"Туесок" №04(22)'1992 (П. Мамонов, С. Воронов, С. Намин, К. Никольский, В. Веселкин)


MAMONOV NEWS

Петр МамоновП. Мамонов сыграл заглавную роль (в паре с Д. Бургазлиевым) в трагифарсе Д. Ринка „Лысый брюнет". Это история жизни лысого, который в молодости был брюнетом и мечтал стать Человеком. Ради этого брюнет пытался стать отцом, но испугался женщины, ради этого он деревцо пытался посадить, но остановило внутреннее „я". Оно засохнет – спилят, сделают из него гроб. Гроб для тебя!
В спектакле очень много рок-н-ролла, психоделического. В июне П. Мамонов в ТРУПЕ артистов театра Станиславского будет вывезен в Бонн на международный фестиваль театральных искусств.

„Звуки Му" – воскресли
На фирме „Мамонов", но, к сожалению, только для выпуска посмертной пластинки „Транснадежность".
На этой же фирме Петр выпустит дебютный альбом своего нового проекта „Мамонова и Алексея".

Поэт-неудачник
По-моему, эти слова, относящиеся к литтворчеству Мамонова, принадлежат очень известному критику. Но Петр „оказался и в самом деле „неудачником". Книга стихов, песен, переводов скандинавской поэзии так и не вышла в свет. Крупное издательство, купившее еще три года назад права на издание книги, развалилось. Теперь Петр решил издать сборник на собственной фирме. Дело только за бумагой. А пока несколько произведений, вошедших в книгу.

РЕМОНТ

У нас была любовь а теперь ремонт
Ты целый день орешь я устал как черт
раньше мы валялись целый день на полу
теперь я до кровати доползти не могу
Ты говоришь мне как ты любишь меня
Ты думаешь о том где бы нам денег занять
я тебя не тискаю в каждом углу
я весь воняю краской мои руки в мелу
А я так хочу стать пупсиком
я так хочу стать рыбонькой
я так хочу стать кошечкой
я так хочу стать ласточкой
Давай-ка снова ляжем прямо на полу
друг другу все покажем пусть все станет в мелу
пускай воняют краски
пусть олифа течет
пускай ты будешь зла
меня ничто не собьет
Потому что я так хочу стать пупсиком
я так хочу стать рыбонькой
я так хочу стать кошечкой
я так хочу стать ласточкой
У нас была любовь и теперь любовь
ты целый день орешь ты пьешь мою кровь
валяемся с тобой целый день на полу
стучится кто-то в двери я открыть не могу
Потому что я стал пупсиком я стал рыбонькой
я стал кошечкой я стал лас-точ-кой
лас-точ-кой.


ПРОЛЬЕТСЯ ЛИ АЛМАЗНЫЙ ДОЖДЬ НАД ПЕРЕКРЕСТКАМИ?

CROSSROADSНа улице ветрено, сыро и мерзко. Греет только смутная надежда на то, что на Полянке, в самом Центре не может быть так холодно. Одинокий светофор едва хлопает единственным околевшим глазом. Вспоминаю замечательный фильм о блюзменах и начинаю понимать, почему Сергей Воронов назвал свой состав ПЕРЕКРЕСТОК. Поворачиваю в один из вечных московских переулков, и ветер, разбиваясь о стены домов начала века, теряется и замирает. Упираюсь в желтую кирпичную башню брежневских времен. Лифт подбрасывает меня на десятый этаж. Дверь открывает сам хозяин с Петром Сергеичем, которому на днях стукнуло год и три месяца. Я так и не успеваю заглянуть в единственную комнату, где стоят полсотни блюзовых пластинок, „вермоновский" комбик, и три „Фендера": „Ограт, „Теле" и „Джазмастер". Не сговариваясь, мы почему-то (семидесятники?) сразу отправляемся на кухню, которая при ближайшем рассмотрении оказывается главным тусовочным местом; стены расписаны черным фломастером – гитары, морды, бороды, афоризмы и автографы знаменитых (и не очень) друзей. Я не долго мнусь и решаю начать с главного.

