"Еловая Субмарина". ТВ "Ностальгия", 18.04.2008 (Александр Башлачёв)


Вечный пост
Памяти Александра Ларина

Александр Липницкий: Совсем недавно вся Россия отмечала 70-летие со дня рождения Владимира Высоцкого. Вот уж про кого-кого, а про Владимира Семеновича мы, наверное, сейчас уже знаем всё, - настолько детально центральные телеканалы обсосали буквально каждый день из жизни поэта.
Его выдающийся преемник, Александр Николаевич Башлачёв, прожил еще более короткую жизнь. 20 лет назад, 17 февраля 1988 года, в день своей трагической гибели, ему не исполнилось и тридцати лет. Но, как и в конце 80-х, его жизнь, творчество и добровольный уход из жизни по-прежнему овеяны тайной.
Сегодня "Еловая Субмарина" попытается приподнять завесу над ней.

[на экране - цитата:
Как ветра осенние жали - не жалели рожь
Ведь тебя посеяли, чтоб ты пригодился
Ведь совсем неважно, от чего помрешь
Ведь куда важнее, для чего родился.

Александр Башлачёв]

Тексты рок-музыкантов уже добрых полвека являются любимыми мишенями для литературных критиков. Я помню, как еще при жизни Высоцкого мэтры советской поэзии иронично отзывались о стихах его песен. И только Александр Башлачёв смог своим талантом разрушить стереотипы прошлого. Его песни были безупречны. Трагический уход поэта из жизни 17 февраля 1988 года породил массу версий, догадок и просто слухов. Увы, с легкой руки Пушкина, смерть поэта в России - больше, чем сам поэт.
Но сегодня я хочу сфокусировать ваше внимание на том, что мне представляется главным в наследии Александра Башлачёва. А именно - на его творческом пути, проще говоря - на его песнях. К сожалению, среди собранных по крохам кино- и видеоархивов СашБаша, - так друзья звали его при жизни - не сохранилось ни одной из его ранних веселых песен. И первая же предложенная вам композиция настроит вас на нелегкую душевную работу. Но ничего не поделаешь. "Вечный Пост" - возможно, то самое место, которое поэт сам себе определил в русской культуре.
В апреле 1986 года Башлачёв вместе с нашим общим другом, звукорежиссером группы АКВАРИУМ Славой Егоровым записал в домашней студии ЗВУКОВ МУ у меня на даче свой последний студийный альбом. По некоторым данным, мастер-лента была им уничтожена вместе с другими архивами незадолго до смерти. Но учитывая, что первая копия альбома со словами признательности была подарена мне лично, я вначале 90-х счел возможным выпустить эту пластинку. И даже на фоне всей работы Башлачёва последнего периода эта запись, сделанная на Николиной горе, выделяется особенно грустными интонациями.

[Песня "Вечный Пост"]

Александр Николаевич Башлачёв родился 27 мая 1960 года в городе Череповец Вологодской губернии. По окончании школы уехал в Свердловск учиться на журналиста в Свердловском университете. Вернувшись, стал работать в газете "Коммунист" и играть в рок-группе РОК-СЕНТЯБРЬ, первые опыты которой он оценивал впоследствии не слишком высоко. Именно Леонид Парфенов и пригласил своего нового московского дружка Артемия Троицкого послушать песни своего коллеги по работе.

Артемий Троицкий: Башлачёв изменил мое отношение к стране, в которой я живу. Я никогда не любил ни Советский Союз, ни Россию. Я всегда был абсолютно западным человеком, и на здешнюю жизнь, и на здешний, как говорится, менталитет, и на загадочную русскую душу, и на весь этот наш русский ужас я всегда смотрел с более чем скептическим, а также ироническим и всяким таким прочим не сказать чтобы восторженным отношением. Не было в моей стране ни одного яркого, значительного события со знаком плюс, которое пришлось бы на время моей жизни, за исключением, пожалуй, полета в космос Юрия Гагарина. Всё! Все остальное - это был позор, позор, позор, убожество, мрак и наступление грязными сапогами на человеческие мозги. И Башлачёв оказался тем человеком, который меня просто взял за шиворот и в эту самую русскость меня окунул. Ни до него, ни после него никто этого сделать не мог. У него одного хватило страсти и таланта для того, чтобы пробить так, на вылет просто, мою вот эту толстокожесть. И за это я ему очень благодарен. То есть не то что благодарен, а... у меня просто нет слов. Он для меня невероятно важен в том смысле, что он меня... ну, скажем так, он меня осчастливил, он меня человеком сделал.

