Как только вы выйдете в город из вестибюля станции метро "Петроградская", поворачивайте налево. И не пытайтесь искать на узкой улочке нужную вам афишу - просто идите вперед. Оставьте позади ряды напыщенных витрин и попадете прямо к остромордому театру, высунувшему нос на площадь. Не теряйте зря время, пытаясь выяснить дальнейший путь у двух старушек-иностранок, шарахающихся от слова "здравствуйте", словно от непристойного предложения. Теперь вам надо снова повернуть налево. Видите впереди светящуюся, словно слепленную из воска телебашню? Она приведет вас к горбатому мосту через речку. Торопитесь, не теряйте зря время на попытки разглядеть в смоляных водах хоть какое-то движение. После мосточка сразу направо и по набережной до первого поворота налево. Только не проскочите мимо невзрачной двери, притаившейся в углу, словно охотник, поджидающий в засаде зазевавшегося кабана. Увидели, остановились, отдышались? Тогда открывайте дверь - это "Орландина".
Первый этаж - для тех, кто прибежал в клуб раньше времени. Здесь есть магазин, гардероб и бар. Впрочем, вы могли бы и не торопиться, сбивая ноги, - все равно концерт никогда не начинается в объявленное время. Сегодня концерт начнется на полчаса позже, так что располагайтесь со своими собеседниками за столом и постарайтесь не тратить эмоции, они вам еще понадобятся, когда вы подниметесь на второй этаж. Пока там только музыканты группы и звукорежиссер, старающийся максимально удовлетворить их требования к звуку. Но вот звук приведен в порядок, цепь, перегораживающая лестницу, убрана, можно подниматься наверх. Вас ждет встреча с коллективом, который на сцене уже 22 года.
Холодные звуки клавиш из ноутбука спускаются змеями в столь же замороженный зал. Холод везде, даже в самой гуще публики, где несколько энтузиастов пытаются разогреть атмосферу криками. Тщетно. Михаил Борзыкин открывает представление вкрадчиво и отстраненно: "За мной мой мир, у тебя его нет...". Энергия из влажной камеры рта поступает строго дозированными порциями, не торопясь. Дальше будет еще интересней, а пока надо понять: если в это продолжают стрелять, значит, все в порядке. С ТЕЛЕВИЗОРОМ все в порядке. Начало концерта построено в основном на программе "Отчуждение", вышедшей в свет позже остальных альбомов. В нее хитрыми параллелями вплетается "Путь К Успеху". Злая ирония полемизирует с хладным презрением, замешивая антагонистичный коктейль. Два Сергея, находящихся на сцене вместе с Михаилом, тоже не стремятся выкладываться в первые же полчаса на полную катушку; периодически взрываются вместе с вокалистом, но большую часть времени сохраняют спокойную уверенность неотвратимости.
Михаил Борзыкин: Когда давно друг друга знаешь, то все характеристики сливаются в единое ощущение, что это член группы.
Старый Пионэр: Представь, пожалуйста, четвертого участника группы.
Михаил: Четвертого? А-а-а... Это Тошиба. Это девушка. Она японка. У меня уже было три или четыре "Тошибы" и ни одна из них пока не подводила. Понравилась мне эта фирма.
Вам уже тяжело сдерживать раскочегарившийся где-то внутри собственный ядерный реактор, но Михаил Борзыкин продолжает контролировать цепную реакцию, то разгоняя ее с помощью "Укатала", то притормаживая колышущимися стержнями "Дыма-Тумана". Красивый мужской голос струится сверху вниз, сопровождаемый не прекращающими магических движений руками, завораживает, умиротворяет. Сбросив с себя туманное оцепенение, вы в который раз за сегодняшний вечер начинаете требовать песню "Три-Четыре Гада". Хотели? Получите. Добро пожаловать в реальный мир. Маленький отряд ополченцев повторяет размашистые движения вокалиста в красно-черной рубашке и хором в триста глоток вторит тому, что случится рано или поздно. Вы уже, наверное, забыли о существовании этих трех-четырех гадов, но память возвращается с каждой следующей нотой, с каждым новым раскаленным звуком гитары Сергея Сивицкого, с каждым выпадом находящихся на сцене. Некоторые еще тешат себя иллюзиями об экзистенциальности подхода (какие мы глубокие и понимающие!), но Михаил не оставляет места для сомнений: "Рано или поздно, но партия "Единая Россия" пойдет на дно". Слово сказано, и если вы до сих пор не поняли, что здесь с вами сюсюкаться не будут, то вы полный идиот. Но вы ведь не идиот? И с концерта не ушли? Тогда смело сбросьте с себя скорлупу самоцензуры. Здесь на три часа вы можете стать смелее. Здесь вы можете вдохнуть соленый воздух, отравленный свободой. "Быть иль не быть решите в пользу Быть", - сказал поэт. Вы это уже решили. А раз "быть", то поехали дальше.