ПОЧЕМУ ВСЕ-ТАКИ БЛЮЗ?
Не знаю, как у других людей, которые занимаются или пытаются заниматься этим же делом, или даже не делом, а жить такой жизнью, у меня так сложилась судьба. Я для этого ничего специально не делал. Не прикладывал усилий, так случилось. Я слушал разнообразную музыку; у меня был довольно богатый выбор – благодаря определенным условиям жизни. И как-то постепенно все то, что меньше нравилось, отпало само собой. Кроме того, в тот момент, когда я стал слушать больше РОЛЛИНГ СТОУНЗ, ДЖОНА МЭЙЕЛЛА и ЭРИКА КЛЭПТОНА, чем ПИНК ФЛОЙД и ДИП ПЁРПЛ, мне подарили пластинку МАДДИ УОТЕРЗА. Еще одно совпадение: когда я жил в Берлине, в стране, которой уже нет, то видел по телевидению очень многих исполнителей. Даже Джима Хендрикса за год до его смерти видел живьем, когда мне было восемь лет.

Дальше у меня определилась такая любовь к… черному блюзу, да, скорее, черному – к чему я сейчас вернулся. Гитара у меня появилась шиховская еще в Берлине, в одиннадцать лет.

Здесь надо сказать про Сергея Мнацаканова. Мы друзья с детства. Он обладатель, наверное, самой большой коллекции пластинок ритм-н-блюза. Когда я приехал в Москву, играть стало не с кем, – тот малый, партнер мой, здесь вел себя пассивно. Серега познакомил меня с Колей Арутюновым, и мы что-то начали играть в 79-м году.

В 80-м году у меня были смерти – родственники и друзья, мне было не до музыки. Через какое-то время мой друг, художник Кирилл Протопопов, свел меня с ребятами из Строгановского Училища – группа ГАЛЕРЕЯ, такой более традиционный (но электрический) блюз с русскими текстами. Я к русскому тексту долго относился скептически.

В ЭТО ВРЕМЯ ТЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНО РАБОТАЛ?
В это время я учился в ИНЬЯЗЕ немецкий плюс английский, потом работал на радио – я, получается, немец по жизни. Параллельно там и сям происходили какие-то тусовки, „джемы" были популярны. Мы что-то затевали с ныне покойным Сашей Башлачевым. В 1986 году я попал в группу Стаса Намина и тут же поехал в Америку. Но это было временное состояние, я имелся на сцене, но был джемовым музыкантом, который не совсем вписывался. Я не все песни исполнял, но это мало меня удручало: были поездки, встречи с интересными людьми.

КАК СОБРАЛСЯ БЛЮЗОВЫЙ СОЮЗ?
Ближе к концу 87-го опять возник вопрос со мной, чтобы мне делом заняться. В принципе, Стас собирался как бы мне помочь. Осуществить блюзовый проект. Он понимал, я понимал, что не вписываюсь в команду. Именно в эти дни формировался ПАРК ГОРЬКОГО, Саша „Ян" Яненков пошел туда, Стас предложил, давайте, делайте группу. Мы встретились с Колей Арутюновым, который остался в этот момент как бы без группы. Решили, что вместе нам лучше делать, потому что ни он, ни я не знали других людей, способных заняться тем же самым. Стасу понравилось название ЛИГА БЛЮЗА (Коля назвал так свой последний состав), он предложил нашу группу так и назвать. На басу стал играть Саша Солич (теперь МОРАЛЬНЫЙ КОДЕКС) опять же из группы Стаса Намина, а барабанщик у обеих групп был общий.

Затем у нас появился барабанщик Юрий Рогожин, игравший с Кузьминым в ДИНАМИКЕ.

Вскоре начались взаимные претензии, и я от Коли ушел. Что-то ломало Колю, что-то меня. По творчеству, и не только. Короче, в начале 89-го мы расстались… не в самых худших отношениях. А перед этим мы с Соличем в составе стасовских ЦВЕТОВ поехали в Нью-Йорк, играли там в Сентрал-Парке вместе с ПИТОМ СИГЕРОМ и австралийцами МИДНАЙТ ОЙЛ, большой концерт. И в этот приезд я познакомился с Китом Ричардсом из РОЛЛИНГ СТОУНЗ, который дал такой импульс, что я знал точно, что буду играть только эту музыку. Когда я увидел его лично, когда проторчал три ночи на студии, посмотрев, что это за человек, я убедился, ЧТО есть сердце РОЛЛИНГ СТОУНЗ.