Александр Липницкий: Москва и москвичи сыграли в творчестве Александра Башлачёва огромную роль. Ведь помимо того, что первые - и большие, и квартирные - концерты были сыграны Александром именно в столице, и первые рок-критики написали свои статьи именно в московских изданиях. В Москве до сих пор живет его любимая женщина, Настя Рахлина, и уже вырос его сын Егор. Башлачёв жил в Москве по разным квартирам, в том числе и у Леши Дидурова.

Алексей Дидуров: Я все ждал, когда же я услышу этот истинный, весомый, доказуемый, доказательный синтез литературы и рок-музыки. Повторяю, мы не сидели, сложа руки, я очень хорошо знал питерскую школу, они все у меня выступали в "Кабаре". Саша пел литературу, а литературу надо слушать! Чтобы по времени, синхронно и по внутреннему состоянию адекватно ловить, что вам акын доставляет через уши в душу. Тот имидж, ту роль скомороха, которую он себе выбрал, по-моему, он выбрал очень удачно.

Александр Липницкий: У Ильи Смирнова и его друзей была очень серьезная организация по устроительству подпольных концертов с начала 80-х годов. Среди их артистов была группа ДК с Сергеем Жариковым - это москвичи, а также вся элита питерского подполья: АКВАРИУМ, КИНО, ЗООПАРК...

Илья Смирнов: В рок-н-ролльном подполье 80-х годов существовало два основных подхода к предмету своей жизнедеятельности, о чем сейчас стараются не вспоминать. Вот что такое, собственно, этот русский рок, который взойдет звездою над нашей Северной Пальмирой? Это субкультура, четко привязанная к поколению, к моде, к стилю? Или это жанр, или вид искусства, продолжающий определенную традицию художественного творчества, в том числе и здешнего, русского? Люди, которые наследуют не только Джону Леннону там, но и Вертинскому, Блоку, протопопу Аввакуму здесь. Вот эти два подхода, между которыми существовало серьезное различие. Оно, может быть, не всегда резко проявлялось под общим гнетом государственного контроля, но оно давало о себе знать. И Башлачёв - это человек, которого мы ждали. Я всегда придерживался второй точки зрения, чего не скрывал и не скрываю... да, человек, которого мы ждали, который очень ясно и четко показал, откуда ноги растут и чем это все может венчаться. Человек, безусловно относящийся не к субкультуре, не к фенечкам, не к этому вот всему... не к службе быта по организации досуга подростков, а к настоящей большой высокой культуре. Он это сам, конечно, понимал. И этот тон - не высокомерный, но на равных взятый им в общении с иностранными мэтрами: "Уберите медные трубы, натяните струны стальные, а не то сломаете зубы об широты наши смурные", - это все пришло в нашу жизнь, как... ну, последнее доказательство перед богом того, что мы это десятилетие просто прожили не зря, что был какой-то смысл в том, чем мы занимались. И естественно, что только такой человек и мог для самих участников этого движения определить его суть, он и определил, действительно. Песня "Время Колокольчиков" стала как бы неофициальным гимном, никто лучше не написал. И очень показательно, что он это воспел и он же это и отпел. Вот мы сейчас говорили с Мариной [Тимашевой] по поводу эволюции его творчества. Здесь очень показательны изменения, которые он вносил в тексты своих песен. Последняя редакция "Времени колокольчиков", откуда он, как известно, вообще убрал слово "рок-н-ролл"...

