?
- Гармонии полной, покоя... Как гармонии между музыкой и словом, так гармонии внутри себя между Богом и дьяволом.

- У тебя это получалось когда-нибудь?
- Нет, если б получилось, я бы умер!

Кадр седьмой: "Куда должны вы течь, большие и малые реки?"

- Типа, куда ты зовешь?
- Да нет, я никуда не зову, я просто пытаюсь подсказать, как "не надо".

- А как "не надо"?
- Ну, для меня самое не по кайфу - это тление. Знаешь, вроде бы и не горит, вроде бы и... не обламывается, то есть не взлетает и не падает, а так, посерединке тусуется всю жизнь. Душа-то в это время тлеет и в труху превращается... А если как меха душу раздвигать, все шире и шире, то здесь - шикарные взлеты, и, в то же время - жуткие депрессии, падения... Вот об этом я как раз и говорю. А куда идти и как - это каждый должен сам выбирать.

Кадр восьмой:

- Какие у тебя любимые поэты?
- По настроению. Я идолов себе не создаю, у меня очень много любимых. Сейчас, допустим, мне дядя Коля Гумилев вкатывает, какое-то время до этого Хлебников катил. Все они остаются: и Есенин, и Пастернак, и Мандельштам, и Цветаева - состоявшиеся поэты, которые греют душу.

- А прозаики?
- Гессе очень нравится, почему-то вроде не русский, а вот мне он настолько вкатывает... Из наших - Гоголь.

- Булгаков, Набоков?
- Ну, Булгаков - само собой, а Набоков - как стилист, причем очень хороший. Там упиваться можно музыкой слова, построением, этими всеми виньетками.

- Какая у тебя была любимая сказка?
- Про Иванушку-дурачка. Всегда.

- А какая именно? Их много...
- Все. Всё, что касается Иванушки-дурачка мне очень и очень вкатывает.

Кадр девятый: Изгородь. Домик Бабы-Яги со всеми удобствами во дворе. Пожилая старушка выходит на крыльцо покурить, грустно смотрит на пустой кол в изгороди и, выплюнув дым в сторону города, горько жалуется гусям-лебедям: "Чтоб ему треснуть, этому Иванушке-дурачку, такой орнамент испортил!"

- Я тут прочитал книгу, называется "Язычество в Древней Руси", там меня очень согрела такая телега, что бояны пели всегда кощуны. "Кощуны" - это сказки, которые они вот так подавали. То есть слово "обаять" вот от этого самого "боян" - он спел свою песню и обаял. И когда начало насаждаться на Руси христианство - а не секрет, что огнем и мечом, - слово "не кощунствуй" пошло от этих самых монахов, поэтому они скоморохов всегда на кол сажали и рубили.

- Не боишься, что тебя на кол посадят?
- Да я не знаю, сейчас на кол не сажают. То же, но просто по-другому. Так... были робкие попытки.

- Не увенчались?
- Ну, как видишь, я живой! Поэтому мы кощунствуем и будем кощунствовать, пока хватает сил... Наш стиль - никаких стилей, он "жги-гуляй-бит".

- Какая тебе по жизни больше подходит линия - прямая без всяких тревог и волнений, или - чем выше поднялся, тем ниже упадешь и наоборот?
- Мне чисто русская такая... Йоги - это как раз гармония, к которой я, может быть, приду, забравшись на вершину.

- А не боишься при слишком большой амплитуде - не выдержать?
- Широко шагая - штаны порвешь, да... Не боюсь, а иначе как? СашБаша это тоже подрубило...

Кадр десятый и самый остро-политически-коньюктурный:

- Почему "доктор Кинчев"?
- Это к Славику вопрос, это он придумал.
С. Задерий: Мозги он лечит хорошо! Душу и сердце.
К. К.: А лечить легче, чем нагружать, ведь правильно?

Кадр одиннадцатый и предпоследний: "Бутылка газ. воды "Тархун" с сожалением покидает натюрморт, оставив красные гвоздики там, где они лежали. Пепел бежит в обратном направлении за ту же самую стоимость. Натюрморт продолжает жить".

Кадр двенадцатый:
Ибо я не ботаник, а уж, во всяком случае, не орнитолог, то говорю вам как краевед: Летучая Мышь - это, возможно, не очень птица, но тогда надо учесть угол размаха крыла, направление ветра, влажность воды и всю остальную муть, которая может иметь жутко большое значение только в самой зеркальной из граней - в точке зрения Мыши.

Действующие лица и исполнители:
солист группы АЛИСА - Константин Кинчев
А также С. Задерий, очаровательная Александра, "Роза мира" в зеленой обложке, a равно - вся остальная тусовка.

Сноски

* 4.04.91 в "К. П." имела место пресс-конференция участников фестиваля "Рок против террора".
** Гомосексуализм.

Корреспондент в очках, ботинках и диктофонах - Марина НЕСС
Другой корреспондент абсолютно секретной газеты (я сама ее не знаю) - Юрий ЛЬВОВ



Прелесть

И тогда я понял, что больше не выдержу. Не было больше сил сидеть и смотреть на четыре стены и потолок. В таких ситуациях лучше всего помогает прогулка по свежему городу, ещё не впитавшему в себя гадость дневной работы и подошвы очередей-гусениц.

