 |
| |
|
|
| |
"Туесок" №04(15), август 1991 ("Музобоз", ТЕХНОЛОГИЯ, РАЗНЫЕ ЛЮДИ)
«МУЗОБОЗ»: ВЗГЛЯД ИЗ ОБОЗА
Понятное дело, тот, кто работает на ЦТ, как правило, находится „при всех делах". Так что не особо я расстроился, что просвещать меня и вас о „Музобозе" будет не М. Лозовая – координатор всех музыкальных программ „Взгляда", и не режиссер программы И. Демидов, а Эркин Тузмухамедов - один из журналистов, работающих над созданием программы. Он хоть и не первый козырек, но у истоков постоял, в тусовке известен…
Короче, поймал я Эркина за пять минут до его выхода в эфир на радио Эс-Эн-Си, где он успевает работать помимо телевидения.
– Эркин, откуда пришел обоз?
– Недолго просуществовавший „Ша Мажор", пожалуй, стал пробным шаром в создании информационно-музыкальной программы. За те недолгие месяц-полтора жизни „Ша Мажора" мы отточили умение делать краткие, сжатые репортажи: за три минуты эфирного времени – столько длилась передача – умудрялись показать до шести сюжетов. К тому же, хотелось, да и сейчас хочется, покрывать весь спектр новостей. Есть передачи, которые занимаются рок-н-роллом, альтернативой, попсятиной, а мы стараемся показать самую разную музыку.
– „Ша Мажор" исчез вместе со „Взглядом". Причины закрытия тоже были общие?
– Да нет, просто захотелось сделать что-то более продолжительное по времени и, я уже про это говорил, разнообразное по содержанию и тематике. Идея принадлежала Марине Лозовой. Кстати, несмотря на то, что у Марины консерваторское образование, именно благодаря ей вся нормальная музыка – то, что можно назвать отечественным рок-н-роллом – в определенный период проходила через „Взгляд": „Чай-Ф", „ДДТ" – короче, понимаешь, о чем идет речь.
– А откуда взялась заставка „Музобоза"?
– Опять же, когда создавалась передача, мы думали – как сделать, чтобы можно было задавать интервьюируемому самые неожиданные вопросы, не испытывая при этом чувства неловкости, то есть мы искали возможность наносить собеседнику „удар ниже пояса". Была мысль показывать сразу двух ведущих – один берет на себя эстетствующую функцию, задает нормальные вопросы, а второй – в виде какой-то гротескной куклы, будет дурачиться, спрашивать о том, о чем спрашивать не принято – о взятках, там, например, или – пидор ли ты. Но тут возникала масса проблем и от такой формы пришлось отказаться.
– Ну, а откуда же все-таки взялся „человек в очках"?
– Дело в том, что когда программа по сути была уже готова, встала проблема режиссера. Мы пригласили Ваню Демидова, который до этого никогда музыкальных передач не делал, но пришелся ко двору. Он и стал тем самым „человеком в очках". Именно он нашел эту замечательную форму простейшей связки и подачи информации. Теперь небрежно развалившийся Ваня стал как-будто символом „Музобоза".
– Вопрос посерьезнее: есть у передачи какая-нибудь концепция или используется принцип винегрета?
– Концепции, к сожалению, пока нет. Мы прекрасно знаем, что не совсем правы, оставаясь такими бесхребетными, но информационная программа, быть может, и не должна обладать никакой концепцией. Мы даем любые музыкальные новости: классика, рок, джаз, андерграунд, КСП – абсолютно все.
– На мой взгляд, это чисто советский подход – делать программу обо всем. Есть опасность быть обвиненными в профанации музыки…
– А программу „Время", по-твоему, нужно делать только о новостях Верховного Совета? То же сельское хозяйство, когда начинается „битва за урожай", попадает на экран, хотя существует передача „Сельский час"… Это обыкновенный формат информационной программы.
