 |
| |
|
|
| |
Прыг под землю, скок на облако (Уже год без Летова)
В 1989 году в моей квартире довольно долго жила девушка Вита по прозвищу Заяц - рыжая круглолицая хиппушка из Киева, приехавшая в Питер без какой-либо отчетливой цели и прибившаяся к моей тогдашней тусовке. Витка была уютным, незапарным и любознательным созданием; в числе прочего, интересовала ее и рок-музыка, что для того времени и круга было в порядке вещей.
 Однажды вечером Витка пришла поздно и в крайне возбужденном состоянии; выяснилось, что она побывала на квартирнике Егора Летова. Внятно объяснить, что такое Летов и какие песни он поет, она оказалась не в состоянии, однако скоро притащила в дом и бобины с записями, и фотографии с очередного квартирника (у нее был очень приличный фотоаппарат). На фотографиях фигурировал худой неопрятный человек в очках и с гитарой; на бобинах - уж не вспомню, какие именно альбомы. Но с первого-второго захода мне всё это сильно не понравилось, причем по всем параметрам сразу. Переслушав на тот момент кучу совершенно разной западной музыки, а из нашей переболев поочередно и совокупно АКВАРИУМОМ, АЛИСОЙ, КАЛИНОВЫМ МОСТОМ, Наумовым, НАУТИЛУСОМ, Башлачевым и РАЗНЫМИ ЛЮДЬМИ, только-только заинтересовавшись Янкой (я уже слышала ее однажды живьем, а записями обязана была той же Витке), я не нашла у себя внутри ни единой струны, которую мог бы зацепить Летов. И, казалось, это окончательный диагноз.
Я не помню, когда и с чего именно начался новый этап. То ли с песни "Свобода" из не существовавшего еще тогда в целом виде альбома "Сто Лет Одиночества", ходившей в дописках к каким угодно магнитоальбомам и зацепившей меня первоначально странным, но абсолютно логичным в заявленной картине упоминанием Башлачева; то ли с огромного и страшного "Русского Поля Экспериментов"; то ли со знакомства с человеком, ставшим моим возлюбленным на долгие и невероятно насыщенные семь лет, для которого Летов был очень важной частью внутренней жизни... Вернее всего последнее, потому что осваивали дискографию ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ и сопутствующих проектов мы по большей части вместе. Мы жили в разных городах, за тысячу с лишним километров друг от друга, и почти ежедневно писали друг другу письма - не по мейлу, конечно же, а просто на бумаге - и чуть ли не в каждом из этих писем так или иначе присутствовал Летов. Признания в любви, описания быта, новости из жизни общих друзей совершенно естественно переходили в размышления об альбомах КОММУНИЗМА, о личности Егора, о той или иной песне ОБОРОНЫ. Что-то мы додумывали, что-то наверняка толковали совершенно не так, как следовало, но это, в общем, совершенно неважно. Внешняя событийная канва - концерты, на которых мы не бывали, "ГрОб-хроники", которые мы, напротив, изучили во всех деталях, даты, факты и названия - была лишь отправной точкой для путешествия к центру себя (и Егора как мы его понимали), для осмысления собственного бытия через его песни. И наоборот. Эти песни, эта музыка, этот голос озвучивали всё происходящее как нельзя лучше - будь то истошный хриплый крик и перегруженный звук "электрических" альбомов, роскошный глубокий голос акустического сборника "Вершки И Корешки" и "дембельского" "Солдатского Сна" или же мрачная психоделия "Прыг-Скока" и "Ста Лет Одиночества". В них было все - грубость и нежность, любовь и ярость, мысль и чувство, фантасмагория и сугубый реализм, жизнь и смерть. Все, что необходимо, чтобы чувствовать себя человеком.
Наверное, именно поэтому меня никогда не тянуло ни ходить на концерты Летова, ни брать у него интервью, хотя позже случалось со мной и то, и другое. И именно поэтому, скорее всего, мне никогда не удавались тексты о нем, хотя статей и рецензий написано было немало. Все то, что было обдумано, проговорено, прожито, впитано и навсегда осталось частью меня, не требовало уже никаких иных действий. Возможно, это неправильный подход - рассматривать артиста исключительно сквозь призму собственных ощущений. Но, с другой стороны, истинное творчество нацелено именно на такое восприятие, а большой художник неотделим от своих работ. И в случае с артистами, подобными Летову, смерть означает лишь смену знака препинания в перечне этих работ: вместо многоточия ставится точка. Ни их качество, ни впечатление, ими производимое, не меняются. Добавляется лишь, пожалуй, дистанция - тот шаг, на который нужно отступить, чтоб увидеть все и расставить какие-то личные вешки, наметить точки максимального соприкосновения, зная, что выбирать можно только из этого, потому что ничего другого уже не появится. Но и того, что есть, невозможно много - и речь тут не о числе альбомов и песен (у Янки или Башлачева их в разы меньше, а принцип тот же), а об их внутреннем наполнении. Субъективном, разумеется - ну, а как иначе? В конце концов, Летов, сочиняя все это, был не менее субъективен.