Возвращаясь к разговору о языке… с русским у меня контакт не получился, кроме „Парня из приличной семьи" и „Кошки" (или „Мяу мяу блюз"). Не мне судить, насколько текст удачный или неудачный. Но все время тяготело сознание, что на русском надо петь о чем-то таком… важном. Не о том, что… не о вещах естественных и вечных, о чем поется в блюзе. Я ничего не имею против людей, которые имеют социальную позицию, в музыке тоже. Как сказал Кит Ричардс в интервью в Праге, музыка – это нечто духовное, и когда ее берут и несут как политический флаг, лично его это ломает. Я с ним полностью согласен. Я сознаю весь талант группы БРИГАДА С, ДДТ и других, которые делают талантливую музыку и еще у них есть социальный посыл, социальный выкрик. Все правильно. Но каждому свое, и нельзя говорить, что одно лучше, а другое хуже. Для блюза традиционна эта сторона.

Потом вот Гарик Сукачев пригласил поработать на свою пластинку „Нонсенс", что я с удовольствием сделал, – там, кстати, многие ребята играли. Дальше записал несколько песен на студии и стал думать, как дальше жить – вокруг не так много блюзовых музыкантов. К счастью, на десятилетии ВОСКРЕСЕНЬЯ (концерты в зале „Дружба" в Лужниках) я встретил Андрея Бутузова, басиста, игравшего в группах БИМ-БОМ, АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ и других. Я боялся, что, предложив ему играть блюз, услышу в ответ „нет, старик, извини", но он с удовольствием согласился и кассета ему очень понравилась. У Бори Бу лкина (его трио ВОЛЬНЫЙ СТИЛЬ выиграло конкурс „Живой Звук-90") играл барабанщик Саша Торопкин, мне его посоветовали. И опять же у Сергея Мнацаканова мы встретились с Мишей Савкиным, и я ему предложил, что и всем: с деньгами не очень хорошо и перспектив никаких. Он согласился, и вот что я очень хочу сказать. Все ребята, вся группа КРОССРОУДЗ, хотя сидели без денег, не разбежались, и за это им спасибо. Мы объединились в плотную команду, у нас очень хорошие отношения. Еще обновление: мы взяли двух девушек – обе Лены – на вторые голоса.

Когда мы играли в Кремле во Дворце Съездов, поклонники АЛИСЫ пришли в очень веселое настроение, хотя, ты сам понимаешь, с ними бороться просто нереально.

И КАК КРОССРОУДЗ?
Ну, время от времени есть какие-то концерты. Конечно, клип помог, неплохой получился. А песня тоже неплохая (Diamond rain) „Алмазный дождь". Если бы ее пел другой исполнитель, она бы к блюзу отношения не имела. „Алмазный дождь" нравится всем – и блюзовым людям и всем остальным. Есть там блюзо вое ощущение, причем у зрителя ощущение совсем может быть иное… чем у тебя или у меня. Клип время от времени крутится –оно помогает. Если бы некие деньги вкладывались некими людьми более часто и более активно, раскрутка была бы более… результативна, но не очень хочется от кого-то особо зависеть – с другой стороны. Поэтому мы стараемся все делать сами. Плакаты, пластинку…

С КАКОЙ ЭТИКЕТКОЙ?
На сегодняшний день еще не могу сказать, это зависит, как договоримся. До лета ожидаем, что она выйдет.

КЛИП ДОРОГОЙ?
До того… это были десятки тысяч, сейчас, наверное, сотни, миллионы какие-нибудь… Но хочется делать все-таки качественно, другое дело, что денег всегда не хватает для этого. Поэтому иногда не хочется ничего делать. С другой стороны, это наша жизнь, для меня это не только музыка и работа, понимаешь? Если бы музыка была работой, я мог бы найти себе другую работу: пойти в немецкую фирму работать переводчиком и получать тыщу долларов в месяц (язык я знаю, говорю без ложной скромности, и образование хорошее). Это не так сложно – надо надеть костюм и постричь немножко волосы, даже не обязательно: сейчас американские бизнесмены тоже с хвостиком ходят. Просто это жизнь. Для некоторых людей музыка –работа, для некоторых это жизнь.