Андрей Бурлака: Миша остался единственным, наверное, на сегодня человеком, творчество которого не только художественно, но еще и социально значимо. Когда-то рок-н-роллу приписывали некую социальность, общественно-политическую позицию. Вот сегодня, по-моему, позиция осталась у единственного человека - у Миши. И меня это радует, потому что мы с ним дружим уже 22 года, и он за это время не изменил себе ни в чем. Значит, мы живы!
"Следующая песня посвящается нашей дорогой Шепетовке Валентине Ивановне. Называется она - "Путь К Успеху"". И вы чувствуете, что посвящение состоялось. Вы готовы к тому, что через секунду вас расплющит звериная пульсация синтетического ритма и живых барабанов. Вас даже не удивляет стоящий в самой гуще культурненький молодой человек в скромной, не бросающейся в глаза бежевой курточке. Его аккуратно подстриженная головка извлекает изо рта возглас с хорошо отрепетированной интонацией: "Только не надо политики!" Борзыкин реагирует спокойно, не тратя на эпизод ни капли эмоционального заряда, нужного для зрителей: "Это не политика, это гораздо хуже". Да и то верно. Разве можно назвать политикой то, что показывают нам по телевизору, то, что происходит вокруг нас? Это унижение. "Моя страна красива, но это ничего не значит..." Вы часто читаете в прессе, как тот или иной востребованный журналист описывает своих любимцев словами "честная музыка", "честное творчество", "честный артист". Но доводилось ли вам слышать это не от сидящего в уютной квартире работника пера, а от вспотевших зрителей на концерте? С большой долей вероятности можно сказать, что нет. Именно по этой причине вы с еще большим вниманием смотрите на взмыленного артиста. Из зала продолжают кричать: "Борзыкин - самый честный!"
Михаил: Это на самом деле никакая не политика, а реальная жизнь. Тот, кто думает, что сможет отсидеться, и из-за близости к чубайсам его не тронут, когда начнется, он зря так думает. Оно вылезает изо всех щелей. Его дочь зайдет в подъезд и получит удар по голове из-за мобильного телефона. Им кажется, что они обеспечили себе полную безопасность. Это очень смешно, когда дочь олигарха заходит в подъезд и получает по башке за пару сотен долларов.
И опять эмоции гасятся меланхолией. На этот раз передышку дает "День Михаила". Быть может, именно так закаляется сталь? Последний рывок из пары песен - и беги-беги, если это не по тебе. Бегите подальше, пока есть 15 минут перерыва. Пока другие опустошат по кружке пива, вы можете достигнуть канадской границы. А если эти 15 минут вы провели в раздумьях, то бегите снова в зал, вам еще так много нужно отдать.
В первую минуту зал еще не заполнен - некоторые не могут вот так запросто одним глотком допить оставшееся, - но воздух уже вязкий и густой. Дежа вю: "Вдохни глубоко. Этот воздух отравлен". Второе отделение основано на "МегаМизантропе". Торжественность, замешанная на агрессии, размеренность, ставшая безумием, лиричность, растворенная в жестокой реальности. Михаил не останавливается ни на минуту. Его жесты четко очерчены, но не ограничены, его движения увеличивают амплитуду, а песни выжигают весь внешний пластмассовый мир из последних укрытий зарядами напалма. Собственно, вы уже перестали понимать, где сцена, а где зал. Вы превратились в часть единого водоворота. Вас всех накрыло волной. Той самой волной, которую когда-то давно пыталась играть АЛИСА, но доигралась совсем до другой среды. Сегодня в зале много молодых людей в футболках с надписью "АЛИСА", но они пришли на ТЕЛЕВИЗОР.