[Песня "Время Колокольчиков"]

Как ни странно, может быть, из описания Башлачёва складывается впечатление, что он был несколько шизоидно неподконтрольным типом. На самом деле нет. При организации концертов с ним было очень легко договориться о том, из чего будет состоять репертуар. Но, с другой стороны, возникала, конечно, проблема некоторой повышенной, как тогда выражались, стрёмности его текстов. И ряд текстов его песен - они действительно носили криминальный характер. Я подчеркиваю, что, во-первых, в его песнях был откровенный криминал по линии политической полиции. Это его отличало резко от других коллег, потому что ни у Майка, ни у Гребенщикова, ни у Кинчева таких композиций не было. То есть если я ставлю себя на место следователя, я могу пришить ему одну из двух тогдашних политических статей. Он очень хорошо понимал, в какой аудитории что можно петь. И когда ему говорили, что, скажем, в конференц-зале какого-нибудь НИИ официального петь про "вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо" не нужно, он это очень легко, как абсолютно нормальный человек, относящийся с пониманием и уважением к тем, кто вокруг него, понимал. То есть никаких признаков звездности так называемой в его поведении никогда не было.

Александр Липницкий: Если в начале 80-х годов человек с гитарой, без всякого аккомпанемента, был желанным гостем на всех квартирниках, - ведь он не составлял никакой обузы для организаторов, его легче было спрятать от бдительных "органов", - то уже в середине 80-х годов музыканты стали сбиваться в группы. Еще несколько лет - и эти группы назовут супергруппами. А Башлачёв как начал в акустике, так и закончил в полном одиночестве.

Юрий Шевчук: И знаете, это... и это правильно, потому что его рок-группа не отвлекала. Потому что когда ты пишешь тексты и музыку еще, и 90% все-таки своего времени ты тратишь на аранжировку, на поиск звука, саунда, ты работаешь с барабанщиком, с бас-гитаристом, - это очень сильно отвлекает от слова и литературы, на самом деле. Не то чтобы отвлекает, но это просто оттягивает силы твои. А у Саши... Саша рубился только над словом, по большому счету, и ритмом, который связывал это слово, и которым служила его гитара. Поэтому вот... и поэтому тоже, наверное, он за эти два года одиночества какого-то... ну, он уже родился в такого поэта, да. Опять же, в отличие от бардов, поэтов-песенников, представителей авторской песни той поры, Саша Башлачёв все-таки вращался в рок-музыке, и это тоже дало очень интересный такой... очень открыло края в его песнях. Потому что этот драйв у него все-таки вот такой, не авторская песня, знаете, а именно рок-н-ролльный. И это все как-то сложило Сашу Башлачёва, да, такого... И именно он всё-таки не представитель авторской песни, не бард. Он - рок-музыкант! Феномен! Человек с гитарой, один, с бубенцами, веселый... Но вот именно рок-н-ролл, а не авторская песня все-таки.

Александр Липницкий: В 1985 году я оказался в Питере в каком-то странном общежитии. И там в фойе услышал концерт Юрия Шевчука и Александра Башлачёва. Как потом рассказывал Юрий, это было их первое акустическое выступление в городе и, тем более, первое и, по-моему, последнее совместное музицирование. Я помню впечатления от того концерта. Башлачёв абсолютно смёл Юрия.

Юрий Шевчук: Саша стал сразу... Если я, например, из тех художников, если хотите... я очень долго, нудно, медленно расту все-таки... Я надеюсь, у меня есть какой-то, я надеюсь... прогресс в том, что я делаю. Хотя прогресса в искусстве быть не может, да?.. [Смеется] Не я сказал, а Бергсон. Ну, неважно. А Саша - он как-то стал сразу выдавать просто художественные произведения. Ну, чего на самом деле в рок-музыке-то особенно и не было. Были песни Гребенщикова, Майка, были песни хорошие и не очень... А тут пришел парень, просто раз - и классику стал выдавать такую, причем все сразу осознали, что это действительно высочайшая литература, высокий слог, это... ни один филолог не то что не подкопается, просто все свежо, очень современно и вместе с тем со знанием истории, всевозможных эстетик, фольклора, литературы, языка... Как он работал с корневой музыкой...

Артемий Троицкий: Я вообще думаю, что Пушкину было бы очень интересно познакомиться с Башлачёвым, я думаю, что он бы с огромным интересом читал его стихи и слушал его песни. Я думаю, что на Пушкина это произвело бы сильное впечатление. Башлачёв, конечно, был единственным таким реальным гением и реальным волшебником, с которым я в жизни столкнулся. То есть я видел довольно много замечательных людей, потрясающих, может, тоже гениальных... Это тот же Дэвид Боуи, с одной стороны, и Сережа Курёхин, с другой стороны. И еще, там, Лори Андерсон... То есть повидал я на своем веку великих людей. Их величие я мог понять, я мог оценить. Что касается Башлачёва, то это единственный человек, который меня просто проглотил своим величием.