На "Перекрестке" стоял О. ГУЛЬНОВ


Фортуна улыбается ему

Стас НаминВ 60-е годы Стас Намин являлся одним из основателей поп-музыки в СССР. Его ансамбль „Цветы" (впоследствии „Группа Стаса Намина") пользовался успехом в 70-е – 80-е и создал целое направление в отечественной молодежной музыке… В дальнейшем Стас стал продюсером многих сегодняшних рок- и поп-звезд, в числе которых Сергей Воронов, Александр Лосев, Константин Никольский, Игорь Саруханов, Александр Малинин… В 88-м году С. Намин организовал первую негосударственную музыкальную компанию, получившую название „Stas Namin center" („SNC"). В этом музыкальном центре он сформировал первую, и по сей день единственную, отечественную рок-группу международного класса – „Парк Горького", ставшую известной в мире, продюсировал тогда еще начинающие ансамбли „Бригада С", „Калинов мост", „Коррозия металла", „Нюанс" и другие ныне именитые коллективы. Опыт работы в шоу-бизнесе, репутация С. Намина и грамотный менеджмент позволили „SNC" быстро завоевать рынок, стать самым крупным музыкальным объединением в стране.

В конце 91 года Музыкальный центр Стаса Намина, действующий всего 4 года, превратился в первую в стране международную музыкальную корпорацию „SNC" („Эс-Эн-Си"), включающую в себя: культурный центр в Парке Горького, радиостанцию „SNC radio", фирму грамзаписи „SNC records", концертное агентство „SNC concert" со своим производством свето- и звукотехники, сценографии, специальную телевизионную фирму „SNC-Video", которая готовит музыкальные телепередачи „SNC broadcast", рекламное агентство, издательский комплекс и мн. др.

Сегодня Стас Намин – гость нашей газеты, который отвечает на самые каверзные вопросы.


– Гложет ли Вас ностальгия по ушедшим временам, когда пели ваши ансамбли „Цветы", затем „Группа Стаса Намина"?
С. Н.: – Как мне кажется, ностальгия может быть связана с тем, когда что-то было хорошее в жизни, но потом исчезло. У меня же хорошее в жизни не исчезает, оно постоянно присутствует. И сейчас есть, но нечто другое. Я все время занимаюсь и увлекаюсь какими-то новыми проектами и они отвлекают меня от ностальгии. У меня фактически нет времени и повода оглядываться назад. Если интерес к жизни пропадает, конечно, начинается ностальгия по тому, что было раньше, а пока…

– Когда встречаетесь со своими ребятами из „Цветов", не приходит в голову идея снова поиграть вместе с ними?
С. Н.: – А как же! Если будет достойный повод, скажем, по случаю какого-нибудь юбилея, соберем всех, кто прошел школу нашей группы, и сыграем. Если собрать тех музыкантов, которые в ней участвовали, то наберется солистов 20 на один большой концерт: Никольский, Сапунов, Файнзельберг – все они участвовали в жизни группы. Тем не менее, мы хотим сделать такого рода концерт и выпустить пластинку старых записей группы в оригинальном исполнении. Наверное, многим людям доставит радость услышать и вспомнить песни своей молодости: „Звездочка моя ясная", „Есть глаза у цветов", „Красные маки", „Больше жизни", „Честно говоря", „Старый рояль", „Ты и я", „Колыбельная", которые в свое время, начиная с 1972 года, имели громаднейшую популярность у слушателей.

– Музыкальный центр прославился тем, что организовал в 1989-м году международный рок-фестиваль мира, в котором приняли участие супер-звезды Оззи Осборн, „Синдерелла", „Скорпионс", „Мотли крю". Ожидается ли нечто подобное в ближайшее время?
С. Н.: – Ожидается в ближайшее время.