Уехать надо в центр и забыться там, смешаться с согражданами, вглядеться в их лица, в их души, в их глаза. Только спокойно и без паники: им нет дела до твоей формулы жизни. Она у них своя: рождение + учеба + работа = смерть. Очень противно, что сиденья в вагонах такие жесткие. И более противно, что нельзя курить. Нельзя ещё очень многое. В правилах пользования (господи!) московским метрополитеном только один пункт из десятка начинается со слов: пассажир имеет право. Все остальные: пассажирам запрещается, не разрешается, возбраняется, пассажиры обязаны, должны.

"Вы кому обязаны?" - спрашиваю довольно миролюбиво. Взгляд исподлобья и немного искоса (газетка мешает!). Молчание. "Извините, а почему вам запрещается?" Нет ответа. Нет и не будет. Что ты сделал для родины, для народа, прежде чем спросить? Вот видишь... А они сделали, и у них не возникает. Они делали, делают, будут делать. Чтоб не возникало!

"Молодой человек, можно вас на минуту?" "Можно, мой милый: я ведь уже пять остановок жду тебя". И вот он, долгожданный миг справедливости: под ликующий крик-молчание меня задержали и ведут. Попробую не как всегда.

"А вы знаете, меня вчера привезли из Африки, там слоны и жирафы, и хижина дяди Сэма, а ботинки шьют из шкурок обезьян и совсем, представьте, не промокают, вот я и взял с собой нож!" "Буду, знаете, сапожником, сапоги тачать, подтачивать на Малой Пироговке, что за углом, а ножичек-то я вам сдаю: я ведь не хулиган какой, чтоб ножи с собой носить, это только для сапог, хотите, вам починю, у меня всемирная репутация, хирург-невропатолог-окулист, ну и, естественно, сапожник, да, забыл совсем, я, по-моему, вас где-то встречал. Вы в баню ходите?"

Опять нет ответа. Ну, хоть нож взял, и на том спасибо, что руки не заламывает. Но я ему понравился: теперь не скучно дежурство дежурить. Психов-то, почитай, не каждый день видим!

"Пройдите, пожалуйста, вот сюды". Прошел, сел, лег, опять встал, опять сел, опять... нет! Не могу молчать, я хочу общения. Я хочу чувствовать себя рядом с ним, быть своим, одним из.

"Нет, я понимаю, выпил немного, с кем не бывает, но я к ним не приставал, вы у них спросите, спросите, спросите, спросите, спросите, спро, спро, спро, спроооооосцтыыы!

- Успокойтесь, гражданин, адрес, фамилия, отпечатки пальцев где оставляли?
- Да я же в армии служил, я порядок знаю, товарщстаршлейтнт!

- Какой я тебе лейтенант!!!
- Ну, я и говорю: года рождения не помню, но помню - осень была.

- Какая осень, твою мать, ты чего приёбываешься?!?!?!?!?
- Ааааааааааа чего он меня кусает?
- Все ясно.

Откуда нашим доблестным всё известно, никому неизвестно. Но им известно всё. Вплоть до наказания, которое тебя ожидает. И исключая всё остальное. Но кукиш вам, суки. Ни хуя у вас не выйдет. Я псих, псих, и вы в это уже поверили. Поверили, потому и не пиздите меня своими сапогами, дубинками и кулаками. И только поэтому вы уже звоните в больницу, вызываете врача. Да вызывайте: врач-тоть тоже ваш, тоже на посту, а я пока животных ловить буду. Ррррррр!
- На место!

- Алло! Дежурный! Как у вас там? Кто заступает? Да я здесь на подмене. Да Колька попросил. Да все спокойно. Один только. Чаво? Да нет, он такой, ну, как его, ну, короче, не совсем того. Как? Ну да, я ж говорю. Чаво? Тараканами играет. Чаво? Тараканами! Гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы-гы! Да не-а, по паспорту всё сходится. Та откуда у него деньги! Та он, кажись, монархист. Та. Та, в шинели. Та сиди ты, ебать тебя в переносицу, сиди, щас врач приедет.

- Здравствуйте, я врач.
- Здравствуйте, доктор, я вас ждал. Избавьте меня от этого, дайте лекарство от жизни, дайте таблеточку от жизни, ну что вам, жалко?
- Заткнись, сука, а то сейчас узнаешь.
Чего я узнаю сверх того, что я знаю? Все ячейки мозга заполнены, душа просится наружу, мне душно среди вас, душно, душно...
- В какой больнице лежал, где на учете, какая статья?
- Не лежал, не состою, не имел, не пересекал, русский, был в армии.
- Где был, В армии?
- Да, поверьте, в армии, с автоматом на плече два года, в жару и снег, свой священный долг, как все, как все остальные, я с вами, я свой, поймите, доктор, мне одиноко, я хочу быть русским, советским, до сих пор вместе с вами несу боевое дежурство, я все ещё в сапогах, я все ещё в войсках, я на посту, хоть и дремлет враг! Я раньше терпел и теперь терплю. Терплю: вонь из параши и запах ваших портянок, ваши рыла и рыла ваших жен, дерьмо под майонезом и говно всмятку, всеобщее "Равняйсь!" и строгую индивидуальность казармы, цветочки по три рубля и очередь в винный, недоношенный секс молоденьких жаб и сплошную жопу. Я терплю и буду терпеть, велико моё терпение, но только поверьте мне!!
- Всё ясно, психопатия, можно отпускать. До свидания.