– Нет ли у вас соперничества, неприязни или конфронтации с другими музыкальными передачами?
– Может быть, мой ответ прозвучит не совсем по теме, но раздражает, когда даже знакомые считают, что „Музобоз" и „Шоу-биржа" – одно и то же. „Шоу-биржа" была придумана известным дельцом от „голубой" музыки Лисовским, с которым связана масса скандалов. Он умудрился убедить людей из „Взгляда", далеких от музыкальной тусовки, в необходимости такой программы. Интересно, всю эту информацию „Шоу-биржи" – ее как-нибудь может обычный человек применить, или хотя бы заинтересоваться ею?
– А есть ли на ТВ музыкальная передача, которая тебе полностью нравится?
– Не-а.
– А всевозможные „Утренняя звезда", „50x50"…
– В отношении всех этих Жопы Срукова, Бени Желоусова и других, этих уродов, дегенератов, у нас, например, с Мариной изначально была четкая установка – чтоб в „Музобозе" всей этой погани не было. Вот в своих „50x50" пускай и отрываются.
– Тем не менее, Олег Газманов нет-нет, да и появится у вас в передаче…
– Причина этого самая банальная – наш режиссер дружен с Газмановым, вот и показываем „Сталкера", Газманова, „Технологию". Правда, „Технологией" занимается Айзеншпис, а он нам много помогал, но это уже другой разговор.
– Ну, и напоследок. Как на твой взгляд, у нас в стране дело обстоит с рок-журналистикой?
– Ты знаешь: чукча не читатель – чукча писатель.
Вот так, а на сегодня новостей у нас больше нет. Пока.
Постскриптум: А Мочалин и Сидоров – это студенты 2 курса журфака МГУ, которые организовали школу юного журналиста и вместе со своими подопечными пристают к людям с разными дурацкими вопросами. Вот.
А. ЛЕШКОВСКИЙ, специально для "Туеска"
ОТ «КОНСТРУКТОРА» К НОВЕЙШИМ ДОСТИЖЕНИЯМ «ТЕХНОЛОГИИ»
Техно-поп-группы и в первую очередь, конечно, „Депеш Мод", очень давно популярны в нашей стране. Однако долгое время любители подобной музыки не имели своей родной, техно-поповой команды и, в силу отсутствия живых кумиров, поклоняться им приходилось только пленкам. Это, бесспорно, заставляло всю эту братию комплексовать по отношению к панкам, металлистам, любителям реггея и т.п., имеющим возможность слушать любимую музыку на русском языке. Но „свято место пусто не бывает", и вот в 1986 году появился „Биоконструктор" – группа, которая, как тогда говорили, „Депеш" „играет один в один". Группа давала концерты, иногда показывалась по телевизору и вышла даже пластинка, где их песни занимали – страшно сказать! – целую сторону. Депешисты, наконец, смогли удовлетворенно произнести: „Ну вот, теперь и у нас есть своя группа!" Довольно скоро, впрочем, упоминания о „Биоконструкторе" исчезли со страниц и экранов и исторически это почти совпало с появлением в студиях звукозаписи магнитофонного альбома группы „Био", название которой как будто чем-то напоминало „Биоконструктор" и подсказывало мысль о каких-то переменах в жизни группы. Спустя еще некоторое время на голубых экранах появилась „Технология", музыка которой заставила буквально зарыдать депешистов от радости.
 Готовя номер, посвященный электронной музыке вообще, и техно-попу в частности, членам редакции „Туеска" одновременно пришла в голову мысль: „А хорошо бы нам…!", которая и заставила бежать за командировочными, суточными, ме… – в общем, за всем тем, что необходимо для поисков группы „Технология". Встреча, смеем вас уверить, состоялась и ниже вы сможете все узнать о судьбе вышеупомянутых команд из первых уст – из показаний, которые дал в „застенках Туеска" вокалист „Технологии" ВЛАДИМИР НЕЧИТАЙЛО. Разговор состоялся недалеко от станции метро „Полежаевская" в погожий день в очень демократической обстановке.