 Может показаться, что все, что описано мною выше - просто частная история, причем очень сильно завязанная на место и время. Что Летов важен и нужен лишь его ровесникам (плюс-минус пяток лет), а новое поколение не способно принимать его творчество сколь-нибудь близко к сердцу. Другие реалии, другая жизнь, другой воздух, другая страна, другие люди. Зачем нынешним подросткам, разговаривающим матом, песни, где инвективная лексика обозначает пограничные, запредельные чувства? Зачем им эти неведомые дали, качели без пассажира, мертвые звери, мясные избушки, воробьиные стаи, плюшевые путешественники на небо? Этот крик, хрип, стон, шепот, скрежещущие гитары, звуковые стены, немыслимые словосочетания и образы, погружения без акваланга в самое ужасное и самое прекрасное, что бывает на свете? Это, конечно же, риторические вопросы. И потому что песни Летова слушают (именно слушают, а не орут их как попало под раздолбанную гитару) - я это точно знаю - люди совершенно разных возрастов, и потому что привязка к времени и месту важна в десятую очередь. Мое поколение совпало по этим параметрам с Егором, будущие не совпадут, но и что с того? Уже много веков находятся люди, которые хотят прочесть список кораблей, причем не до середины, а полностью. Мы никогда не узнаем, будут ли нужны песни Летова хотя бы через сто лет. Узнают наши потомки. Но сейчас и здесь я уверена, что кому-нибудь обязательно будут нужны.
* * *
PS: Кстати, о ровесниках: захотелось задать им несколько вопросов о Летове. Это очень разные люди, живущие в разных городах и имеющие за плечами совершенно разный опыт. В том числе и опыт слушания музыки. Общее у них только то, что все они сами музыканты и всем больше тридцати лет. Вопросы такие:
1. С какой песни/альбома началось ваше знакомство с творчеством Егора Летова?
2. С какой песни/альбома вы посоветуете начинать знакомство с его творчеством человеку, который Летова еще ни разу не слышал?
3. Какое место занимает Летов/ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА в отечественной рок-культуре?
А ответы такие:
Илья Черт (ПИЛОТ, Санкт-Петербург):
1. Традиционно - "Всё Идет По Плану".
2. С раннего творчества точно. А вот альбом как таковой не подскажу.
3. Один из самых известных идеологов от рок-музыки. По крайней мере, ГО - истинно русская музыка, а не обезьянье подражание Западу, что радует.
Сергей Ищенко (АНРИ, ФАВОРИТЫ ЛУНЫ, Ижевск):
1. Это был 1989 год. Кто-то принес два альбома ГО, я не помню, как они назывались, но там были песни "Какая Попсня", "КГБ-рок" и т.д., и я послушал.
2. "Прыг-Скок".
3. Летов - это как Емельян Пугачев. Вся народная неистовость и бунт отразились в его песнях. И это явление очень русское по характеру. Уж если кто и олицетворяет бунтарство в русском роке, то это Летов.
Атморави (Минск):
1. "Все Идет По Плану" - в Крыму услышал в 1990 году, на берегу в Гурзуфе. Это была одна из первых песен, которые я умел играть на гитаре.
2. Я бы рекомендовал "Русское Поле Экспериментов" и "Сто Лет Одиночества" - это, на мой взгляд, вершина.
3. Летова и ГО стоит изучить всякому неравнодушному к песням на русском языке. Горький и гордый случай безумного желания жить музыкой, таланта, отчаяния и невозможности реализовать идеи.
Сергей Калугин (Москва):
1. "Свобода" ("Как платил Незнайка за свои вопросы...").
2. С последнего - "Зачем Снятся Сны". Это подлинное величие, и если оно окажется воспринято правильно, то и "я насрал на своё лицо" будет воспринято правильно. А если начинать с раннего - есть риск, что дальше засранного лица не продвинешься. Так приключилось со многими поклонниками ГрОба - они радостно орут "насрал", не ощущая метафизический мамлеевский ужас этой песни.
3. Это гений. Это человек, умудрившийся писать при жизни песни с той стороны смерти. Я очень громко кричал, когда узнал, что он умер. Ощущение было такое, что внезапно оторвали ногу. Я понятия не имел, что, оказывается, настолько его любил.