- Ну что же вы, Алексей Валерьевич, мозги то мне крутили.
И совсем уже по-домашнему:
- Ножик-то отдадите?
- А как же? Без акта-тоть изъятия не имею права не отдать. Вот он, туточки.
- Не тем концом засунули, тварищстаршисержан!
- А мы его опа! Вот и все, можете идти. Да смотрите, с ножом аккуратней. Не дай бог упасть, напороться. Глупая смерть. Уж если умирать, то на глазах у соотечественников. Спасибо. Вам также.
- Гуд лак!
- ??????????????????? Ну ладно, идите.

Какая прелесть жить у себя на родине. Какая прелесть выходить со всеми вместе на работу, в едином порыве строить, творить, дерзать, мечтать, осознавая, что с тобой всё в том же едином мыслит и строит одна треть суши! Вот где размах. Вот где прелесть бытия: не изменить, так слиться в едином и бесконечном предсмертном порыве! Вам не понять нас, господа иностранцы. Вы в детстве пили слишком много кока-колы. Вас уже пучит от съеденных сэндвичей. Жрите дальше. ... И все же прелесть...

А. МИНАШКИН (Китаец)


Дай мне пяо
Интервью с Дмитрием Голубевым - лидером группы ТУПЫЕ

С.: Расскажи, откуда взялось название, и вообще всю предысторию группы.
Д. Г.: Можно сказать, что название имеет 2 оттенка смысла: одно его объяснение заключается в том, что мы не ставим себя выше той публики, что нас слушает, и вообще слушает музыку такого типа. А другое несколько необычное - дело в том, что году в 1985-м мы с друзьями из группы издавали собственный журнал, который назывался "Уйхъ". В нем существовала совершенно выдуманная реальность: мы постоянно оперировали какими-то событиями, которых нет в жизни, полемизировали с журналами, которые не существуют, и основным оппонентом и объектом ругани с нашей стороны был журнал под названием "Грубульц". Мы всячески изгалялись в его адрес, обличали нравы сотрудников, показывали, как слабы они в публицистике, беллетристически бездарны, сексуально озабочены и, в то же время, сексуально несостоятельны и т. д. - некое сборище сброда, извращенцев, дураков непроходимых. Соответственно, мы критиковали всякие группы, которые "Грубульц" рекламирует, типа какие-то КОЖАНЫЕ ШПРИЦЫ, ПОДОНКИН СТОУНС, ТУПЫЕ, СОБАЧЬЯ СВАДЬБА, очень много всяких групп...

С.: Мики смеется.
Д. Г.: Одно из этих названий мне так засело в душу, что потом, когда я собрал собственный проект, я решил так и назвать группу - ТУПЫЕ, потому что по тем временам оно меня как-то очень волновало, ну, в общем-то, название как-то очень хорошо соответствовало тому, что мы тогда делали.

С.: А ты в 1979 г. начал играть?
Д. Г.: В общем, да, еще в школе.

С.: Учился где-нибудь играть?
Д. Г.: Нет, только сам. Дальше всякое было. Некоторое время я вообще отказывался от музыки, такие крутые времена были года с 1982 до 1984...

С.: А чем это было обусловлено?
Д. Г.: Жизнь была какая-то суровая, тогда ж и дурдом был, и всякие такие события в жизни...

С.: Ты лежал в психушке?
Д. Г.: Да...

С.: А, ты в армию не ходил! Так почему же не играл?..
Д. Г.: Не ходил, но дело не в физической невозможности играть, а скорее, в духовном конфликте с собой... точно отразить те идеи, которые у меня были в то время, я занимался и сейчас продолжаю заниматься разными видами искусства, живописью, литературой...

С.: Т. е. получается так, что полностью ты не выражаешься через музыку?
Д. Г.: Конечно! Музыка на самом деле для меня - тоже литература, каждая песня как рассказ или роман, поэтому у нас нет явного стиля. Мы стремимся, чтобы каждая вещь была цельной в стиле, диктуемом её идеей. Песня может быть авангардной, может быть с элементами махровой попсы, или, точнее сказать, некой эстрадной формы, но, естественно, с иронией. В общем-то, они делятся по периодам: очень много песен, но альбомов как таковых, записанных - нет ни одного.

С.: Но, тем не менее, существуют они хоть в какой-то форме или нет?
Д. Г.: Да, у нас есть записи, но там, во-первых, качество ужасное, а, во-вторых, они сделаны не так, как я их представляю.