– Говорят, „Технология" каким-то образом связана с почившим „Биоконструктором"…
– Да, это наше самое начало, с „Биоконструктора" все началось. „Биоконструктор" родился в конце 1986 года, когда и зародилась в Союзе особенная любовь к „Депеш Мод". Группа раскручивалась, а потом в команде произошел разрыв и она распалась на две части – „Био", куда ушел вокалист Александр Яковлев, и „Технология", где практически остались все остальные. Перед самым распадом в „Биоконструктор" пришел Рома Рябцев (сейчас он второй вокалист „Технологии") и, можно сказать, развалил группу.
– „Био" ведь сейчас занимается приблизительно той же музыкой. На почве чего же возник конфликт?
– Мы не сошлись взглядами на музыку. Поклоняемся, вроде бы, одному и тому же, но взгляды оказались несколько различными.
– Ну, а что касается взглядов на музыку. Вот известно, что Мартин Гор слушал Штокхаузена, Ксенакиса, минималистов и все это видно в музыке „Депеш Мод" – на второй и третьей пластинках. Как вы подошли к своему стилю – через готовую модель или тоже как-то постепенно?
– Знаешь, готовой моделью был все-таки „Биоконструктор", от нее все и отталкивались – что Яковлев, что мы. А вот „Биоконструктор" был заварен как раз на традициях техно-попа: „Депеш Мод", „Крафтверк", „Ирэйжа".
– Когда произошел этот распад?
– Год назад, весной 90 года. Мы договорились, что никто из нас не воспользуется названием „Биоконструктор", но Яковлев поступил хитро, взяв название „Био", а мы решили полностью избавиться от связи с „Биоконструктором" и с голосом Яковлева и назвались вот так, технократически.
– Песни свои вы создаете сами?
– Да, все у нас делается внутри группы. Авторы наших песен это Леонид Величковский, он создает наиболее жесткие наши вещи, и Рома Рябцев, который склонен к более романтическим темам. Что касается Леонида, то о нем можно рассказать весьма забавную вещь. Дело в том, что он написал песни для первого и второго альбомов группы „Звезды", причем, для первого альбома он дал им песни, которые написаны еще в девятом классе, то есть в 1967 году, он тогда такие песни писал – „для души", что ли. Видно, кстати, что творчество его различается сильно – тогда и теперь, когда ему 25. Но он особо не афиширует эту свою связь со „Звездами". Одним словом, все бродит и рождается внутри группы. Кстати вот, в силу того, что Роман тяготеет к таким более-менее романтическим вещам, ему больше нравится называть нашу музыку „техно-романтикой" – наверно, потому, что такое название произошло от имени Роман Рябцев.
– Как ты считаешь, сейчас у вас достигнута гармония между музыкой и текстами?
– Знаешь, Леня у нас работает таким образом: он сначала записывает музыку, а потом уже создается текст. То есть, имея уже готовую записанную аранжировку, можно понять весь характер вещи и тогда в соответствии с этим сочиняется нужный текст. Вообще мы очень долго делаем свои вещи. Рома, например, сочинял песню „Нажми на кнопку" около семи месяцев – что-то там боролось внутри него самого. Мы, конечно, это время занимались чем-то другим, какими-то другими вещами.
– А в миру вы чем занимаетесь или эта проблема перед вами уже не стоит?
– Нас можно, в принципе, назвать профессионалами. В „Биоконструкторе" я еще был студентом Бауманского института и я его закончил. Если бы музыка не встретилась на моем пути, я был бы все-таки инженером по вычислительной технике – впрочем, вычислительная техника и там, и здесь.
– А остальные?