Михаил: Я не вглядываюсь в лица. Зачем? Могут быть ведь и разочарования какие-то. И вообще главное - не донести идею до определенного слушателя, а четкость ее формулировки и отточенность формы. Моя задача: послать все собранное в единый комок. Мы даже обсуждали, когда только собралась группа ТЕЛЕВИЗОР в 1984 году, что наша задача - выстроить некий барьер между публикой и собой. Не надо вот этого братания. И так в то время все братались.
Я не различаю со сцены зрителей, но были среди молодежи и люди солидного возраста. Это хорошо. Для них это, я надеюсь, подтверждение того, что "можно все-таки", что можно дожить до таких лет и не успокоиться окончательно. У них же у самих еще бурлит то же самое. Но они думают, что это не солидно. "В таком возрасте пора остепениться, - говорил мне один наш известный рок-герой. - Как сказал Гребенщиков, в этом возрасте уже пора пристать к какой-то гавани. Смешно выглядит рок-музыкант, поющий о своих проблемах, когда ему 45 лет". И почему-то эта гребенщиковская фраза ему так засела, хотя, мягко говоря, мудрость весьма сомнительная.
"Следующая песня называется "Про-нес-ло". По-вез-ло. И, в общем, как вы знаете, повезло не всем..." Он не Добрый, не Гуру, не Герой, но микрофонная стойка плавится в его руках, а в ваших руках плавится зажигалка, потому что вы понимаете, как может быть плохо, если телефон молчит. Вам хочется верить, что ваш маленький огонек хоть как-то может помочь и поддержать. Все, время уныния кончилось. Вы по-прежнему уверенно держитесь на ногах? Что же, тогда держитесь до последнего. Вам еще предстоит многое, в том числе и напиться вместе с обезьянками нефтяного сиропа из газпромовских скважин на берегах Невы. Тема для Питера не самая безболезненная. Вы молчите, не зная, что сказать, но питерцы не молчат: "Миша - лучший!" Тяжелое дыхание несколько раз прерывает ответные слова Борзыкина (где же он берет силы, чтобы петь?): "Я думаю, что год нам предстоит бурный. Набирайтесь мужества, иначе город утонет в этих башнях и ситях". На сцене всего три человека, в зале - триста, но эта троица способна раскачать не только три сотни, а хоть и три миллиона. Способна, но захочет ли? Для стада нужен пастух, а здесь, в "Орландине", не стадо, а стая.
Лают, собаки лают
На вечность, на тайну.
Сбиваются в стаи,
И воют, и лают...
А что им делать, одиноким,
С собачьим телом, с душою волка?
А что им делать, смешным и слабым?
Поджать хвосты и лаять.
А что нам делать, слепым, убогим,
Со страхом смерти, с ленивым богом?
А что нам делать со всей Вселенной,
Нас породившей, но нам враждебной?
"Тараканы" - не поставили финальной точки, но даже вы услышали: "У этой сказки пластилиновый конец". Настроение меняется. Чувствуется, что основная программа подходит к концу, поэтому публика заблаговременно делает заявку на "бис": "Звездная!" Группа принимает к сведению желание слушателей и завершает второе отделение еще одним динамичным номером. "Уходи Один". Это все. Остальное зависит от присутствующих. И они не подкачали.
Вы вместе со всеми зовете группу снова появиться на сцене. Это зависимость, всепобеждающая тяга, иррациональный страх перед завершением представления. Немыслимо представить, что эти песни сейчас закончатся. И группа, конечно же, появляется вновь. Да, теперь можно отстреляться по толпе очередью хитов, и первым из них начинает кружить над головами мелодичная "Звездная". Даже те, кто не знает слов, старательно растягивают "Зве-здна-йя-а" - хоть сейчас прыгай в метро и прямиком на "Звездную". Разумеется, никто никуда не прыгает. Нет, конечно же, прыгают, но на месте, потому что звучат "Бабуины", а следом - любимая народом про Любимую Народом: "Алла Борисна!" Это кульминация. Кажется, что наступает пресыщение, но все равно хочется еще и еще. Сергей Русанов по-прежнему качает своей "бочкой" ритм, его тезка Сивицкий выглядит так, будто только что выпрыгнул сюда из английского паба, в котором резвятся местные панки, Михаил Борзыкин соприкасается с полом сцены лишь на мгновения, выбрасывая пригоршнями слова: "Сыт! Сыт по горло!"