С.: А вообще за время существования ТУПЫХ сколько песен было написано или альбомов, или вообще как-нибудь, хотя бы по периодам прикинуть можно?
Д. Г.: Ну, чисто умозрительно можно назвать: первое - это как раз панк, потом - боевая такая музыка с элементами издевательства над всякими эстрадными формами, потом - перверсивный сентиментализм со всякими голубыми оттенками, страданиями, потом еще один - полифонический минимализм, как я его называл. Там очень много народа участвовало - был один концерт в 1989 г., где я собрал состав максимальный для нашей группы - было на сцене человек 40 или 50 - я даже не знаю, сколько их было: был и симфонический оркестр, струнники, духовые, был хор смешанный: девушки - человек 20 и мужики - человек 10, и собственно театральные дела. Но это тоже было как бы издевательство над публикой, которая ждет панка, а им раз - и этакую симфонию выдают, затем издевательство над собой и собственно над этими же формами симфоническими. И последний период - шумовой. Психический дурдом веселый.

С.: Это та программа, которую вы играли сейчас на последнем концерте?
Д. Г.: Да, 2 вещи оттуда есть. Она как раз очень быстро у меня родилась, достаточно цельная по стилю, песни сливаются в одну мощную лавину – это, в общем, как откровение... Мы буквально месяца за три песен 8 придумали.

С.: Но это, так сказать, шаг назад? Или наоборот? Как ты сам оцениваешь?
Д. Г.: Нет, сам для себя я расцениваю как освобождение, т. к. я долгое время находился в плену умозрительных структур, не мог придти к тому восприятию музыки, которое было в молодости, инстинктивное, с отрывом, с желанием играть... Я долгое время все строил на рассудке. С одной стороны - когда играешь на концерте - вроде бы ощущаешь, что находишься в состоянии отрыва, но все равно что-то не то, какое-то подспудное ощущение, что слишком много осознаешь, и эта ирония - чисто ядовито-мозговая. А в последний год наступило какое-то освобождение и просто гуманная радость играть. Я не знаю чем это объяснить, может быть, циклами...

С.: Как ты считаешь, будет в дальнейшем меняться музыка?
Д. Г.: Изменения точно совершенно будут, потому что я никогда не могу удержаться на чем-то одном, я вообще очень увлекающийся человек.

С.: За все время существования сколько песен было написано?
Д. Г.: Наверное, штук 100. Я не считал.

С.: А вообще, генератор музыкальных идей и всей концепции группы - это ты?
Д. Г.: Да, но я скорее идейный генератор, а насчет музыкальных идей я обычно каркас придумываю: говорю - такая-то форма, или на губах, или на гитаре, на ноты я не записываю никогда. А когда начинаем играть - каждый вносит свои моменты...

С.: А нынешний состав ТУПЫХ?
Д. Г.: Нынешний состав несколько необычный. Так получилось, что гитарист Димка Якомульский был еще в первом составе ТУПЫХ, потом мы с ним разошлись года на 2, и он сделал группу РУКАСТЫЙ ПЕРЕЦ, но через некоторое время вернулся назад, и еще он у Макса Покровского в НОГУ СВЕЛО играет.

С.: В первый год, ты говоришь?
Д. Г.: В первый год концертной деятельности, году в 1986... А до этого группа называлась ХАОС-ВАЛЕТ, такое примитивное... страшное язычество. Все это, естественно, происходило в каких-то подвалах, концерты для тусовки, хиппи, панки обычно соберутся, обкурятся, и... часто КГБ забирает всех, винтит... эти дурдомы проклятые... Один раз вообще домой ко мне кагэбэшник приезжал.

С.: Зачем? Чего он хотел?
Д. Г.: Он вел себя совершенно не страшно, не в духе всех этих наших историй. Я прихожу домой - он сидит с мамой, пьет чай: "Здравствуйте, вот и Дима пришел!" Я говорю: "Здравствуйте!" Думал, мамин какой-то знакомый пришел, а он говорит: "Да, я собственно, собирался уходить, но вот раз ты пришел - хорошо, давай поговорим, Дима. Понимаешь, нам поступила на тебя информация, что ты поешь песни такого содержания... Почему же вы поете такие песни? С такими названиями и словами? Что-то про помойки пели, про какую-то совесть цивилизации и т. д., про какой-то русский ренессанс. Ну, что это такое? Чем это навеяно?" Ну, я говорю: "Это навеяно свободой, душой, чтением Достоевского упорным". А он: "Ну, ты знаешь, это все, наверное, хорошо, ты, наверное, умный мальчик? Я тебе советую - не надо, не пой ты этих песен, а то будут неприятности!"