– Ну, так немножко из истории. С Леонидом мы вместе учились в одной школе и сблизились в девятом классе, на съемках любительского фильма. Еще более сдружились на почве радиотехники – цветомузыка, синтезаторы разные – все это было применительно к музыке. Леня тогда играл в школьной группе, у нас были совместные мечты, потом Леня попал в „Биоконструктор". (он перед этим развалил команду, которая называлась „Ответный чай" (это было подпольное название, а официально группа называлась „Молодость"), а там на бас-гитаре играл Александр Яковлев. Вот они вместе ушли и организовали „Биоконструктор". Причем, „Ответный чай" играл панк и как совершился этот поворот к техно-музыке, неизвестно, может быть, Яковлев это знает. Я тогда в „Биоконструкторе" не играл, а помогал, так сказать, с техническим обеспечением, въезжал в это все помаленьку. Тогда же вместе с Александром Яковлевым я пристроился в музыкальную школу по классу академического вокала, где и сейчас учусь. Это мне очень помогает. Потом я играл на клавишных, а потом, после прихода Ромы Рябцева, возникли кое-какие конфликты и группа „Биоконструктор" распалась. Рома Рябцев тоже очень давно знакомый товарищ. Он еще в начале приносил показывать свои вещи в „Биоконструктор", но брать его в группу сразу не стали, подождали года два, а потом он уже пришел и развалил команду. Но все мы уже сейчас занимаемся только музыкой, то есть занимаемся этим профессионально.
– Как у вас дело обстоит с записью?
– Сейчас мы записали свой альбом, записали его на студии „Гала". Он будет называться „Все, что ты хочешь", по названию одной из песен. На нем записано девять вещей, одна из которых инструментальная. Дело, правда, в том, что эта студия не соблюдает никаких авторских прав, хотя очень много они об этом и говорят. Распространение записей идет без ведома музыкантов и ничего не приносит им в материальном плане. В связи с этим мы, видимо, откажемся от услуг по распространению нашего альбома и займемся этим самостоятельно, через фэн-клуб „Депеш Мод" в Москве. Если кто-то хочет получить не десятую, а первую качественную копию нашего альбома, пусть пишут прямо на адрес фэн-клуба и будет выслана кассета с альбомом „Все, что ты хочешь".
– Немножко специальной информации. Каким арсеналом вы пользуетесь при своей работе, ведь в вашей музыке техника играет очень большую роль?
– Ну, это ведь не для рэкета вопрос? У нас есть „Корг-М1", „Ямаха ДХ-11", „Роланд S-330". на записи пользуемся сэмплером „Роланд w-30". Сейчас мы снова стали использовать и отечественные инструменты – „Поливокс", „Аэлита" – они были забыты нами, а сейчас мы обнаружили, что они способны издавать интересные звуки.
– Как обстоит дело с „живыми" концертами?
– Мы выступаем вживую, или почти вживую. Конечно, пользуемся секвенсорами, кроме того, у нас есть компьютер „Атари 1040", который и управляет всем этим. Приходится однако использовать и часть музыки на фонограмме, чтобы приблизить живое выступление к студийной работе.
– Скажи, а вот не чувствуешь ты, что с нашим уровнем развития звукозаписи и музыкальных инструментов очень трудно добиться по-настоящему фирменного саунда, так как на Западе развитие всего этого ушло далеко вперед?
– Наш звук вырабатывался пять лет, это довольно долгий путь и все это непрерывно развивается. А вообще, очень сложно постичь это искусство и, я думаю, с ходу никто в эту музыку на веселом коне не въедет. Сейчас нашим менеджером стал Юрий Айзеншпис и это даст нам возможность познакомиться с большим количеством новых инструментов. Техники очень много и мы просто в восторге!
– Да, кстати, а чем занимается „Био", они вообще что-то делают? Есть у них какой-либо спонсор?
– „Био" тоже что-то делает, я. правда, не особенно в курсе. Насчет спонсора не знаю, этого спонсора, по-моему, в природе не существует. Спонсор здесь – только история и имя „Биоконструктора".