Александр Липницкий: Уроженка Калифорнии Джоанна Стингрей со своей младшей сестрой Джуди Филдс сделали в середине 80-х годов невозможное: они сумели вывести наш рок-андеграунд из того болота, в котором он находился, и показать его всему миру.

Джоанна Стингрей: Он должен играет один... Я не знаю... Это был точно, что он нужен, что Саша - один с гитарой и поет. Не электрической гитарой, просто вот эта акустика и его голос. Не надо микрофон, не надо ничего. Самый сильный - это когда он сидит с гитарой и поет. Он может сделать, что всё дом двигается с его голос.

Александр Липницкий: Мне кажется, что песня "От Винта!", - сейчас вы увидите и услышите версию, спетую Александром Башлачёвым весной 1986 года в коммуналке Бориса Гребенщикова на улице Софьи Перовской в Питере, - является классической рок-н-ролльной автобиографией.

[Песня "От Винта!"]

Мне кажется, что, выбрав местом проживания Питер, Башлачёв совершил роковую ошибку. Ведь в этом городе выживают только сильные, только бегуны на длинные дистанции, такие как Борис Гребенщиков, Сергей Бугаев (Африка)...

Алексей Дидуров: Когда он понял, что здесь ловить нечего, он сунул эту газету "Комсомольская Правда" с моим материалом за пазуху, поехал в Питер, попытался там наладить жизнь. Всем известно, как. Но оказалось, что он Питеру не нужен. Там уже весь иконостас был собран. Всё, иконостас уже весь был. Боги первой категории, боги второй категории, боги высшей категории, - там уже все было расфасовано. И все застыло.

Александр Липницкий: Лицо питерской рок-тусовки, конечно, определяли модники, такие как музыканты группы КИНО, АУКЦЫОНА, СТРАННЫХ ИГР... И, насколько я помню, их восприятие Александра Башлачёва было весьма неоднозначным. Свое мнение на этот счет имеет и знаменитый продюсер всей питерской звукозаписи 80-х Андрей Тропилло, он же АнТроп.

Андрей Тропилло: Башлачёв - это был не мой автор. Понимаете, я четко чувствую. Вот, допустим, Гребенщиков - мой автор, Майк - мой автор, я чувствую очень хорошо... я не знаю, там, Саша Давыдов - мой автор, да... Ну, Федя Чистяков - мои люди. А вот, к сожалению, с Башлачёвым у меня не было душевного контакта, потому что он певец смерти был. Он во многом по своей подаче ближе к тому же Мандельштаму, ближе - для меня, по крайней мере, - к Вертинскому или, не знаю, к Бродскому... Это другое направление совершенно, оно мало кем представлено. И, потом, в нем было что-то такое, на мой взгляд, очень провинциальное. Вот эта провинциальность всегда меня - и в языке, и в оборотах, - настораживала. Поэтому он... он не городской, вот, как ни странно, на мой взгляд, он - такой естественный продукт российской, может быть, глубинки, что ли, ну вот для меня...

[Женский голос за кадром]: Ну и что тебе, поэт глубинки, если так вот, тоже, прикинь...

Андрей Тропилло: ...И это такой как бы... крик души русского народа, что ли.

Александр Липницкий: Радиоведущая на радио "Свобода", театральный критик Марина Тимашева в 80-е годы только начинала писать свои славные статьи и была поглощена творчеством Александра.