– Кто будет участвовать?
С. Н.: – Джимми Хендрикс…

– А Макаревич говорит, что вы были его учителем, и он, якобы, как на „Битлз", молился на вашу группу „Блики" в 1969-м году. А в 71-м в „Цветах" была впервые создана музыкальная группа, где на альтсаксофоне играл неизвестный тогда в рок-музыке Алексей Козлов. Помнится, на концертах в гуманитарном корпусе МГУ толпы поклонников выбили входные двери и остановили движение по улице Герцена. Таким образом люди признавались в любви к творчеству „Цветов". Известно также, что вы были студенческой группой андеграунда 60-х и 70-х годов. Обо всем этом вы редко рассказываете. Это что, принципиальная позиция?
С. Н.: – Нет. Просто, как я уже говорил вам, я живу сегодняшней и завтрашней жизнью, а вчерашнее – это уже прошлое, которое должно интересовать тех, кто увлекается историей.

– В определенном кругу музыкантов ходит поговорка: „Року нужен Намин Стас, как собаке – унитаз", которая перепечатывалась в молодежных газетах. Как относитесь к подобным шуткам?
С. Н.: – Ценю в людях чувство юмора. А вообще – никогда не занимался роком, я всегда занимался джазом.

– Ваша жизнь, Стас, за последние 20 лет – фактически и есть часть истории отечественной рок-музыки. Сами-то осознаете это?
С. Н.: – Мне трудно сказать, у нас принято не очень ворошить прошлое, особенно если сам о нем не напоминаешь. Но меня это не очень смущает, так как я надеюсь на еще более интересное настоящее и будущее.

– Создавая корпорацию, преследовалась цель насытить отечественный рынок хорошей продукцией поп-и рок-музыки или же ставили задачу поднять с помощью той же продукции культурный уровень советских людей, который за последнее время круто упал вниз?
С. Н.: – А я не считаю, что уровень советских людей упал вниз. По-моему, он всегда был таким. Но и тупика в советской рок-музыке так же не наблюдаю. Есть очень красивая, талантливая музыка, которая имеет свое развитие. А популярность ее упала из-за политической неактуальности. Но музыка развивается.

– В таком случае, на какие группы сейчас делаете ставку и какие команды, по вашему мнению, заслуживают особого внимания или даже способны конкурировать с маститыми рок-музыкантами из-за рубежа?
С. Н.: – А это две разные вещи. Те группы, которые мне нравятся, не собираются конкурировать ни с какими маститыми. Это и „ДДТ", „Алиса", „Калинов мост"… Если кто-то интересуется русской поэзией и русской музыкой, при этом не зная творчества Димы Ревякина – это его личное упущение. Обратить внимание на „Калинов мост" давно уже пора.

– Сколько коллективов насчитывает „SNC" и каковы критерии отбора кадров для нее?
С. Н.: – Никто у нас ничего не подбирает. Все коллективы, которые уже давно перешли к нам, –стали родными, и они с удовольствием здесь работают. А новых почти нет. Что же касается их количества, то меня больше интересует качество. Знаете, чем отличается коллекционирование от собирания марок? Коллекционеры марок, которые знают их цену, не на счет воспринимают, а смотрят – какие они? То же самое и у нас.

– Почему вы так скоро ушли со сцены?
С. Н.: – Если имеете в виду сцену в прямом смысле, то я выступал на сцене с конца 60-х до конца 80-х годов. Для одной жизни этого, кажется, вполне достаточно. Но и сейчас играю! И очень люблю играть в хорошей обстановке. Я „старый" музыкант. А не выступаю, потому что считаю, что надо дать место молодым…

Специально для "Туеска" А. ТАРАСОВ


ЗАБЫТЫЕ ПЕСНИ ВОСКРЕСЕНЬЯ

Константин НикольскийНИКОЛЬСКИЙ принадлежит к тому поколению „динозавров" отечественного рока, которое фактически явилось основанием, своеобразным базисом для формирования отечественной поп-культуры. Ныне уже изрядно поседевший Костя Никольский продолжает начатое еще в 74-м году дело.

– Костя, на фирме SNC наконец-то выходит первая твоя сольная пластинка. Сколько же прошло времени с момента написания твоей первой песни и выходом этой пластинки?
– Песни писать я начал году в 71-м, а прозвучали эти песни более-менее осознанно в исполнении группы „Воскресенье" в 81-м году. С этого момента, видимо, и нужно делать летоисчисление. Десять лет… прошло.

– Да, это был в свое время достаточно известный альбом. Там такие твои песни: „Музыкант", „Ветерок" и „Я ни разу за морем не был" Леши Романова. Но все эти песни пел Андрей Сапунов. Ты вообще тогда не пел?
– Да, этот альбом они записали практически без меня. Все песни пел Андрей Сапунов. Я, пожалуй, только одну спел. Это – „В моей душе остаток зла".