С.: А вообще на вас что, настучали? Расскажи поподробнее.
Д. Г.: Году в 1984 - концерт на "Соколе" в подвале, т. к. наш бывший барабанщик работал сантехником где-то там, и ему этот подвал выдали. Там было 3 концерта ужасно радикальных, там играли ЧУДО-ЮДО, ДИХЛОФОС, мы еще, по-моему, туда НЮАНС приезжал, но они так и не дождались поиграть, потому что как раз приехали гэбэшники и всех практически увезли в автобусе, видимо, кто-то настучал... Потом всех вызывали, играющих стращали, выписывали адреса, кто чем занимается. В то время все эти стремные занятия носили очень политическую окраску. Кстати, забыл сказать, что гэбэшника взволновала больше всего песня "Любишь ли ты ROLLING STONES?" Там такой сюжет, даже лучше текст скажу:

Тебя возьмут под белы ручки
И поведут принимать в КПСС,
Тебя там спросят, во что ты веришь,
А ты им скажешь, что ты во все веришь,
Все улыбнутся. И скажут: он - наш!
Но старый большевик, что все время спал,
Вдруг встанет и, пристальным взглядом тебя пронзив,
Задаст тебе всего один вопрос:
- Любишь ли ты ROLLING STONES?!
И этот вопрос решает судьбу мужичка;
Раньше Саша ты был, как Пушкин,
А теперь тебя в психушку...
Хочешь плачь, а хочешь смейся,
На другое не надейся,
И параноидальный психиатр задаст тебе всего один вопрос:
"Л-л-л-ю-лю-люлюбите ли вы ROLLING STONES?!"


И вот гэбэшник говорит: "Ну как же можно? И КПСС и т. д.?" Т. е. тогда было достаточно упоминания подобного рода вещей, чтобы гэбисты постоянно надоедали.

С.: А часто вообще приходилось сталкиваться с КГБ, с милицией?
Д. Г.: Не скажу, чтобы часто! Раза 4 забирали, беседовали, один домой приходил, а так...

С.: А какие последствия были?
Д. Г.: Какие последствия. Больше мы смеялись над этим всем, потому что люди, которые занимаются таким делом, так или иначе никогда не откажутся, т. е. им все равно, что за это будет... говорили, конечно: "Все, в следующий раз тебя точно свинтят, посадят!" Обидно было, что все в то время имело какой-то политический характер. По идее, задачи музыки намного шире, а тогда это упиралось в одно... Да вообще-то, это путь искусства в тяжелое время - противостояние. Но когда наступило разрешение всего, у меня не возникло ощущения пустоты, как у многих в то время. Говорили, что не о чем теперь петь, исписались, раз про политику не поют, про секс не поют, что, мол, не о чем петь. Мне наоборот показалось - очень здорово, что теперь людям дали возможность углубиться в психические дебри, в подсознание или в области цельности искусства, цельности творчества...

С.: А в данный момент у вас о чем песни?
Д. Г.: Последняя программа - психическо-экспериментальная. Разные подсознательные ощущения, научные, мистические и просто бредовые парадоксы...

С.: Ну просто пример приведи, который ты считаешь наиболее выразительным.
Д. Г.: Ну вот есть, например, такая песня "Огненный Шкаф". Она очень простая по построению, я часто использую этот метод в песнях - какой-либо каркас смысловой и множество определений... У меня происходит общение с таким Огненным Шкафом, он как объект, как существо, привиделся мне где-то - он летит в воздухе (это как параноидальный бред) - я с ним общаюсь. Он и зловещий, и чугунный, вторичный, двоичный, научный, он меня преследует, я его, объясняю ему, что он "немусульманский, языческий шкаф", я с ним общаюсь, он со мной...

С.: А вот мусульманский период у тебя?
Д. Г.: А да, да, да, да. Он как бы и не прекращался. Просто как музыкальное хобби. У меня достаточно хорошо получается играть арабские мотивы.

С.: А почему?
Д. Г.: А я откуда знаю!

С.: Т. е. эта арабская идея была взята "от балды?"
Д. Г.: Ты понимаешь, Саша-пианист очень любит играть такие импровизации - по форме джазовые, но с восточными мелизмами, а я пою на несуществующем языке, и это доставляет мне большое удовольствие - знаешь, какая-то мелодика рвется из души (поет на арабский манер).

С.: (смеется...) А религиозной почвы подо всем этим нет?
Д. Г.: Религиозная почва? Я вообще не отрицаю ислам и лояльно отношусь ко всем формам религии, но я не скажу, что являюсь мусульманином. Вообще, постоянно происходят перемены как внутри меня, так и в отношениях с публикой: то я ее презираю, то я ее люблю, то хочется ее как-то оскорбить... В последнее время публика стала какая-то... организованная. Какое-то скудоумие, внутренний ценз, который не дает чуть-чуть больше раскрыть сознание. Если группа отвечает всем стандартам (допустим, панк - должен быть панк: жесткий ритм, прогрессивное шумовое звучание), тогда публика захвачена самим ритмом. Слова должны быть обязательно нигилистичными, ругательными - и все будет в порядке... Но только кто-нибудь уведет их в полет - им становится непонятно. Это какая-то общая беда, потому что, я помню, года 2-3 назад более гуманная была публика, я чувствовал какую-то отдачу. Сейчас большей частью ревущая толпа, масса, с анархическим знаменем.

С.: А играя такую музыку как сейчас, ты отрицаешь то, что ты делал раньше?
Д. Г.: Нет, это органичная революция. Я бы хотел сказать насчет радикальных увлечений. Шумовое звукоизвлечение увлекло меня прошлой зимой. Я просто не думал, что смогу сам с восторгом делать подобные вещи. Полное освобождение происходит, и ты - манипулятор космической энергии. Это шумовая лавина, таинственная, загадочная, и самого тебя поражает. Когда идет это, ты в состоянии остановиться и остановить эту музыку, она останавливается сама. И вот мы записали... Как бы сольник каждого из участников. Потом мы все части послушали, соединили, и получилась штука, которую назвали "Шум и Тени" - музыка к фильму. Фильма еще нет, т. к. нет возможности его снять. Фильм должен быть чисто зрелищным, "психиатрическим", никаких фиглярских моментов, скорее что-то глубинное, душевное и естественное, но с иронией.

