|
|
|
|
|
"Мой город будет стоять" Ермен Ержанов, Николай Вдовиченко, Владимир Белканов, Евгений Корнийко, Станислав Ткачёв
(с) авторы, 1993-2013
(с) А. Коблов (предисловие), 2013
(с) И. Кириллов, А. Валединский (биографические справки), 2013
(с) & (р) Москва, изд-во "Выргород", 2014
116 с. - тираж 1000 экз.
Первое, что очень бы хотелось спросить у людей, организовавших и осуществивших данное издание: они специально подсуетились к круглой исторической дате или просто случайно совпало? О чем это я? Да о том, что двадцать лет назад в свет вышла другая весьма значимая для отечественной рок-поэзии книга, невольные ассоциации с которой напрашиваются сами собой: "Русское поле экспериментов", включившее в себя тексты Егора Летова, Янки Дягилевой и примкнувшего к ним (но смотревшегося рядом как-то неубедительно) Кузи Уо. В свое время это издание произвело мощнейший эффект взорвавшейся бомбы по трем причинам. Прежде всего, оно стала вещественным доказательством тому, что ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА со всеми ее побочными проектами - нечто большее, чем просто панки из глухой провинции; что это имеет отношение к большому, серьезному искусству, к лучшим традициям раннего советского художественного и литературного авангарда. Кто-то, наконец, смог прочитать с листа то, что плохо расслышал на кассетах отвратительного качества, кто-то увидел обратную сторону своих кумиров, кто-то, возможно, даже испытал невольное влияние этих самобытных авторов уже на свое творчество, а в общем и целом - именно так произошло официальное причисление всех троих к лику поэтов. Кроме того, сделалось очевидным, что история современной рок-поэзии не закончилась со смертью Александра Башлачёва, что она продолжается на наших глазах и делается людьми, не попавшими в уже начинавший складываться пантеон "легенд русского рока". Уже выходили перовые антологии, энциклопедии и филологические исследования, в которых Сибирь была представлена в лучшем случае Ревякиным, а чаще всего выпадала из поля зрения читателя как нечто непонятное, неинтересное. Но стоило лишь углубиться в мир страшноватых и в то же время полных иронии образов Егора или Янки - и все виданное прежде мигом превращалось в далекую, давно закончившуюся эпоху, почти в позапрошлый век. Осмелюсь даже предположить, что именно книга, а не расходившиеся миллионами копий аудиозаписи сделала этих людей главными героями 90-х.
Теперь все повторяется. Дальнейшая история нашего рок-андерграунда - вернее, всего лучшего, что в нем имело место, - втиснута в небольшой временной отрезочек между "Русским полем экспериментов" и мини-антологией поэтического творчества звезд Актюбинского панк-клуба.
Ермена и Белканова мы тоже слушали на пиратских кассетах, читали их интервью в самиздате, восхищались их умом, четкой гражданской позицией и другими важными для настоящего художника качествами. Нам они уже в 1997-м виделись живыми легендами. Но для куда более широких масс, черпавших информацию из совсем других источников, всего этого долгие годы просто не существовало. Макаревич и Шевчук были, Илья Черт с Земфирой - тем более, иногда даже Летова чуть-чуть можно было позволить себе, особенно глубокой ночью на каком-нибудь периферийном телеканале в качестве экзотики. И только поющих поэтов, наиболее адекватно выражавших дух эпохи, смотревших на действительность без иллюзий и не заботившихся о том, чтобы вписаться в какие-либо форматные рамки, не было слышно в этой разноголосице. Кстати, и поэтами их признавать не спешили вплоть до самых последних лет, - иначе как объяснить, что в вышедшей в середине прошлого десятилетия многотомной антологии русской рок-поэзии нашлось место для чего угодно, но только не для актюбинцев?
Теперь этот пробел оказывается не просто заполненным. Очередная жирная точка в конце достаточно насыщенного событиями периода легким, размашистым движением снова переправляется в многообещающую запятую.