Павел Лапыгин (АБВИОТУРА, Ростов-на-Дону/Москва):
1. Точно не вспомню, с какой песни началось знакомство, и было ли это знакомством в таком случае. Песню "Всё Идёт По Плану" под гитару тогда не пел разве что ленивый. А вот с альбом проще. Это был "Прыг-Скок". Время - лето 1993 года. Место - колхоз "Красный Сад", куда меня в числе прочих только что поступивших в институт отправили отрабатывать барщину. По вечерам мы высаживались вдоль стен коридора в нашем бараке, врубали магнитофон, слушали "Прыг-Скок", курили и молчали. Что-то в этом было колдунское, большое и правильное. Словами трудно объяснить. Спустя какое-то время я купил виниловую пластинку с этим альбомом. Обложка была очень разноцветная, надпись "ЕГОР И ОПИЗДЕНЕВШИЕ" была приклеена сверху, внутри кроме пластинки был постер, а на нем тексты песен, и всё это на проигрывателе "Вега-109 Стерео" звучало несравненно лучше, чем на кассетнике в колхозе. В общем, радости не было предела. Ну, а потом было уже глобальное знакомство - от ПОСЕВОВ и КОММУНИЗМА до самых последних вещей...
2. Штука в том, что людей, с которыми я общаюсь, относительно Летова можно подразделить на тех, кто и так знает, кто такой Летов, и тех, кому это знать вовсе и не нужно. Поэтому как одним, так и другим мне советовать нечего.
3. Летов - настоящий. Я сознательно не пишу "был". Настоящий до конца. Со всеми своими недостатками и метаниями. Без глянца и игры в шоу-бизнес. Многим нынешним дутым рок-звёздам до него как до столицы Тевтонского государства добираться в коленно-локтевой позиции. Время, как известно, лучший судья. Уверен, что Егора будут помнить ещё очень долго. А многих нынешних и через год не вспомнят...
Рада Анчевская (РАДА & ТЕРНОВНИК, Москва):
1. Мне повезло. Я впервые услышала Егора Летова на концерте в 1990 году. Летов выступал вместе с ГО, еще играл Ник Рок-н-Ролл, пела Янка, а вел все это дело Сергей Гурьев. На концерт меня вытащила Маша Володина, до этого познакомившаяся с Янкой на "Рок-Акустике" в Череповце. Я уже не помню, какие песни пел Егор, помню, что точно была "Все Идет По Плану", но это и не важно. Я никогда в жизни не видела и не слышала такого. По сцене кружился человек с развевающимися волосами и кричал что-то в микрофон. Это было чистое безумие, но оно было неким образом сложено так, что было прекрасно и сильно.
2. С любимых мною альбомов "Прыг-Скок" и "Сто Лет Одиночества".
3. Егор Летов мог собирать полные залы по всей России без радио и телевидения. Мог писать запоминающиеся песни, которые пели в подземных переходах, но эти песни не были попсовыми. ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА для меня - это трагический панк-рок с истинно русским надрывом, жестко социальный и при этом вмещающий в себя нежные строчки в песнях и народные припевки "кому вынется - тому сбудется". Эта странная смесь политики и детских песенок, юродства и жесткости. Смерть несет блины. Это очень русская музыка. Мне кажется, что это наш фольклор. Городской. Трущобный. Фольклор подземных переходов. Русские песни для меня - это Егор Летов. А для кого-то - Надежда Бабкина... Но это уже к разговору о рок-музыке не относится.
Юрий Наумов (Нью-Йорк):
1. Я не знаю названия, но там были слова "Больше-меньше - поебать; выше-ниже - по хуям". (песня "Поебать" из альбома "Некрофилия" - прим. авт.)
2. Затруднюсь сказать.
3. Летов важен. У многих думающих людей в возрасте 15-22 лет возникает потребность соприкоснуться с "изнанкой мира", почувствовать ее, получить о ней представление - без такого опыта в жизни теряется целое измерение... Летов, как мне видится - один из проводников в этот "изнаночный" мир, причем - проводник жесткий, прямой и эффективный. Я встретил на своем пути немало умных и достойных молодых людей, для которых творчество Летова - это целый пласт жизни.
Хагнир (WHITE OWL, Москва):
1. С песни "Про Мишутку".
2. Естественно, "Прыг-Скок".
3. Я думаю, основное, что я могу сказать про Егора - что он уникален. Его можно боготворить, можно смертно ненавидеть, но другого такого нет.
Федор Сволочь (THEODOR BASTARD, Санкт-Петербург):
1. Примерно в 1989 году на даче у приятеля впервые услышал доносящееся из динамиков хриплое: "Никто из них не примет нас, никто не поймет, но майор поскользнется, майор упадет. Ведь мы - лед под ногами майора!" Кассетный магнитофон "Прибой" трещал и периодически извергал из себя пленку, так что кнопку "play" приходилось придерживать рукой. Но мы до одури держали пальцы на этой кнопке, вслушиваясь в ужасающий среднечастотный вой. Было в этом звучании что-то первобытное, что-то, что просто стерло в моем сознании всю до этого мной слышанную музыку.