– Ты начал свою музыкальную карьеру в группе „Атланты", в „Цветах" играл, затем в группе у Стаса Намина и только после „Фестиваля" максима Дунаевского оказался в„Воскресенье", популярность которого в то время могла сравниться разве что с популярностью „Машины времени", но „Машина" и сегодня звучит с экранов телевизоров и с грампластинок, а „Воскресенье" продержалось после твоего прихода туда года до 84-го. Почему таким недолговечным оказался альянс прекрасных музыкантов?
– С Романовым к тому времени мы сильно разошлись во взглядах. А потом безвременье какое-то наступило в плане вокально-инструментальной жизни. В Москве концерты уже запретили. На „Машину времени" уже наседали, на „Воскресенье" наседали. Я до 84 года работал параллельно в группе „Фестиваль". А после 84-го вообще что-то непонятное стало происходить. Мне пришлось работать в Калужской филармонии с группой „Галактика". Есть что-то надо было. А потом мы даже с одним моим приятелем работали в Брянской области целую зиму. Ездили по деревням, играли там в таких деревянных клубах… И где-то в 86-м году только поступило предложение выступить с „Машиной времени" во дворце „Крылья Советов". Возникла возможность создания ансамбля. Ансамбль этот – „Зеркало мира".

– И „Зеркало мира" недолго продержалось, по-моему?
– Концерт во дворце „Крылья Советов" так и не состоялся тогда, но состав существовал до 89 года, когда вся эта концертная работа стала как-то переходить от филармоний к кооперативам. А кооперативы преследовали только коммерческие интересы. Мы в этом плане никого не интересовали, поэтому просто культурно разошлись до каких-то лучших времен по одному пробираться. Я пришел к такому тезису: есть работа – есть ансамбль, нет работы – нет ансамбля.

– А с гастролями как обстояли дела в последнее время?
– У меня есть какое-то количество профессиональных музыкантов из числа знакомых, которых я приглашал по поводу гастролей. Мы собирались, проводили 2 – 3 репетиции, чтобы подготовить программу. И этого было достаточно. Сейчас работы прибавилось, и можно сказать, что состав немного стабилизировался: Александр Кузьмичев (бас-гитара), Игорь Костиков (барабаны), Михаил Шевцов (клавиши), я – на гитаре и Аркадий Березовский, который выполняет функцию звукооператора и в нескольких песнях он мне подпевает прямо с места за пультом.
Мы записали мой сольный альбом „Прошедший день".

– А какие песни вошли в него? Новые?
– Не совсем, для слушателя они новые, потому что исполняются впервые, а написал я их в разное время. Есть песни, которые я написал в 82-м году, в 85-м… Я пишу очень мало, поэтому альбом получился небольшой, на нем 8 песен.

– Константин, сейчас наступает довольно сложное, жесткое время для некоммерческой музыки. Как ты себе мыслишь свое существование в это время?
– Я себе ничего не мыслю по этому поводу вообще. Денег как не было, так и нет. Джинсы, в которых я вчера выступал на концерте, мне подарила подружка из Америки 10 лет назад. Так и живем…

– А не возникает страха остаться на обочине дороги музыкальной жизни? Ведь музыка тоже коммерциализуется.
– Перед чем может возникать страх? Я, слава богу, с 74 года занимаюсь на гитаре, что-то сочиняю и пою. На сцене для меня бывает страшно, если приезжаешь на площадку, а там, например, нет усилителя для гитары, потому что заготовлено для работы под фонограмму, но и то мне уже не страшно, мы просто не участвуем. А в ситуации, когда все работает, уже никакого страха. Мы что-то умеем уже, правда, поэтому нам бояться некого особенно!

– Растет новое поколение, которое слушает Богдана Титомира, Газманова…
– Каждое поколение думает, что оно новое, и только человек, которому уже за сорок, за пятьдесят, может сказать, что нового не особо много. Может, если копнуть там лет на три тысячи назад, наверно, люди жили не глупее, чем сейчас.