Сергей Сивицкий: Я пропускаю через себя тот материал, который играю. Сначала этого не было, когда я пришел в группу. Год, наверное, я не принимал эти песни. Я просто не понимал, о чем там Миша поет. Раньше я ни с чем таким не сталкивался, все так закручено, такая музыка. А уж в тексты я вообще не лезу. Я их боюсь! А музыкально я все равно пропускаю то, как он поет, его эмоции, и уже выдаю свое. Это мое восприятие, я играю свои песни. Те же ноты, но по-другому. Каждый раз вкладываешь в них все новое и новое. Каждый концерт для меня - это новая музыка. Все концерты разные. Сегодня был замечательный концерт. Мне сегодня очень зал понравился, а, следовательно, и собственное состояние.
Второй раз просить музыкантов вернуться вам придется значительно дольше, но не жалейте ладоней. Или вы согласны уйти с концерта, не услышав Главной песни, песни превратившей ТЕЛЕВИЗОР в самую опасную группу страны 20 лет назад? Само собой, ради нее вы готовы отбить себе не только ладони, если понадобится, но и почки. Еще на одну песню группа возвращается на сцену, хотя уже половина двенадцатого и администрация клуба призывает заканчивать мероприятие. Посвящение Всенародному Избраннику подчеркивает неувядающую актуальность песни на протяжении двух десятилетий. Да что там говорить! Было ли вообще у нас в России такое время, чтобы эта песня не была актуальной? И дело совсем не в цвете знамен. "Он так любил подслушивать чужие разговоры", - приметы времени слегка видоизменяют песню в промежутках между основным текстом, но суть от этого не меняется. Мы все видели по телевизору Его глаза. Их трудно любить. Зато можно запросто полюбить глаза тех, кто три часа был сегодня на помосте "Орландины". Крики "Спасибо!" не умолкают еще несколько минут перед пустой сценой, но концерт на этот раз действительно закончен. И вам снова нужно бежать, если вы желаете успеть на метро (до "Звездной"?).
Всего хорошего, обратный путь вам уже известен! Мы ведь еще встретимся?..
Михаил: К сожалению, мы не сыграли "Мандариновый Снег", потому что из будки звукоинженер начал кричать, что если мы сыграем еще хоть одну песню, то он не успеет на метро. Мы собирались закончить действительно новогодней песней, но я увидел его глаза, когда начал играть "Фашиста". Он кричал, как резаный.
Остались ли силы? Не на многое. Не спать до восьми утра - это да, а вот все остальное - хе-хе-хе.
На полу пустого зала остались только раздавленные (или расплавленные?) пластиковые стаканы. Они устилают белой пестротой серую поверхность, корчась и ожидая неминуемой кончины в утробе мусорного бака. Зажигается свет, приближая время уборки. Не всегда пластмассе распоряжаться светом, бывает и наоборот. Пока еще бывает...
Фото: Елена РАЗИНА (1, 2, 4-8) и Михаил РУМЯНЦЕВ (3, 9)
Автор: Старый Пионэр
опубликовано 08 января 2007, 14:20
Купить
Холодные звуки клавиш из ноутбука спускаются змеями в столь же замороженный зал. Холод везде, даже в самой гуще публики, где несколько энтузиастов пытаются разогреть атмосферу криками. Тщетно. Михаил Борзыкин открывает представление вкрадчиво и отстраненно: "За мной мой мир, у тебя его нет...". Энергия из влажной камеры рта поступает строго дозированными порциями, не торопясь. Дальше будет еще интересней, а пока надо понять: если в это продолжают стрелять, значит, все в порядке. С ТЕЛЕВИЗОРОМ все в порядке. Начало концерта построено в основном на программе "Отчуждение", вышедшей в свет позже остальных альбомов. В нее хитрыми параллелями вплетается "Путь К Успеху". Злая ирония полемизирует с хладным презрением, замешивая антагонистичный коктейль. Два Сергея, находящихся на сцене вместе с Михаилом, тоже не стремятся выкладываться в первые же полчаса на полную катушку; периодически взрываются вместе с вокалистом, но большую часть времени сохраняют спокойную уверенность неотвратимости.
