Владимир Кузьмин - "End Or Fin" (4 альбома)

[Олег Гальченко]

End Or Fin. Эпилог
End Or Fin II. Организм
End Or Fin III. Интерферон
End Or Fin IV. Ангелы-Мечты

(p) Квадро-Диск, 2012, 2013
(р) Первое Музыкальное Издательство/United Music Group, 2014

Зачем было выдумывать все эти выкрутасы с медицинской терминологией - непонятно! Назвал бы всю серию альбома проще: "Старость - Не Радость", и дело с концом!

Думая о музыкантах типа Кузьмина, я почему-то прежде всего вспоминаю прочитанный в детстве в журнале "Мурзилка" рассказ какого-то китайского автора. Сюжет следующий: дети во дворе играют в снежки, разбившись на два враждующих отряда, и одному пацану вдруг приходит а голову переметнуться в стан противника. Там он тоже не прижился, попросился обратно, потом еще немного побегал туда-сюда - и к финалу остался в одиночестве, обстреливаемый снежками с обеих сторон. Вот и Владимир Борисыч вроде бы личность легендарная, многими уважаемая, но... свой среди чужих, чужой среди своих. Поклонники "настоящего, честного" рока его не любили никогда - в крайнем случае выделяли как удачный дебютный двойной альбом ДИНАМИКА. Тот самый, который, кстати, сейчас как раз слушать невозможно, несмотря на стильные аранжировки Юрия Чернавского, ибо все композиции там делятся на наивные, очень наивные и совсем глупую под названием "Посему Мы Пьем Вино?". Зато самые роковые последующие программы "Возьми С Собой"(1983) и "Чудо-Сновиденья"(1984), выполненные на высочайшем техническом уровне и достойные того, чтобы считаться классикой советской "новой волны", так и остались по большому счету недооцененными. Попсовая публика тем более считает Кузьмина чужаком и знает лишь по двум хитам - "Симона" и "Две Звезды", оказавшимся в его репертуаре по чистой случайности. Ведь первый - это отечественная пародия на Джеймса Брауна, сделанная скорее всего для новогоднего "Голубого огонька", а во втором вообще слова и музыка Игоря Николаева, большая часть вокала - Примадонны, к которой именно тогда приклеился имидж охотницы за юными любовниками, хотя участников дуэта разделяли всего каких-то пять лет. Начинать поп-карьеру с репутации подкаблучника - худшее, что только можно придумать, возвращаться в рок с таким сомнительным опытом - вообще гиблое дело. Вот наш герой и пытается в течение последних тридцати лет всеми силами доказать нам, что остался рокером, что так же крут, как был в молодости, но ему мало кто верит. Десять лет назад он даже выпустил двойной альбом под названием "Рокер" с соответствующими текстами, но над ним лишь посмеялись: ну да, мол, нашелся опасный конкурент Илье Лагутенко и Найку Борзову! Теперь же Кузьмина и вовсе прорвало - никогда еще музыкант не был настолько плодовит и настойчив в желании покорить музыкальный Олимп. А стоило ли так напрягаться?

Первое наблюдение, касающееся всех четырех частей, весьма печально: годы изменили голос певца не в лучшую сторону. Эта манера пения и прежде казалась далеко не бесспорной, но тембр был вроде как таким, который ни с кем не спутаешь, а при желании в нем можно было даже уловить некоторые элементы соула, нашему року 80-х почти несвойственные. Сейчас же на первый план повылезали все недостатки: неоправданная визгливость в одних местах, беспомощная сиплость - в других. Общую картину дополняют и проблемы с дикцией. Слушая все это в наушниках, время от времени ловишь себя на том, что не вникаешь в смысл текста, а подсчитываешь количество шипящих согласных, которых в некоторых песнях большинство. Впрочем, эта беда уже начинает преследовать многих других звезд его поколения. Как говорил классик, "скажи еще спасибо, что живой!". В то же самое время прямо-таки патологический нарциссизм, который пер из всех щелей даже в пору раннего ДИНАМИКА, почему-то не подрастерялся. О чем бы ни пел Кузьмин - это всегда автопортрет в разных эффектных позах. Если о любви счастливой - то мы об объекте вожделения звезды из текста не узнаем ничего, кроме того, что она женского пола, скрывается под местоимением "ты" и удостаивается пары-тройки банальных эпитетов, для сочинения которых поэтом вовсе быть не обязательно. Полюбуйтесь на него и скажите - ну разве такой мачо не достоин внимания прекраснейшей из женщин? Когда Кузьмин несчастен, в нем все кричит: утешьте меня, высморкайте меня, утрите мои горькие слезы и погладьте по все еще волосатой головушке! Вроде бы к шестидесяти годам человек, переживший столько браков и романов, в том числе звездных, познавший все, в том числе и несколько тяжелых личных трагедий, должен был понять об этом чувстве, о самой жизни нечто такое, чего не знаем мы, но... увы! Разве что череда неурядиц сделала его чуть-чуть набожным. Если в 1994-м, пародируя церковное пение, он причитал, что жаждет "немного веры", то все понимали, что Вера пишется с большой буквы и носит фамилию Сотникова, а время от времени появляющиеся в текстах ангелы - не более чем поэтическая метафора. Сейчас же упоминаний о боге стало многовато для обычной любовной лирики. И тут как раз страсть к вечному самолюбованию играет положительную роль - бога автор все-таки вспоминает куда реже, чем себя любимого и от истерической сектантской патетики все-таки удерживается.