– Скажи, а вот Москва оказывает на вас какое-нибудь влияние в творческом плане – ну, там особые, индустриальные тембры и т.п.? Оказывал же Бэзилдон влияние на „Депеш Мод".
– Конечно, и не только Москва. Мы вот были недавно в Ижевске – это очень сильно индустриализированный город, на улицах черный дым, запах масла… Это очень сильно отражается на нашем внутреннем состоянии и первые наши клипы мы снимали именно в Ижевске, там же были сделаны наши первые фотографии – на фоне обломков каких-то металлических конструкций на шихтовом дворе одного из городских предприятий. Этот город как раз и отразил этот контраст, который нас больше всего удивляет – вся эта жесткая, тяжелая, ржавая индустрия и зеленые деревья на этом фоне. Просто какая-то война между промышленностью и природой!
– С экологией у нас еще нескоро, видимо, все нормализуется и если вы все это воспринимаете так близко к сердцу, то вы, этак, заиграете вместо „Депеш Мод" что-нибудь типа „Анштуцен" или „Эс.Пи.Кей"…
– Но у нас все равно есть такие песни, песни, которые с этим связаны, которые рождаются на фоне этого контраста. Наши темы – это город, контакт города и природы, ну и обнажение человеческой души, человеческих эмоций – как и у „Депеш Мод".
– Как обстоят у вас дела с поклонниками?
– Знаешь, у наших поклонников больше проблем, чем у нас.
– Что за фэн-клуб „Депеш Мод", о котором ты упомянул?
– Да, в Москве есть такой фэн-клуб, который объединяет всех тех, кто любит эту группу. Клуб имеет прямую связь с фэн-клубами „Депеш Мод" в Японии, США. По телевизору был показан только фэн-клуб в Нижнем Новгороде, но знайте, что такой же есть и в Москве. Мы с ними тоже поддерживаем связь. Фэн-клуб переписывается, например, с вокалистом американской техногруппы „Ред Флэг". В общем, здесь обилие информации о „Депеш Мод" и о группе „Технология". Клуб, совместно со студией „Гала" является учредителем газеты, которая так же, как и сам клуб, называется „Лонг Плэй". К этой газете группа „Технология" имеет самое непосредственное отношение. Сейчас вышел первый номер этой газеты и ее презентация состоится на одном из наших ближайших концертов. Нам бы хотелось, чтобы через эту газету количество членов клуба увеличивалось: Так как у вас эта газета пока не распространяется, могу сказать, что для вступления в клуб требуется выслать на адрес: 109147, Москва, а/я 18 анкету, в которой указать: ф. и. о., полный домашний адрес, телефон с кодом города, дату рождения, когда впервые услышали „Депеш Мод", ваши интересы и все. Через фэн-клуб можно получать и газету „Лонг Плэй", и магнитофонный альбом группы „Технология", и познакомиться с единомышленниками.
– Вы очень часто стали появляться на экранах телевизора. Это связано с тем, что вами занимается Юрий Айзеншпис?
– Это большой секрет, как попадают клипы на телевидение. Задача менеджера, естественно, раскрутить группу и это ему удается – большое ему за это спасибо. Кроме того, мы стали часто ездить в другие города на гастроли.
– И как, вам еще не надоели переезды, интервью и т.п. вещи, связанные с растущей популярностью?
– Пока нет. Мы переживаем сейчас такой очень крупный взлет и, откровенно говоря, нам это все очень нравится. Сейчас у нас это все вызывает такие свежие впечатления и эмоции.
– Мы вовремя решили взять это интервью. Возможно, через какое-то время будет трудно с тобой встретиться и вот так посидеть на лавочке.
– Ты знаешь, я человек довольно демократичный…
– А вот зачем было нужно ваше появление в субботней программе Юры Николаева?