– То есть постоянные поклонники у вас есть и будут?
– Ну, я надеюсь. Концерты показывают, что пока есть. Вчера было человек тысяча на тысяча двести посадочных мест. И даже если бы вчера пришло человек триста, мы бы также честно отработали.

– У Андрея Макаревича есть песня „Бывают дни, когда опустишь руки", и у тебя есть песня, перекликающаяся с ней, – „Я сам из тех, кто спрятался за двери", скажи, это что, тотальный пессимизм поколения?
– Очень может быть. Но у меня был такой период, когда я написал три песни подряд недели за две, наверно: „Я сам из тех…", „Когда поймешь умом…" и „Ночная птица". Вот такой блок получился. А навеяно состояние было тем, что был момент, когда я работал в группе „Цветы", состав которой вскоре распался. Мы все очень искренне в этом участвовали. Там были: Стас Намин, Юрий Фокин, Саша Лосев, Слизунов Саша и я. Для меня это был момент самой начальной работы, и все было очень интересно. Дворцы спорта были битком набиты. Я воспринимал все это на полную. И вдруг этого не стало. Мы так быстро прокатили и устали быстро. Все переругались и разошлись.

– Ваши песни с песнями Алексея Романова часто путают. Авторство твоей песни приписывают Романову и наоборот? Почему?
– Путают не потому, что мы похожи. Нет, в чем-то мы безусловно схожи. Но это должно было телевидение сделать. Либо передачу сделать, либо еще что-нибудь. Обозначить нас отдельно: кто есть кто.

– А чем сейчас занимается Романов? И поддерживаешь ли ты с ним связь?
– Мы культурно общаемся. Но в одной группе вряд ли когда-нибудь будем играть. Насколько я знаю, сейчас Леха с Андреем Сапуновым задумали какой-то проект, что у них получится, посмотрим. Но Романов и Сапунов из тех людей, у кого плохо получиться не может, слишком большой опыт.

Владимир ПОЛУПАНОВ


ВЕСЕЛКИН: МЫ ОБЪЯВИЛИ 1992 ГОД ГОДОМ МАРЛЕН ДИТРИХ

Владимир Веселкин– Володя, как ты пришел в„Аукцион"?
– Самостоятельно. Подошел после концерта и сплясал, и вот уже четыре с половиной года, как мы вместе.

– До этого был институт культуры…
– … и армия. В армии я испытал тяжелейшую депрессию…

– Если не секрет, то в связи с чем?
– Армейский быт, служба, незнание жизни. Я был очень веселым мальчиком.

– Под стать своей фамилии?
– Ну да. Так вот,было достаточно тех двух лет, чтобы я перестал верить во что-либо и в кого-либо, а ведь я очень любил жизнь. А чтоб добиться чего-либо, нужно, как правило, делать то, что тебе противопоказано,
т.е. плыть против течения. Или, как сказал, по-моему, Фонвизин, „не плыви по течению и не плыви против него, а плыви, куда тебе нужно". И я решил попробовать. Оказалось, что могу плясать и петь. и в этом мне очень помог „Аукцион".

– Балет в рок-музыке впервые использовал Фреди Меркьюри. Но твои опыты, по-моему, создаются под впечатлением балета Нижинского „Послеполуденный отдых фавна"?
– Да. Я исполняю этот классический балет под музыку „Аукциона". Но есть и свои вещи.

– Существует мнение, что Гаркуша и Веселкин в „Аукционе" уже сказали свое слово…
– Напротив, я чувствую себя еще не полностью раскрывшимся. И я, и Гаркуша полностью зависим от музыки Лени Федорова, а он никогда не повторяет сам себя. Каждая песня – совершенно другая музыка, другой мир, другой нерв. Допустим, „Бодун". Каждая песня – хит. Но у всех, в том числе и у меня, есть новые идеи, так что ставить точку рано.

– Ты вместе с Кириллом Миллером создал собственный проект „Орган Внутренних Дел". Почему ты отказался от услуг „Аукциона"?
– Для „Аукциона" приемлема эстетика, допустим, Тамары Гверцетели, но никак не Клавдии Шульженко. Меня же в последнее время тянет к сентиментальности, отсюда и обращение к Шульженко. Я воспитывался и рос на этой музыке. Одно из первых имен в этом ряду – Марлен Дитрих. Вот и первая работа „ОВД" посвящена их творчеству.