2. Когда вышли уже ставшие теперь классическими "Прыг-Скок" и "Сто Лет Одиночества", мне как старому поклоннику показалось, что Летов "сдулся". Изменилась манера пения, подача и текст. Сейчас я понимаю, что он не только не сдулся, но эти альбомы стали чуть ли не вершиной его творчества, просто мне нужно было время, чтобы дорасти до них.
Конечно, Летов времен "Тоталитаризма" и Летов времен "Долгой Счастливой Жизни" - это два разных человека, и воспринимать их можно по-разному. "Тоталитаризм", "Боевой Стимул", "Все Идет По Плану" и "Так Закалялась Сталь" до сих пор продолжают трогать меня. Эти альбомы прямолинейные, обреченные и страшные, словно спетые откуда-то из самой глубины рвущихся кишок. С другой стороны, не менее отчаянны "Армагедон Попс" и "Здорово И Вечно", но в них под шум апокалипсиса прорывается настоящий летовский шаманизм. Чего стоит одна только песня-заговор "Насекомые" - зубовный срежет и сибирская магия.
3. Я часто не был согласен с идейной позицией Летова, никогда не ходил на его концерты и чурался его пьяных поклонников, наравне с ним почитающих Юру Хоя и группу КРАСНАЯ ПЛЕСЕНЬ. Очевидно, что для меня и для них Летов был совсем разным. Но, тем не менее, я мог бы его назвать своим учителем. Жаль, что я так и не успел сказать ему "спасибо".
Кто-то писал, что современные рок-герои измельчали, и что время рок-идолов и их самоубийственного самопожертвования во всем мире прошло. Так оно и есть. И если на Западе это время закончилось на Яне Кертисе или, скажем, Курте Кобейне, то у нас - на Янке и Летове. Именно с их именами у меня всегда ассоциировалось то, что было принято называть "настоящим" в искусстве.
Я часто вспоминаю его слова, сказанные в одном из интервью: "Когда за занятия музыкой или поэзией будет грозить расстрел - только тогда в искусстве останутся те, кому это действительно нужно".
Ермен Анти (АДАПТАЦИЯ, Актюбинск):
В году 1990-м приятель дал мне кассету "МК-60", где с одной стороны была записана "Некрофилия", а с другой "Русское Поле Экспериментов". После прослушивания для меня остальной советский рок перестал существовать, а SEX PISTOLS стали восприниматься как цивильные буржуазные рок-звёзды, а никак не панк-рок. Не буду сейчас говорить о содержании песен Летова, но до Егора никто в совке ничего подобного не делал, это было по-настоящему революционно, круто на полную катушку. До ГО все домашние записи совдеп-рокеров представляли собой либо концепт типа ДК, МУХОМОРОВ, либо стебалово и эксперименты с кольцами типа БРАТЬЕВ ПО РАЗУМУ - это было интересно слушать, но ощущение декоративности прослушанного никогда не покидало. ГО записывались дома (это было сразу понятно), но у них был такой драйв, что на качество звучания просто не обращали внимания.
Если не считать "Прыг-Скок" и "Сто Лет Одиночества" - альбомы, которые для меня стоят немного особняком в творчестве Летова - то серия 1987года ("Некрофилия", "Мышеловка"...) у меня самая любимая. Там очень много классных песен, молодецкого задора, панк-рока, энергии и всего того, за что я люблю эти песни.
Кирилл Комаров (Санкт-Петербург):
Я так мало давал себе труда воткнуться в то, что делал Летов, когда он был жив, что сейчас любое мое мнение будет выглядеть просто как попытка нацарапать свое имя на его постаменте. А в этом жанре хватит охотников и без меня. Тот резонанс, который мне дано почувствовать, слушая его песни, расшифровывается мною таким образом, что есть темы, на которые мне было бы интересно помолчать вместе с ним. Потому что он - один из немногих отечественных художников, имеющих глубокий опыт расширенного сознания и осознанно пытающихся поделиться этим знанием с аудиторией. В этом есть мессианство, есть инфантилизм, есть глупость, есть подвиг - смотря кто смотрит. Это одна из тех фигур, высказывая мнение о которых, прежде всего говоришь о самом себе. Летов - это хитрое и довольно беспощадное в этом смысле зеркало. Зеркало, которое притворяется стеклом. Его уровень - уровень Мастера. А с чего начинать знакомство с его песнями, какое место он занимает в культуре... я не хочу отвечать на эти вопросы, потому что представляю примерно, как бы на них ответил он - во всяком случае, внутри себя - а я не большой мастак материться.
Фото - Вита ПОТАПОВА (1) и Алексей УСТИМОВ (2)
Автор: Екатерина Борисова
опубликовано 19 февраля 2009, 11:20
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие статьи на нашем сайте
Другие статьи
|
|
| |
|
|
|  |
|