Все части тетралогии выдержаны в разных стилях, разные по настроению. Первая, "Эпилог", например, скорее всего была задумана как более лиричная, более похожая на разговор про душам с близкими людьми. Третий трек "Сумасшедший" - быть может, самый сильный и запоминающийся благодаря постоянным цитатам из "Immigrant Song" LED ZEPELLIN, он похож на словесный автопортрет бунтаря, всегда опережавшего свое время: "Когда я был слишком пьяным, все думали, что я трезв. Когда я был сущий ангел, все думали, что я бес. Когда я был против маразма, все думали, что я - за. Когда нажимал на газ я, все жали на тормоза...". Ищешь подтверждения этих слов, но быстро убеждаешься, что имеешь дело не с Робертом Плантом и даже не с Брайаном Адамсом. Далее следует большой блок баллад - длинных, занудных, многословных, причем со словами вообще беда. "Вернись назад! Нет, еще не поздно. Жизнь на Земле бывает другой. Где вместо тьмы, тряски коматозной солнечный свет и рассвет золотой...", - а вот это жесть!!! Как человек, отсмотревший все четыре сезона сериала "Склифосовский" - что должно, по-моему, приравниваться к среднему медицинскому образованию, - ответственно заявляю: кома - это не то состояние, когда сильно трясет. Это как раз когда лежат бревном и спокойно решают, отбывать ли на небеса или еще здесь немного покуролесить! Наконец, отчаявшись хоть чем-то еще удивить, автор заговаривает с нами на хипповском сленге: "Народ хиппует и ликует, за кайф не требует трезвяк. И думают: все cool, то есть ништяк. Толпа, как хочет, так кайфует...". И, погружаясь в воспоминания юности, Кузьмин преображается. Мало кто знает, что перед тем, как влиться в состав ВИА САМОЦВЕТЫ и сделаться артистом Госконцерта, он был частью совсем другой "системы" и знает о жизни неформалов эпохи застоя чуть больше, чем герои известного фильма "Дом Солнца". Откуда-то вдруг возвращается молодой задор, и кажется даже не столь существенным чересчур вялая попытка переиграть вступление из "All Along The Watchtower". Эх, вот с чего надо было начинать карьеру! Тогда бы на официальную сцену, конечно, ни один худсовет не пропустил, но зато у Армена Григоряна и у Сили появился бы опасный конкурент. Кстати, в середине 80-х у ВЫХОДА был недолгий период, когда он звучал почти как ДИНАМИК, и именно эти записи фаны группы почему-то люто ненавидят...