Марина Тимашева: В 1985 году в Москве я получила рукопись книги Ильи Смирнова "Время колокольчиков". Из текста я сделала вывод, что в городе Ленинграде тогда еще живет человек, который может меня очень сильно интересовать, потому что в этой книге были развернутые цитаты из его песен. Как раз я собиралась в 1986 году ехать на фестиваль Ленинградского Рок-клуба. Я дергала всех за рукава, кого только знала, и просила показать мне Александра Башлачёва, если только таковой им встретится. И в какой-то момент действительно кто-то меня окликнул, сказал: "Марина, ты искала Башлачёва, вот он". Удивлению моему и... ну, я бы сказала, разочарованию, если бы слово "разочарование" не было слишком легким, - я бы даже, наверно, сказала ужасу, - не было никакого предела, потому что я понимала, что я увижу значительного поэта. А на меня двигался очень невзрачный, щуплый, в каких-то затерханных джинсах и в тельняшке молодой человек, а при его приближении обнаружилось, что у него во рту на переднем зубе еще и фикса металлическая, что тоже напоминало мне, ну... скорее банду "Черной кошки", чем что-либо, что я, в общем, знала к этому моменту.
Взял гитару и стал петь. Значит, это было следующее потрясение, уже, конечно, другого свойства. Я уже не видела, ни какой он маленький, ни какой он щупленький, ни какой он задрипанный, ни какая у него там фикса... Вообще ничего этого. Я вообще не могу сказать, что я видела в этот момент человека, и даже не могу уверенно сказать, что я слышала точно, что он поет. Просто почти каждая строчка - она как будто взрывалась в мозгу, я даже не могу объяснить, как будто какой-то микроинсульт случался. И действительно, даю честное слово, что со мной это происходило многократно, и только и единственно в связи с двумя людьми искусства - с Александром Башлачёвым и со спектаклями Имантаса Някрошюса. Когда у меня было впечатление, что именно внутри меня взрывается какой-то атомный гриб.
И вот я стала проводить такие концерты у себя дома. Я сделала один такой, а потом он уже прямо звонил и сам говорил: "Марин, я приезжаю и хочу у тебя [концерт]". А я, например, сижу простуженная, полуживая, и вообще мне совершенно в этот день не до него, у меня есть какие-то проблемы. Я ему говорю: "Саша, ну почему у меня? Давай чего-нибудь придумаем, куда-нибудь к другому человеку". - "Нет, хочу у тебя". С чем было связано его... с чем был связан выбор того или иного места, я тоже, в общем, не знаю. Ну, а он говорил: "А я хочу у тебя. Люблю у тебя". Сопротивляться ему я никак не могла. Если он хотел у меня, то, значит, он будет у меня, даже если я развалюсь напополам.
Значит, 40 человек людей собирались в этой комнате. Как-то они сидели, и даже вроде ничего. Ну, на полу сидели, и это даже не выглядело как этажи. Просто сидели люди и слушали, а Саша всегда сидел здесь с гитарой...
Дом культуры Московского энергетического института. Его директор, тогда Юра Дубовицкий, - он организовывал такие игры в Лефортово. Нам удалось каким-то образом уговорить Сашу выступить с большим концертом на сцене Дома культуры... А до этого еще был отдельный сюжет с Сашей Башлачёвым, который, с одной стороны, легко вроде бы согласился на это выступление, а потом начались какие-то приключения. То есть, его нет и нет, и невозможно - мобильных же не было телефонов - понять, где он... Потом он приезжает, и выясняется, что у него нет гитары. Он ее не то забыл, не то потерял, а впечатление, что просто оставил где-то... Значит, начинаем бегать, искать гитару... Находим гитару - а ремень у этой гитары не под Сашу, а на какого-то гораздо более рослого мужчину... Таким образом выходит, что когда Саша одевает эту гитару, то гитара у него примерно [смеется] где-то на уровне колена болтается. Потом выясняется, что ему нужен медиатор, А медиатора тоже нет. Мы начинаем у людей в зале просить, нет ли у кого-нибудь...

[Фрагмент концерта в ДК МЭИ 9 января 1988 г.]

Я до сих пор, честно говоря, не понимаю, хотел он выступать или он не хотел выступать. Как-то нам его удалось к этому принудить, практически принудить.

[Песня "Некому Березу Заломати"]

Александр Липницкий: Видимо, выступать перед большой аудиторией Башлачёву вообще было противопоказано. Дело не в том, что он не мог держать большой зал, - напротив, мне кажется, он его пытался держать слишком тотально, есть такое слово "гиперконтроль". И вот эти два концерта - в Питере и в ДК МЭИ - абсолютно опустошили Александра и, на мой взгляд, лишили его последних сил.