С.: Ты говоришь - космос и всякие штуки... Это все идет от головы? Вы пользуетесь какими-нибудь наркотиками?
Д. Г.: О, в юности я, конечно, пользовался травой, опиатами и галлюциногенами, но это совершенно не связано с этим, даже наоборот. Сейчас нет - уже давно, в общем-то. Все мои знакомые, которые увлекались этим очень "серьезно", даже они бросили. Старые хиппи, которым по 35-40 лет, сумели бросить, т. к. время другое.

С.: А ты давно последний раз пробовал курить или колоться?
Д. Г.: Курить можно и сейчас, но очень редко. Например, от одного вида травы мне музыка представилась в виде конкретных предметов. Раньше я видел музыку нотами, звуками, а здесь звуки стали как предметы: шарики, игрушки, колесики цветные. Но пользы, по-моему, от этого никакой нет.

С.: Ближайшие планы?
Д. Г.: У меня есть некоторое соображение по поводу 3-х журналов. У каждого из них собственное название, например, "Грубульц", который мы сначала ругали, а потом сами и создали, и сами стали его ужасными сотрудниками. Новый журнал, который я хочу сделать, называется "Даун", это радикальный журнал - там будут работать по-настоящему психически больные люди. Есть такой философ "московский Гитлер" - Володя Тельсковский - потрясающие опусы. Он вообще сын академика, ядерного физика, и мама тоже у него... И если ты с ним начинаешь говорить, то у тебя будет такое впечатление, что ты говоришь с каким-то Философом с большой буквы, потому что он постоянно оперирует терминами из мистики, из книг, у него парадоксальный поток сознания. Одно исследование о Рихарде Вагнере я хочу туда включить. И еще масса подобных, настоящих психов.

С.: А откуда у тебя такие знакомые берутся? Это с древних времен?
Д. Г.: Некоторые да. Некоторые сейчас появляются. Дядя Антона - это просто дневник душевнобольного, но там такие глубочайшие мысли и краткие.

С.: А взаимоотношения в группе дружеские?
Д. Г.: Конечно, когда это исчезает, то не имеет никакого смысла продолжать. Были какие-то моменты, когда надоедали друг другу...

С.: У Покровского свой проект, это не мешает?
Д. Г.: Нет, мне, наоборот, больше нравится, когда у человека есть какие-то устремления и идеи.

С.: А ты в большей степени общаешься с хиппи?
Д. Г.: Нет. Хиппи как-то отошли все. Большей частью молодежь: кто богемный, кто просто искусством занимается, хотя среди моих знакомых есть бывшие хиппи.

С.: Ты говоришь, что занимаешься еще литературой, живописью. Расскажи поподробнее.
Д. Г.: Живописью начал заниматься поздно, причем с первых картин радикально, по-панковски. Начал рисовать в классе 8-м. Первая картина называлась "Явление Христа народу" - там был нарисован какой-то ужасный тип, ничего общего с Христом не имеющий, с криком: "Что, не ждали!", всем своим видом выражал ненависть, злобу, и приписка "Не меч я вам принес, но мяч!" А дальше пошли разные опыты абстрактного искусства, и появились юмористические персонажи. Я их рисую уже долгое время. А из литературы - это стихи и пара мини-романов, какая-то критика, но как художественная литература: я критикую то, чего нет. Всяческие объекты. Группы, которых нет - ругаю, издеваюсь над ними, развенчиваю, разрушаю.

С.: А это делается агрессивно?
Д. Г.: Да, да, да. Страшно агрессивно и злобно - некая канализация страстей, т. к. на самом деле я стараюсь относиться ко всем лояльно и сдерживаю себя, если даже очень не нравится.

С.: А что не нравится?
Д. Г.: Не нравятся безвкусные и бездарные штуки, я не хотел бы конкретизировать...

С.: А у вас есть администраторы какие-то?
Д. Г.: Это тоже беда. За всю историю существования группы было 5 администраторов - они были непроходимые дураки или хорошие ребята, но ничего не смыслящие в этом деле, наверное, это магическое влияние названия группы.

С.: А то состояние дел в группе, которое сложилось сейчас, удовлетворяет? По большому счету?
Д. Г.: Много моментов, которые просто расстраивают. Сколько я этим делом занимаюсь - я даже записать нормально не могу практически ни одной вещи. В СССР, как мне кажется, сделать хорошую запись невозможно, так, чтобы это было сделано на достойном психологическом уровне - нет... Само энергетическое поле студии в СССР не дает сделать то, что хочется. Да и вообще я понял, что хорошая, живая игра приносит больше радости и самим музыкантам, и слушателям, поэтому нужно просто ставить магнитофон и на него записывать музыку...