Вторая часть, "Организм", вышла куда более ровной и не такой вымученной. Одиннадцать композиций в стиле "новой волны" с легкой примесью R&B не требуют мощного напряжения всех интеллектуальных способностей. Гитару приглушил до комариного писка, зыбкий, обволакивающий шелест клавишных выпустил на первый план, голосом изобразил нежные чувства - и вперед. Представить такую программу в концертном исполнении трудно. Даже самая закаленная публика бы не выдержала, а вот в качестве фона для встречи двоих, в качестве, так сказать, колыбельной для взрослых - наверное, в самый раз. Одна из песен, кстати, так и называется - "Колыбельная", и она примечательна своей драматургией: сначала герой тихо-тихо убаюкивает любимую, но стоит лишь той заснуть, как синтезатор взрывается бешеным "космическим" ритмом в духе Жана-Мишеля Жарра, видимо, обозначая начало фантастического полета к неведомым мирам. Имя той, кому автор желает приятных сновидений, слушатель узнает ближе к финалу благодаря песне "Катя". Все остальное представляет собой звуковые письма молодой супруге в разные моменты жизни - в том числе и не самые веселые. "Ты прекрасна, что бы ни случилось! Ты прекрасна в радости и грусти!..", "Люблю тебя уже который год. И сколько мне еще любить осталось?.." "Как я был неправ, любимая! Единственная, если можешь, прости!..". Невольно вспоминаешь байку про товарища Сталина, который, прочитав сборник любовной лирики К.Симонова "С тобой и без тебя", удивился, почему книгу не издали всего в двух экземплярах - "для него и для нее". Достаточно однообразные мелодии, примерно одно и то же настроение и вообще полное ощущение, что имеешь дело с чистым экспромтом. Поругался человек с женой, заперся в студии. Записал первое, что пришло в голову - и сердце красавицы оттаяло. А что новый хит за пределами квартиры звезды остается практически не замеченным, уже не имеет значения. Новой "Моей Любви", "Сибирских Морозов" или "Капюшона" в подборке не обнаружено. Зато нашелся довольно-таки симпатичный шлягер в стиле реггей "Любовь Моя Светла", над которым явно потрудились чуть больше, чем над всем остальным вместе взятым. Что ж, и на этом спасибо!

Третья часть, "Интерферон" - самая веселая и энергичная. Умение сочинять блюзы и проявлять чувство юмора наш герой утратил не до конца. Делать вид, будто кожа у него черного цвета, а родной язык - английский, он даже не пытается. Поет как русский Гари Мур, с явным удовольствием - как человек, наконец-то дорвавшийся до любимого занятия. Одна песня - "Мой Тяжелый Мотоцикл" адресована байкерам с расчетом, что услышат и позовут на свои байк-шоу, тем более что опыт выступлений там уже имеется. Несколько вещей можно охарактеризовать как "блюзы о блюзах": "Блюз В Душе Моей", "Загородный Блюз" (не путать с "Пригородным" от Майка, хотя без его влияния тоже вряд ли обошлось!) Заводной "Рок-Скок" перекликается с давним хитом самого Кузьмина "Я Не Казанова". И все же спешить с упреками в самоповторах не хочется. Жанр-то сам по себе настолько заштампованный, настолько глубоко загнанный в рамки традиций и канонов, что выбора нет - либо имитируй блюз, как одна полузабытая мадемуазель, либо выдавай тысячную версию "Houchie Coochie Man". Второе все-таки честнее, особенно если подойти к делу творчески и добавить в музыкальную ткань крохотные, но весьма уместные элементы других стилей: джаза ("Настоящий Джаз"), кантри ("Деревенская Дорога"), раннего харда, еще не успевшего забыть о своих блюзовых корнях. А еще для диска характерно то, что отличало раннего Кузьмина от многих его коллег. Он ведь был первой отечественной гламурной рок-звездой, первой звездой советского тинибопа. То есть не борцом с режимом и не гуру, а красавчиком с гитарой, который очень нравится ученицам старших классов. Сейчас уже некоторые из тех девочек стали бабушками, но запал-то остался, и не только игривые тексты про "мою малышку", но и несколько аккордов из "Pretty Woman" Роя Орбисона служат недвусмысленным намеком, что этот старичок-разбойник и сейчас затанцует любую до полной потери чувства реальности. И куда жена-то смотрит?!..

В финальную часть тетралогии, "Ангелы-Мечты", похоже, вошло все, что не вписалось в предыдущие. Немного хард-рока, много кантри, много ярких мелодий и ... один большой "разговор со счастьем". С трудным счастьем. Выстраданным, но заслуженным: "Все будет снова хорошо, и нам захочется еще смеяться и чудить взахлеб. Пройдет усталость и озноб!" Названия песен говорят сами за себя: "Мечта Моя Сбылась", "Лучший Подарок Судьбы", "Ангелы-Мечты" ну, и, разумеется, "Она" - понятно кто, но непонятно, почему это посвящение не попало во вторую часть, для которой подошла бы идеально. Альбом обходится без излишней слащавости благодаря философскому настрою. Произведение под названием "Сколько Лет" вообще лучше всего годится для пения хором за столом в теплой дружественной обстановке. Песня "Туман" оказывается стоящей несколько особняком, поскольку это - спрессованная в несколько куплетов автобиография, в которой нашлось место и для воспоминаний о гонениях на рок (пусть и не сильно, но все же коснувшихся ДИНАМИКА), и о периоде работы на чужбине, и предчувствию далеко не светлого будущего. Тема личных потерь, старых ран, ушедших в мир иной соратников для Кузьмина всегда была болезненной и преследует его едва ли не с самого, казалось бы, благополучного времени - с пластинки "Пока Не Пришел Понедельник". Но в молодости об этом можно было говорить с иронией, а сейчас осталась одна горечь. И тем пронзительней, отчаянней в последнем куплете произносится, возможно, самое главное признание самой Жизни: "Я люблю тебя как прежде!".