Вам уже тяжело сдерживать раскочегарившийся где-то внутри собственный ядерный реактор, но Михаил Борзыкин продолжает контролировать цепную реакцию, то разгоняя ее с помощью "Укатала", то притормаживая колышущимися стержнями "Дыма-Тумана". Красивый мужской голос струится сверху вниз, сопровождаемый не прекращающими магических движений руками, завораживает, умиротворяет. Сбросив с себя туманное оцепенение, вы в который раз за сегодняшний вечер начинаете требовать песню "Три-Четыре Гада". Хотели? Получите. Добро пожаловать в реальный мир. Маленький отряд ополченцев повторяет размашистые движения вокалиста в красно-черной рубашке и хором в триста глоток вторит тому, что случится рано или поздно. Вы уже, наверное, забыли о существовании этих трех-четырех гадов, но память возвращается с каждой следующей нотой, с каждым новым раскаленным звуком гитары Сергея Сивицкого, с каждым выпадом находящихся на сцене. Некоторые еще тешат себя иллюзиями об экзистенциальности подхода (какие мы глубокие и понимающие!), но Михаил не оставляет места для сомнений: "Рано или поздно, но партия "Единая Россия" пойдет на дно". Слово сказано, и если вы до сих пор не поняли, что здесь с вами сюсюкаться не будут, то вы полный идиот. Но вы ведь не идиот? И с концерта не ушли? Тогда смело сбросьте с себя скорлупу самоцензуры. Здесь на три часа вы можете стать смелее. Здесь вы можете вдохнуть соленый воздух, отравленный свободой. "Быть иль не быть решите в пользу Быть", - сказал поэт. Вы это уже решили. А раз "быть", то поехали дальше.
В первую минуту зал еще не заполнен - некоторые не могут вот так запросто одним глотком допить оставшееся, - но воздух уже вязкий и густой. Дежа вю: "Вдохни глубоко. Этот воздух отравлен". Второе отделение основано на "МегаМизантропе". Торжественность, замешанная на агрессии, размеренность, ставшая безумием, лиричность, растворенная в жестокой реальности. Михаил не останавливается ни на минуту. Его жесты четко очерчены, но не ограничены, его движения увеличивают амплитуду, а песни выжигают весь внешний пластмассовый мир из последних укрытий зарядами напалма. Собственно, вы уже перестали понимать, где сцена, а где зал. Вы превратились в часть единого водоворота. Вас всех накрыло волной. Той самой волной, которую когда-то давно пыталась играть АЛИСА, но доигралась совсем до другой среды. Сегодня в зале много молодых людей в футболках с надписью "АЛИСА", но они пришли на ТЕЛЕВИЗОР.
"Следующая песня называется "Про-нес-ло". По-вез-ло. И, в общем, как вы знаете, повезло не всем..." Он не Добрый, не Гуру, не Герой, но микрофонная стойка плавится в его руках, а в ваших руках плавится зажигалка, потому что вы понимаете, как может быть плохо, если телефон молчит. Вам хочется верить, что ваш маленький огонек хоть как-то может помочь и поддержать. Все, время уныния кончилось. Вы по-прежнему уверенно держитесь на ногах? Что же, тогда держитесь до последнего. Вам еще предстоит многое, в том числе и напиться вместе с обезьянками нефтяного сиропа из газпромовских скважин на берегах Невы. Тема для Питера не самая безболезненная. Вы молчите, не зная, что сказать, но питерцы не молчат: "Миша - лучший!" Тяжелое дыхание несколько раз прерывает ответные слова Борзыкина (где же он берет силы, чтобы петь?): "Я думаю, что год нам предстоит бурный. Набирайтесь мужества, иначе город утонет в этих башнях и ситях". На сцене всего три человека, в зале - триста, но эта троица способна раскачать не только три сотни, а хоть и три миллиона. Способна, но захочет ли? Для стада нужен пастух, а здесь, в "Орландине", не стадо, а стая.
"Тараканы" - не поставили финальной точки, но даже вы услышали: "У этой сказки пластилиновый конец". Настроение меняется. Чувствуется, что основная программа подходит к концу, поэтому публика заблаговременно делает заявку на "бис": "Звездная!" Группа принимает к сведению желание слушателей и завершает второе отделение еще одним динамичным номером. "Уходи Один". Это все. Остальное зависит от присутствующих. И они не подкачали.
Всего хорошего, обратный путь вам уже известен! Мы ведь еще встретимся?..