– Туда, собственно, пригласили Рому Рябцева, так как его возраст как раз соответствует тем требованиям. Но мы не знали тогда, когда эта передача снималась, что это будет такое. В общем-то, никакой необходимости в этом не было.
– Да, появление там „Технологии" многим показалось довольно странным…
– Мне тоже.
– Ну и напоследок, скажи: какую музыку слушает группа„Технология"?
– Это, конечно, „Депеш Мод", „Ирэйжа", „Крафтверк", „Арт оф Нойс", да и другие техно-группы; из более серьезных – Клаус Шульце.
Вот такая произошла встреча. Итак, всем поклонникам „Депеш Мод" и „Технологии" напоминаем заветный адрес ваших потенциальных московских друзей – 109147, а/я 18. Ну, а напоследок еще немного информации, почерпнутой нами из газеты „Лонг Плэй" и специального выпуска газеты „Варшавка", посвященной группе «Технология", которая поможет вам чуть лучше узнать участников группы.
Владимир Нечитайло: „В детстве я постоянно ломал руки и ноги и пробивал голову. В ползающем возрасте умудрился воткнуть в розетку бабушкину шпильку и основательно обжег руку". Есть любит экзотические блюда, пить – джин с тоником и водку. Рост 180 см, рукой может взять аккорд Рахманинова, занесенный в книгу рекордов Гиннесса? до-ми-бемоль-соль-до-соль. Друзья называют его „главным мочителем корок".
Леонид Величковский: „О Лене разговор особый. Он совсем не отдает себе отчета в том, что его окружает этот страшный жестокий мир… Как-то раз ему пришлось по дешевке за стольник выкупить у гаишников сбитый им же фонарный столб. Другой раз, он в метро хлопнулся на рельсы и сильно отбил себе одно место. К счастью, выезжающий из туннеля поезд успел притормозить". Самая любимая песня для него – те, над которыми работает в данный момент. Жениться, в конце-концов, собирается: „чтоб дети были – это клево!" Музыку, помимо „Технологии", пишет еще „Комиссару", Игорю Селиверстову, „Лике Эм Си". По терминологии товарищей – „великий разрушитель".
Роман Рябцев: „Маленький кусочек моей жизни напоминает фильм „Девять с половиной недель", который мне очень нравится. „Тоже создает музыку для „Лики Эм Си" и Александра Беклешова. Любит классический рок, джаз, электронную музыку, рэп. По собственным словам, „ленивый, раздражительный", к фэнам относится „доброжелательно и смущенно". Считает, что лучше быть похожим на „ДМ", чем быть десятой копией „Ласкового Мая" или „Миража". Его определяют, как „великого уточнителя".
Андрей Кохаев: „…Андрюша у нас большой путешественник. Недавно вернулся из Африки, привез кокосы и ананасы. Может, именно там его чуть не растерзали гориллы и злые крокодилы". Является в группе „вносителем предложений". Придумал название „Технология". Спокойный, уравновешенный характер: „Зачем кричать, если можно сказать спокойно?" Изобрел стойки под синтезаторы, которыми пользуется „Технология" на концертах", сам же их и собрал – „в группе никто ничего толком руками делать не умеет".
Этого для первого знакомства вполне достаточно. В качестве начала сотрудничества с газетой „Лонг Плэй", мы перепечатываем из ее первого номера материал о „Депеш Мод".
Д. РАЙЧЕВ
МЕМУАРЫ, МЕМУАРЫ…
Так уж повелось, что известные люди пишут мемуары. Им этого не запретишь, так как читающей публике это интересно, а раз есть спрос – есть и предложение. Известно, что некоторые мемуары становятся самыми настоящими бестселлерами, достаточно вспомнить такой бесспорный литературный супербоевик, как воспоминания Леонида Ильича Брежнева. За последнее время к читателю дошли мемуары князя П.К. Кропоткина, Л.Д. Троцкого и многих других известных политических деятелей4. На Западе хорошим спросом пользуются мемуары Маргарет Тэтчер; несомненный успех ожидает готовящуюся книгу генерала Нормана Шварцкопфа. Но все эти книги так или иначе связаны с политикой.