– На удивление, песни Марлен ты исполняешь на правильном немецком…
– Мне это многого стоило. Кстати, на Эс-Эн-Си выходит ее пластинка – аранжировки джазового музыканта Юрия Соболева и Кирилла Миллера плюс оригинал.

– А претензий со стороны самой Марлен Дитрих не возникнет?
– Я читал ее мемуары. Марлен считает, что у нее русская душа, что она знает и любит русскую культуру. Не случайно, что она дружила с Константином Паустовским. А я, в свою очередь, очень люблю и неплохо знаю немецкую культуру. 1992 год мы объявили годом Марлен Дитрих, сняли видеофильм „Шоу всех для одной женщины" (Одна из программ Дитрих называлась „Шоу одной для всех" – В. Б.), где участвовали „Аукцион", „Колибри".

– Насколько я знаю, ты намерен поставить еще один балет, где роль Марлен Дитрих исполнит народная артистка Алла Осипенко. Все это как то не вяжется с „Неотложной любовью", которая по направленности гомосексуальна…
– Это последний кивок в сторону секса, с его различными формами, мне хорошо знакома эта тема, так как я успел пожить за 30 лет и гомосексуальной, и гетеросексуальной, и бисексуальной жизнью.

– Ты этим объясняешь появление своих фотографий в западных эротических журналах?
– Что есть рок-н-ролл? Это секс, наркотики, вино. Я, как видишь, некрасив – это в гриме и при помощи пластики я могу кого-то возбудить, поднять, опустить… Конечно, эти фотографии принесли валюту, но не мне, а фонду „Антиспид". А о сексе я никогда не говорил конкретно – это игра: люди выдумали для себя миллион игр: политических, экономических, сексуальных. Я тоже со всеми играю, и людям это нравится. „ОВД" это не заря культуры, а советский декаданс. На мой взгляд, он сейчас необходим. И скоро будет покаяние, но каяться мне не в чем.

– ?!
– Потому, что я все выдумал, солгал.

– И то, что сейчас говорил?
– Нет, это скорее правда. Потому, что я на сцене никогда не вру. Но я очень часто путаю, где есть жизнь, а где искусство. Я рисую, пишу стихи, вот сейчас в США выпускаю на английском и русском сборник стихов, разговариваю, с тобой, например, все это не просто моя жизнь, моя правда – это еще и игра, ложь.

– Я слышал, уже поступили первые отказы на показ видеоклипов „ОВД". Причина – „излишняя эротичность"?
– Да, но скандал впереди, и потрясет он всю мировую общественность.Это выход документального фильма А. Учителя „Фавн". Этот фильм не обо мне и не о Вацлаве Нижинском в контексте петербургской культуры, а о чувственности, достаточно замороженной и философски осмысленной, о декадансе.

Беседу вел наш корр. В. БАТУЕВ

Автор: Старый Пионэр
опубликовано 02 июля 2008, 13:41
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
К этой статье еще нет комментариев | Оставьте свой отзыв



Другие статьи на нашем сайте

РецензииСергей Гурьев - "История группы Звуки Му"Старый Пионэр21.04.2009
СтатьиСеверо-западный слон (о спектакле Мамонова "Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева")Максилла Кузнецов31.03.2004
Архивк/ф "Такси-блюз" (разные издания)Старый Пионэр04.12.2008
Архив"СДВИГ" 1990, часть 1 (ЗВУКИ МУ, "Рок-Акустика", DIE SCHWARZE KATZE)Старый Пионэр28.04.2010
СтатьиСергей Воронов: "Я могу позволить себе..."Алексей Анциферов20.07.2009
Архив"Московский Комсомолец" 22.06.1990 (К. Никольский)Старый Пионэр06.02.2006
Архив"Ленинская Смена" (Горький) 05-12.05.1994 (К. Никольский)Старый Пионэр25.07.2006
АрхивКонцерт "Рок Против Террора" (разные издания)Старый Пионэр24.02.2009

Другие записи архива
   
  Rambler's Top100
 
Copyright © 2002-2024, "Наш Неформат"
Основатель
Дизайн © 2003 (HomeЧатник)
Разработка сайта sarov.net
0.11 / 11 / 0.033