А ведь ради одного этого и сочинялось все остальное! Ради того, чтобы подвести итоги - не столько для нас, сколько для себя самого.

Конечно, иногда Кузьмин излишне многословен, иногда беспомощно пытается молодиться или высказываться о вещах, для осмысления которых ему не хватает элементарного словарного запаса. И из четырех аляповатых частей альбома вполне можно было бы слепить одну - но очень крепкую, оставив весь остальной откровенно проходной материал в какой-нибудь тайной заначке на совсем уж черный день. Но он так чувствует, и его уже не перевоспитаешь. Кроме того, Владимир Борисович по-прежнему остается одним из самых профессиональных, сильных мультиинструменталистов. Для записи всех "Эндорфинов" ему даже не понадобилось никакого ДИНАМИКА - только барабанщик Петр Ившин. Все остальные партии - электрические и акустические гитары, бас-гитары, клавишные инструменты, скрипка, флейта, губная гармоника и мандолина - были сыграны Кузьминым собственноручно, без посторонней помощи. Кто из нынешней молодой поросли способен на подобные подвиги?

В общем, присутствовать при "коматозных трясках" полузабытого кумира из юности - занятие не для слабонервных, однако все могло быть гораздо хуже. Мейнстрим 80-х создавался далеко не лохами, а судьба даже тех, кто не канул в полную безвестность, сложилась весьма грустно. Все знают, как распродал свой уникальный голос по дешевке Сергей Беликов, до чего допелись бывшие солисты ПАРКА ГОРЬКОГО и Александр Иванов - не тот, который Чача, а тот, что из РОНДО. Лишь четверым при всех компромиссах удалось сохранить творческую индивидуальность и оставить о себе не худшую память - Барыкину, Малежику, Лозе и Саруханову. Владимир Кузьмин в этой плеяде - пятый и самый талантливый. И что бы он ни делал сейчас, как бы позорно не лажал на концертах, страна его все равно запомнит королем поп-рока. Точно так же, как мир запомнил королем Элвиса, несмотря на то, что в последние годы - кстати, в куда более молодом возрасте - он выглядел безнадежной развалиной и иногда мочился под себя прямо на сцене...

[Старый Пионэр]

Ну, Лоза не избежал позорного конца и худшей памяти. Вместо него можно было бы назвать Альберта Асадулина. А в остальном все хорошо и правильно, пожалуй. Спасибо.

[Олег Гальченко]

[quote="Старый Пионэр"]Ну, Лоза не избежал позорного конца и худшей памяти. Вместо него можно было бы назвать Альберта Асадулина. А в остальном все хорошо и правильно, пожалуй. Спасибо.[/quote]

Для меня Альберт Асадуллин – это скорее 70-е, а не 80-е. Всё самое главное он сделал в составе ПОЮЩИХ ГИТАР, а вот сольная карьера как раз не задалась. Кроме бессмертной «Дороги без конца», да ещё парочки ранних сочинений Корнелюка и вспомнить-то нечего. У Лозы же количество заслуг перевешивает количество позорных поступков. При всех его конформистских высказываниях последних лет, при полном непонимании творчества БГ и Башлачёва, при натужности эпатажа в некоторых ранних песнях, запомнится совсем не это. Он стал первым электрическим бардом, которому оказался интересен простой человек в контексте повседневного быта, он первым честно спел в альбоме «Тоска» о мужском «кризисе среднего возраста», наконец, он оказался едва ли не единственным представителем мейнстрима, реально повлиявшим на наш панк-рок – по крайней мере весь СЕКТОР ГАЗА вышел из «Путешествия В Рок-н-ролл» примерно так же, как всё ЛЮБЭ вышло из сарычевского «Гуляки». Кстати, и Сарычева Лоза переплюнул в степени чистоты репутации. У него не было своей Марины Журавлёвой…