Читать этих пятерых, оказывается, так же интересно, как и слушать. Конечно же, на бумаге песенное слово претерпевает порой самые невероятные метаморфозы, теряя многие свои важные качества. Скажем, воспринимаемые на слух песни Ермена Анти - это прежде всего смесь классического панк-рока с русским фолком, в каких-то случаях даже с городской дворовой лирикой. Те же самые вещи при чтении глазами незаметно лишаются фольклорного колорита, видимо, все-таки присутствовавшего в контексте всего остального не вполне органично. Но вместе с тем сглаживается и плакатная прямолинейность, напускная грубость, превращающие любого автора в очередную убогую вариацию на тему Демьяна Бедного. Да, под каждым текстом стоят конкретные даты написания, да, лексика, настроение, яркие знаковые бытовые детали возвращают нас в смутные 90-е:
С газет и с экранов привычные лица -
Нам некуда деться и негде укрыться.
Одни уезжают, имея в запасе еще одну Родину, но
Не всем так везет, кто-то должен остаться
И всей этой мерзости сопротивляться,
Не дать уничтожить себя и другого,
Чтоб не было снова тридцать седьмого.
И все же это - не исторический документ, а реальность, очень субъективно воспринятая, не столько осмысленная рассудком, сколько выстраданная душой и потому близкая к чистому сюрреализму. Хаос времени больших перемен - странная стихия, в которой перемешались пафос прочитанных в детстве книг о пионерах-героях, смертельная обида на власть имущих, одним росчерком пера лишающих тебя и прошлого, и будущего, депрессия, смятение и растерянность. И тут же - поиск твердой почвы под ногами, опираясь на которую можно гордо заявлять, что ты "идешь по земле хозяином". По представленной в книге подборке легко проследить, как эта уверенность в себе крепнет год от года, а вместе с ней крепнет и мастерство автора. Если тексты, написанные больше двадцати лет назад, очень часто оказываются наивными, сыроватыми, держащимися на двух-трех более или менее удачных афоризмах, то произведения последнего десятилетия - крепкие, настоящие стихи. Сейчас Ермен может себе еще позволить срифмовать "пророков - районов", что даже самому неприхотливому читателю, выросшему на каком-нибудь Асадове, неизбежно резанет слух. Но за нынешними строчками проступает то, чего не было раньше - человеческая судьба, опыт музыканта, успевшего исколесить всю страну и способного убедительно рассказать об увиденном. Это уже нечто большее, чем голые эмоции! А еще за его по-прежнему надрывной, по-прежнему неистовой по накалу исповедью неожиданно начинают явственно различаться спокойные, повествовательные нотки, свойственные скорее Бродскому. Сравните "Мне довелось пожить в эпоху перемен..." и знаменитое "Я входил вместо дикого зверя в клетку..." - та же отстраненная интонация, то же чувство удовлетворенности честно прожитыми самыми трудными годами. Разве что благодарности от лидера АДАПТАЦИИ враги еще нескоро дождутся - его бой еще не закончен. Все-таки противники разные по масштабу. Чем сильнее и достойнее враг - тем больше у него шансов заслужить наше великодушное прощение, а можно ли прощать отравляющих нашу жизнь вредоносных насекомых или компьютерные вирусы?..
Свою подборку Ермен (как, впрочем, и все остальные), по всей видимости, представлял не как ретроспекцию песен популярной группы, а как самостоятельное литературное произведение. Именно по этой причине он не стал придерживаться строгой хронологии, ориентируясь скорее на какой-то ассоциативный, едва уловимый сюжет. По той же причине он не стал расфасовывать тексты по альбомам, а многие вещи, абсолютно не годные для чтения, печатать вообще не стал. Попутно, кстати, пострадали и произведения вполне достойные, но не выдержавшие авторского отбора, принцип которого до конца понять трудно. Можно лишь предположить, будто объем был ограничен некими пределами, заставившими отбросить не только наихудшее, но и худшее из лучшего. Тем не менее, самые громкие хиты экзамен по литературе сдали на 5 с плюсом. "Жизнь В Полицейском Государстве", "Встретимся", "Бишара-Рай", "Маяк Над Соломенным Городом", "Улицы Города", и, конечно же, "Мой Город Будет Стоять", без которого книга называлась бы как-нибудь иначе.