С.: Много гастролировали за время существования? Много вообще выступали?
Д. Г.: Выступали в подпольный период в Москве в каких-то подвалах, в каких-то институтах. Когда вступили в Рок-лабораторию, и у нас началась такая оптимистическая деятельность, мы достаточно часто выступали в Москве. В 1986-87 гг. ездили по средней полосе (Горький и т. д.). А насчет какой-то деятельности за рубежом, мне бы, конечно, хотелось попробовать себя на западной публике, т. к. у меня практически все песни существуют в английском варианте, и по содержанию они должны быть понятны, т. к. они не советской ориентации, и затрагивают общечеловеческие, психологические моменты. А вообще мне бы хотелось петь на многих языках. Можно было бы и на французском, и на немецком, и на японском. Шведский мне очень нравится...

С.: А ты знаешь эти языки?
Д. Г.: Понимаешь, чисто фонетически мне легко. У меня какая-то попугайская способность, от папы, что ли? Я когда маленьким был, мы с папой на каких-то языках разговаривали, на несуществующих. В которых фонетика английская или французская, а слова, не имеющие к этим языкам отношения.

С.: А в настоящий момент чем вы занимаетесь?
Д. Г.: Если говорить о последнем месяце, то я занимаюсь своим ребенком, и поскольку это дело такое серьезное... Но как чуть-чуть он подрастет, опять будем репетировать и записываться.

С: А что будет записываться?
Д. Г.: Последняя программа. В общем-то, мне нравятся сольные концерты, где все периоды проходили бы как в театральном действии. Каждое отделение соответствует определенному периоду, но такой концерт тяжело сделать. У нас была попытка сделать концерт сольный, но сна не удалась так, как хотелось бы... Хотя многим очень понравилось, американцы с какой-то студии подходили, говорили, что это именно та музыка, которую они пропагандируют у себя на университетском радио...

Д. Г.: О вкусах можно говорить. Естественно, мне нравится Роттеновский период, Когда первые ПАБЛИК ИМЕДЖ ЛИМИТЕД были, концепция крика души и нулевая музыка. Очень смешно и мило. Этот период нас очень веселил одно время. А так совершенно разные вещи слушаю. Могу и арт-рок слушать, и классику. А вообще, чужая музыка - такое средство, чтобы собственную фантазию будить.

С.: А вообще, подобная стимуляция нужна?
Д. Г.: Да это автоматически происходит, я не могу себя заставить что-то слушать, когда тянет - тогда слушаю. Я считаю, что, конечно, человек должен быть в курсе, чтобы его не занесло.

С.: Как ты считаешь, у вас оригинальная музыка?
Д. Г.: Вообще насчет своей музыки я мог бы очень много говорить, она мне кажется вообще не музыкой... Это форма воплощения какой-то психической идеи. Энергетической идеи. Вот. А стилевой базы у нас в музыке никогда не было, т. е. никогда мы не шли от того, чтобы сделать "качественный продукт..."

С.: А какие различия ты видишь в музыке на Западе и на Востоке?
Д. Г.: Мне всегда было удивительно, почему русские не могут играть хорошо, красиво и со вкусом, ведь мировая культура не прошла мимо русских в плане других видов искусства: литература, живопись, классическая музыка и т. д., а с рок-музыкой тяжело у нас всегда было. Но сейчас по качественному уровню намного стало лучше, буквально за год, а по идейному содержанию хуже. А современная западная музыка... мне трудно о ней судить, т. к. многие молодежные группы такого направления как хард-рок меня не радуют. В стиле замкнутые и направленные на скудоумного подростка. Они, конечно, все должны существовать, но мне это не близко...

С.: С кем бы тебе было интересно сотрудничать при условии выезда за границу: независимыми или большими фирмами?
Д. Г.: Я могу сказать, что представляю себя в 2-х амплуа: я бы мог и попсу делать, но с юмором, издеваясь над самой попсой. Но, конечно, скорее всего, с независимыми, т. к. с корпорациями, по рассказам, очень все скучно, там вкладывают деньги, чтобы получить деньги...

С.: Но там все-таки уровень. Ни одной группы нет, чтобы не продалась.
Д. Г.: Это не главное. Мне кажется, что человеку для того, чтобы он занимался музыкой, и не надо много денег, ему скорее нужно такое состояние, чтобы он не был абсолютно нищим, т. е. не страдал очень сильно от этого, а богатство - совершенно ни к чему.

С.: Ты говорил про двухвариантные тексты в песнях (русские и английские), это что, просто перевод?
Д. Г.: Я просто часто сочиняю в английской фонетике некоторые вещи, рыбу - английскую, а слова потом - переворачиваются и превращаются в русские. Пример песня "Мертвец" - один начал играть это, другой - то, и так получилась песня с английской рыбой, и потом буквально за один вечер у меня русские слова родились. Так что это метод какого-то двойного перевода: мелодия, эмоциональная и ассоциативная разметка, более образный перевод... А иногда просто сразу на одном языке...