Артемий Троицкий: Его смерть я воспринимаю во многом и, так сказать, как собственную вину. И бесспорно, что далеко не все, что я мог бы для него сделать... Очень хорошо помню свое восприятие Башлачёва в то время, скажем, в 1987 году. Я слышал его на концертах. Мы с ним встречались. Я видел, что это действительно безумно утомленный, печальный, может быть, отчаявшийся, может быть, даже немного чем-то испуганный, потухший человек. И я боюсь, что наше с ним общение в это время, - оно, конечно, вряд ли могло Сашку вдохновить и обрадовать... Именно потому что я, как и все остальные поганые эгоисты, требовал у него новых песен, я спрашивал, а чего новенького, а как, а почему... а почему не пишется, а почему чего-то не происходит... И я прекрасно понимаю, что для него все эти вопросы и все эти разговоры - это были просто удары молотка по гвоздям, вколачиваемым или в его тело или в его гроб. Ну, естественно, кто мог подумать... да если б кто знал... Конечно, все это разговоры бессмысленные и в пользу бедных. Надо было тогда и думать и представлять, и уж если я говорю, насколько ценен и важен был для меня этот человек, уж мог бы я ему проездом из Вильнюса в Лондон нанести визит и успокоить, и помочь, и дать денег и так далее. Да опять же, можно себя оправдывать какими-то аргументами, типа того, что от помощи он чаще всего отказывался. Потому что, я так понимаю, что он сам не знал, что ему делать. Он был абсолютно потерян.

Марина Тимашева: А на самом деле самый последний концерт, который он сыграл, тоже был в этой квартире. И абсолютно по этой накатанной схеме. То есть он позвонил, сказал: "Я хочу к тебе. А ты можешь собрать сегодня вечером, - утром звонил, - сегодня вечером людей?" Я говорю: "Саша, вообще-то трудновато, тяжеловато, мне еще завтра рано утром в командировку. Может, кого-то другого попросить?" - "Нет, хочу к тебе". Ну... Значит, я как-то всех действительно собрала. Очень плохо я себя сама чувствовала почему-то. И действительно надо было в пять утра куда-то ехать в командировку.
А к этому моменту мой бывший муж еще как-то поссорился с Сашей Башлачёвым... они сцепились из-за такой мировоззренческой вещи: как раз Сережа людей презирал, Саша - нет... То есть тут была некоторая напряженка, потому что Сережа уже не очень-то и хотел никаких концертов и никакого Башлачёва, - тот его обидел. Но мне удалось преодолеть это сопротивление...
Но из-за того, что я очень плохо себя чувствовала, как-то все время сморкалась, чихала, кашляла, - я пошла сама на кухню, чтобы людям не мешать. И оттуда все это слушала, одна. А здесь сидело много-много народу.
Вот, честно говорю, я тогда же, сразу после... Просто очень часто человеку кажется, что он это тогда подумал, а на самом деле это ерунда и миф. Дело в том, что я тогда же это сказала нескольким людям, что такого ужасного ощущения, как после этого концерта, у меня не было вообще никогда в жизни. И дело не в том, что он последние три песни поставил... Значит, это был "Ванюша", потом "Посошок" и потом песня, которую я прежде не слышала - "Когда Мы Вдвоем" ("Я не помню о том, на каком мы находимся свете"). Повторяю, вот эту последнюю вещь он вообще при мне никогда не пел, - и в такой последовательности он их никогда не пел... Опять, я никогда раньше не думала, что он что-то делал рационально. Но мне, во всяком случае, казалось, что таково было его настроение. Вот такова была логика в эту минуту его состояния душевного, что он выставил так одна за другой без никакого перехода, как одну песню, он это пел. Он делал там, я не знаю, один или два перебора гитары... не было никакой паузы. "Ванюша", "Посошок" и "Когда Мы Вдвоем" воспринимались как одна огромная песня. "Ванюша" - ну, в общем, смерть, "Посошок" - смерть и встреча с кем-то, и какое-то уже как будто бы из той, из другой, потусторонней, какой-то иной жизни прощание с кем-то, кого он любил. Ну, видимо, с женщиной, которую он любил. В этом была какая-то ужасная логика, Сашина была ужасная логика. И я очень хорошо помню, что после того, как он этот концерт отыграл и куда-то поехал ночевать к другим друзьям, и взял эту гитару, а здесь еще кто-то из моих приятелей оставался, я говорю, что у меня такое впечатление, что... ну, что, в общем-то, этот человек погибает... А мы сидим и ничего вообще не делаем.