Несколько иначе воспринимается поэзия лидера группы ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ Николая Вдовиченко. Это автор, быть может, самый зрелый и требовательный к слову. Ориентируясь на лучшие традиции отечественного бард-рока, он многому научился у своих предшественников, но в то же время и раньше других преодолел их влияние. Корни творчества Николая смутно угадываются разве что в скрытых цитатах да в полемических тирадах, например, в адрес Юрия Шевчука, пятнадцать лет назад еще казавшегося многим "придворным певцом". В отличие от текстов Ермена, образы в песнях Вдовиченко не кажутся мозаичными, фрагментарными, вырванными из контекста и не всегда логично смонтированными кадрами видеоклипа. Скорее это - реализм в формате 3D, заставляющий иногда читателя и слушателя физически почувствовать, пережить происходящее "в кадре". За одну только фразу о стране, "где варежки пахнут снегом", можно без сожаления отдать сотню томов сопливых воспоминаний о далеком советском детстве и еще пару сотен поэтических сборников на ту же самую тему. Вдовиченко одинаково убедителен и в стилизованных под русский фольклор вещах типа "Родины" или "Санок", и в ироничном, напоминающем нечто то ли из Северянина, то ли из "куртуазных маньеристов" "Петербургском Танго".
Примечательно, кстати, что больше никто из актюбинцев не решается на подобные артистичные перевоплощения - все остальные говорят либо от своего лица, либо от лица целого поколения. Кроме того, Николай - быть может, самый романтично настроенный ветеран Актюбинского панк-клуба, так что элементы собственно панка в его творчестве видятся чисто случайными, вроде дани моде.
Ничуть не похож на него Владимир Белканов. Да и вообще ни на кого не похож - что вовсе не говорит о супероригинальности. Самый профессиональный музыкант, создатель и лидер группы БЕЛКАНОВ-БЭНД, судя по всему, о качестве текстов всегда заботился в последнюю очередь. Единственная запоминающаяся цитата из него - "Закройте живому глаза!". Но хит "Травка", с которого начиналась белкановская сольная карьера - это откровенный закос под Егора, каких в репертуаре наших рок-провинциалов можно найти сотни, а может быть, и тысячи. Все остальное не поднимается выше вот такого уровня: "По дорогам забытого города оборванец шел молодой, и лицо его было разбито мозолистой чьей-то рукой...". Подобными полудетскими виршами когда-то баловался Свин, но его хоть не пытались представить поэтом - по крайней мере, при жизни. Поскольку подборка вышла небольшой, можно предположить, с какой проблемой столкнулись создатели сборника: отобрать для публикации хоть что-нибудь, хоть пару-тройку четверостиший, которые могут зацепить или удивить. А выбора-то особенного и не было!
То ли дело Корней - несправедливо недооцененный, не успевший по-настоящему ни раскрыться, ни раскрутиться, но оставивший весьма самобытное наследие. Его тексты похожи на беглые карандашные черно-белые рисунки, лишь намечающие контуры образов. Все остальное дорисует, раскрасит и наполнит своим содержанием наше с вами воображение. При всем лаконизме и минимализме, нервного напряжения здесь ничуть не меньше, чем у порой излишне многословного Ермена. "Не надо придумывать слов - без них все ясней", - это не просто красивая фраза, а творческое кредо. Человеку, знающему точно, что "не надо придумывать бога", впрочем, вообще все ясно, независимо от того, верующий он или атеист. Было бы время поделиться своими прозрениями с другими!