С.: Ты считаешь, на каком языке лучше петь?
Д. Г.: Я считаю, нужно на том, на котором у человека получается. Но сам для себя я бы хотел для каждой аудитории на ее языке. Меня очень радует, когда люди понимают, что я хочу сказать, хочется, чтобы была понятна ирония. Насчет советских групп за рубежом: конечно, расстраивают "успехи" Б. Г. и Мамонова. Хотя у ЗВУКОВ MУ все-таки получилась цельная пластинка, а Б. Г. - жалко, такой пролет. По идеям у него были интересные вещи, но давно...

С.: Он, наверное, отжил. Ему нужно было уходить во что-то другое, времена меняются...
Д. Г.: Бог его знает. Может, у него период такой в жизни...

М. КОЧЕТКОВ

Автор: Старый Пионэр
опубликовано 15 июня 2010, 20:08
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
К этой статье еще нет комментариев | Оставьте свой отзыв



Другие статьи на нашем сайте

РецензииКинчев и Рикошет - "Геополитика"Старый Пионэр20.11.2000
РецензииРикошет (трибьют) - "Выход Дракона"Старый Пионэр25.12.2009
АрхивДа-Да-Нет-Да, моя светлая Русь!Старый Пионэр09.01.2004
Архив"Московский Комсомолец" 20.04.1994 (концерт памяти И. Чумычкина)Старый Пионэр21.07.2006
Архив"СПИД-Инфо", апрель 1994 (К. Кинчев)Старый Пионэр24.07.2006
Архив"Я - Молодой" №40, октябрь 1997 (К. Кинчев, РОНДО, МОНГОЛ ШУУДАН)Старый Пионэр17.11.2006
Архивк/ф "Взломщик" (разные издания)Старый Пионэр16.10.2008
АрхивКонцерт "Рок Против Террора" (разные издания)Старый Пионэр24.02.2009
РецензииАЛИСА - "Танцевать"Старый Пионэр23.12.2001
РецензииАЛИСА - "Сейчас Позднее, Чем Ты Думаешь"Старый Пионэр28.11.2003
РецензииАЛИСА - "Изгой"Старый Пионэр13.12.2005
РецензииАЛИСА - "Стать Севера"Старый Пионэр07.08.2007
РецензииАЛИСА - "атнирибалйеревд ялетинархсьлуП"Старый Пионэр13.03.2008
РецензииАЛИСА - "Ъ"Игорь Лунев29.10.2010
РецензииАЛИСА - "Саботаж"Олег Гальченко30.01.2013
РецензииАЛИСА - "Цирк"Старый Пионэр30.10.2014
Рецензии"Башлачёв. Серебро и Слёзы. Трибьют"Геннадий Шостак27.01.2015
РецензииАЛИСА - "Эксцесс"Юлия Боровинская31.10.2016
СтатьиВосемь лет. Без права передышки (АЛИСА - "...Танцевать", ДС "Лужники", Москва, 9.02.2002)Старый Пионэр11.12.2002
СтатьиПляс Сибири на Чудских берегах (АЛИСА в Пскове, август 2004)Алекс Драйвер03.08.2004
СтатьиАЛИСА в Ухте (ГДК, 26.02.2005)SmokerMan16.03.2005
СтатьиКайф без денег (АЛИСА - "Книга фотографий")Старый Пионэр25.04.2007
Статьи"Саботаж" удался на славу (АЛИСА в ДКИ НАУ, Киев, 20.10.2012)Валерия Соколовская25.10.2012
Архив"Ура! Бум-бум" (Ростов-на-Дону) №11'1994 (Петр Самойлов: АЛИСА отмывала деньги партии)Старый Пионэр10.02.2004
АрхивАЛИСА, часть 1 (разные издания)Старый Пионэр04.11.2004
АрхивАЛИСА, часть 2 (разные издания)Старый Пионэр12.11.2004
АрхивАЛИСА, часть 3 (разные издания)Старый Пионэр19.11.2004
АрхивАЛИСА, часть 4 (разные издания)Старый Пионэр01.08.2006
Архив"Ваша Антенна" (Н. Новгород) 23-29.03.1998 (АЛИСА, ЧАЙФ)Старый Пионэр03.11.2006
Архив"Ленинская Смена" (Горький) 27.05.1993 (АЛИСА)Старый Пионэр20.11.2006
Архив"Молодежная Эстрада" №02'1991 (АЛИСА)Старый Пионэр07.09.2007
Архив"Московский Комсомолец" 30.10.1987 (Ленинградский Рок-клуб - открытие сезона)Старый Пионэр12.03.2008
Архив"Субботняя Газета" (Курган) №43, 26.10.1991 (АЛИСА, ЗООПАРК, А. Башлачёв, КАЛИНОВ МОСТ, Я. Дягилева и др.)Екатерина Борисова17.06.2013
ФорумАлисА "Сегодня позднее, чем ты думаешь"Old Pionear30.10.2003
ФорумАлисА меняет кожу?!Старый Пионэр18.12.2003
Архив"Парус" №09'1990 (ТУПЫЕ)Старый Пионэр16.06.2006

Другие записи архива
   
  Rambler's Top100
 
Copyright © 2002-2024, "Наш Неформат"
Основатель
Дизайн © 2003 (HomeЧатник)
Разработка сайта sarov.net
0.09 / 8 / 0.016