Александр Липницкий: В первый раз я услышал песню "Ванюша", когда Александр Башлачёв пришел на сороковины по моему брату Владимиру, в 1985 году. Незадолго до этого сам Александр потерял своего первого сына, новорожденного мальчика по имени Иван, который умер в Свердловске. И эта песня так и остается для меня реквиемом по самым любимым людям, которых я в жизни потерял.

[Песня "Ванюша"]

Фото: Александр АЗАНОВ

Автор: Екатерина Борисова
опубликовано 17 февраля 2016, 00:06
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Читать комментарии (2) | Оставьте свой отзыв



Другие статьи на нашем сайте

РецензииЛев Наумов - "Александр Башлачев: Человек поющий"Екатерина Борисова23.06.2010
Рецензии"Александр Башлачёв: исследования творчества"Геннадий Шостак18.08.2010
Рецензии"Знак кровоточия. Александр Башлачёв глазами современников"Екатерина Борисова01.03.2012
РецензииС. С. Шаулов - "Поэзия А. Н. Башлачёва: в поисках «основного мифа»"Геннадий Шостак09.07.2012
РецензииАлександр Башлачёв - "Вечный Пост"Геннадий Шостак28.12.2012
РецензииАлександр Башлачёв - "Третья Столица" и "Таганский Концерт"Геннадий Шостак14.01.2015
Рецензии"Башлачёв. Серебро и Слёзы. Трибьют"Геннадий Шостак27.01.2015
СтатьиБашлачёв +1 (фестиваль-концерт "Сашин День" в клубе Алексея Козлова, Москва, 27.05.2015)Алексей Анциферов04.06.2015
Архив"Кругозор" №07'1989 (А. Башлачёв)Старый Пионэр05.11.2003
АрхивАлександр Башлачёв, часть 1 (разные издания)Старый Пионэр11.01.2005
Архив"Юность" №06'1988 (И. Кормильцев, А. Башлачёв)Старый Пионэр07.09.2006
Архив"Ваша Антенна" (Н. Новгород) 23.02-01.03.1998 (А. Башлачёв)Старый Пионэр03.11.2006
Архив"Комсомольская Жизнь" №10'1990 (А. Башлачёв)Старый Пионэр30.11.2006
Архив"Нева" №02'1992 (А. Башлачёв)Старый Пионэр02.07.2008
Архив"Досье" (Москва) №11'1992 (А. Башлачёв)Старый Пионэр04.09.2008
АрхивКонцерты памяти А. Башлачёва (разные издания)Старый Пионэр18.02.2009
Архив"Звезда Востока" (Ташкент) №03'1993 (А. Башлачёв)Старый Пионэр09.11.2010
Архив"Университет" (Калининград) 24.06.1991 (А. Башлачёв)Екатерина Борисова01.08.2011
АрхивАлександр Башлачёв, часть 2 (разные издания)Екатерина Борисова17.02.2013
АрхивАлександр Башлачёв, часть 3 (разные издания)Екатерина Борисова25.05.2013
Архив"Субботняя Газета" (Курган) №43, 26.10.1991 (АЛИСА, ЗООПАРК, А. Башлачёв, КАЛИНОВ МОСТ, Я. Дягилева и др.)Екатерина Борисова17.06.2013
АрхивТакой "неформальный" Учитель (к/ф "Рок", А. Башлачёв, "митьки" и др.)Екатерина Борисова11.07.2013
АрхивНикто еще не умер (А. Башлачёв, В. Цой, К. Кобейн)Екатерина Борисова18.08.2013
АрхивАлександр Башлачёв, часть 4 (разные издания)Екатерина Борисова16.02.2014
Архив"Аврора" №02'1989 (А. Башлачёв)Екатерина Борисова26.05.2014
АрхивАлександр Башлачёв, часть 5 (разные издания)Екатерина Борисова16.02.2015

Другие записи архива
   
  Rambler's Top100
 
Copyright © 2002-2024, "Наш Неформат"
Основатель
Дизайн © 2003 (HomeЧатник)
Разработка сайта sarov.net
0.07 / 6 / 0.009