В мире рок-музыки написание мемуаров дело не новое и тоже весьма прибыльное. Из известных трудов достаточно назвать книги Хантера Дэвиса о „Битлз" и Дэнни Шугармена о „Дорз", хотя если начать перечислять все то, что было написано всякими любовниками и любовницами рок-музыкантов, рабочими сцены, звукорежиссера ми, да и родственниками, наконец, то нашей газеты просто не хватит. Но вот, похоже, совершен прорыв в этом направлении и в нашей стране, о чем и речь.
Издательство „Искусство" выпустило в свет книгу Тамары Максимовой „Музыкальный Ринг", посвященную известной телепередаче. Тираж скромный – 100000 экземпляров, переплет твердый и красочный, внутри масса черно-белых фотографий, цена 5 рублей.
Рассказывает здесь мадам Максимова обо всей истории создания передачи и последовательно о каждом „Ринге" в отдельности. Из рассказа становится ясно, что судьба у передачи трудная и немалое внимание в книжке уделено тому, как передачу резали, запрещали и т.п., а на фоне всего этого – героическая деятельность тов. Максимовых. В общем-то некоторый интерес представляют главы, посвященные тем „Рингам", которые так и не были показаны по ЦТ – с Курёхиным, „Браво" и самому первому с „Аквариумом" – только потому, естественно, что любопытно узнать о том, что там творилось, какая атмосфера была. Все остальное мы видели своими глазами, а героизм создателей передачи, как нам кажется, представляет мало интереса, так как сделать эту передачу хорошей он все равно не помог. Книга, так же, как и сам „Ринг", с точки зрения музыки, обо всем и обо всех – от „Аквариума" до Боярского, от „Форума" до Билли Джоэла, от бардов до ансамбля Покровского, а значит, и для всех (или ни для кого?). Несомненный интерес вызовет она у тех, кто увлекается и интересуется проблемами советского телевидения или собирает мемуары вообще – есть ведь и такие коллекционеры.
Тон повествования – материнский, заботливый – вот, например: „Невзрачный, плохо одетый мальчик слушал, казалось, внимательно, но без каких-либо эмоций. Особенно, помню, меня поразили огромные заплаты на локтях его потертой кожаной курточки и таких же потрепанных джинсах". Знаете, о ком это? Правильно, о Гребенщикове! Ну словно мать родная…
Похоже на то, что Тамара Максимова искренне считает, что ее передача как воздух была нужна музыкантам и артистам для того, чтобы самоутвердиться, и ее нисколько не смущает то, что для этого вовсе не обязательно было идти в тот дурдом, в который превращалась ее студия.
Резюмируем: если вы любили передачу, то и книга вам будет интересна, если же вы к „болельщикам" не относитесь – оставьте ее на прилавке.
Разные Люди, 1991
Те, кто знают „Группу Продленного Дня" и А. Чернецкого, имеют представление и об этом проекте. Одним словом – это еще один Егор Летов. Несмотря на болезнь Бехтерева, Чернецкий борется с коммунизмом так же яростно, как Фрэнк Заппа – с капитализмом. Ирония в том, что борец с тоталитарным строем пользуется все той же газетной строкой, которая ему так надоела. Тем не менее, веселый гимн „Ай донт вонна лив ин Совдеп", прекрасная баллада „Сен-Севилья" и проникнутые отчасти мориссоновским духом „Стрэйндж Дэйз" заслуживают похвалы и уважения. Тащиться будут те, кто любит Егора Летова и „Г. О.".
Эндрю МАРЧ, „Диапазон-рекордз, ЛТД".
Автор: Старый Пионэр
опубликовано 30 апреля 2008, 15:06
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие статьи на нашем сайте
Другие записи архива
|
|
| |
|
|
|  |
|