Завершающий парад легенд русско-казахского рока Станислав Ткачёв, лидер замечательной группы КРЕСТОВЫЙ ПОХОД ДЕТЕЙ, представляет молодое поколение, выросшее и окрепшее уже в более спокойные времена. По этой причине даже самые трагично звучащие его строки все-таки не наводят на мысль о происходящей на наших глазах глобальной катастрофе. Настроение преобладает в основном уравновешенное - то есть в меру печальное, в меру оптимистическое, располагающее к неспешному созерцанию и философскому осмыслению окружающего мира. По вокальной манере Ткачев очень близок к Ермену Анти, но на этом все сходства, пожалуй, заканчиваются. Лирический герой АДАПТАЦИИ постоянно мучается от бессонницы, от тяжелых мыслей, от реальности, из которой очень хочется сбежать - да некуда, здесь же посыл несколько иной: "Постарайся проснуться живым!". При всем трагизме и драматизме мироощущения, Станислав демонстрирует то, чего почти не найти у тех, кто попал под одну с ним обложку - ощущение прочной связи с высшими силами, не дающими нашему непутевому миру погибнуть. Это значительно облегчает жизнь: "Сидящий на крыше смотрит в небо и ждет, что небо поможет...". Однако прозревшему, обретшему прочный внутренний духовный стержень и уверенность в себе человеку выпало жить в эпоху безвременья - и образ зимы, мертвой страны преследует нас назойливо, наполняя сердце тревогой. Все у этого Ткачева неоднозначно, парадоксально - даже повседневная жизнь ничем не примечательного нашего современника может описываться по-державински высокопарно. И при этом все естественно, органично и... очень по-питерски. Всех авторов сборника судьба рано или поздно приводила на берега Невы, некоторых даже надолго, но лишь один по недоразумению не родился там изначально.
Впрочем, таким же недоразумением кажется мне и то, что АДАПТАЦИЯ, в отличие от ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ, так и не вырастила целое поколение, разговаривающее ее цитатами. Все-таки, наверное, Ермену и его друзьям не удалось дорасти до той ренессансной универсальности, которая породила феномен сибирского рок-авангарда. Они все - просто музыканты, умеющие писать хорошие песни, но никакого тебе "концептуализма внутри", никаких попыток выйти за рамки своего жанра. Это тоже становится очевидным при чтении книги. Ну, чем богаты - тем и рады!
Даже самые невеселые выводы, впрочем, легко сглаживаются двумя важными достоинствами издания. Во-первых, это тираж: 1000 экземпляров - по нашим временам количество, в котором рискнет тиражировать свои нетленки, наверное, только Евтушенко. Значит, тех, кому все это нужно, в нашей стране много! И, во-вторых, конечно, это информативностью. Книга снабжена небольшой вступительной статьей Алексея Коблова и биографическими справками, составленными Игорем Кирилловым и Александром Валединским. Таким образом, поэтическая антология превращена еще и в мини-энциклопедию. О жизни и творчестве каждого из героев сказано самое главное: год рождения, перечисление групп, с которыми так или иначе приходилось сотрудничать, точная характеристика стиля и официальная дискография - если таковая вообще существует. Для желающих узнать больше приводятся адреса групп ВКонтакте, которые, оказывается, действуют уже достаточно давно параллельно с известным всем официальным сайтом АДАПТАЦИИ. Все герои книги представлены именно такими, какие они есть - со всеми достоинствами и недостатками. И главная цель, к которой подобные издания должны стремиться, в результате оказалась достигнутой: читатель без труда поймет, в чем именно состоит индивидуальность того или иного автора, что этих авторов объединяет и что делает разными, зачастую спорящими между собой отдельными строчками и целыми произведениями. А заодно и увидеть весь спектр направлений, в которых двигались представители андеграунда последние лет двадцать.
Автор: Олег Гальченко
опубликовано 10 ноября 2014, 08:04
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
К этой статье еще нет комментариев | Оставьте свой отзыв
Другие статьи на нашем сайте Другие рецензии
|
|
|
|
|
| |
|