Юлия Теуникова: "Я - андеграунд?"

[Алексей Анциферов]

Интервью к 20-летию творческой деятельности

Когда-то, 20 лет назад, я - не "молодой", а вообще еще никакой не журналист - подошел к Юлии Теуниковой - "молодой звезде андеграунда". Посмотрев на хмурую Юлю и уже представляя, что будет, я попросил об интервью и получил отказ.
Так что помните, читая нынешнее интервью, - это моя страшная месть. Мы погрузимся в глубины личных отношений Юлии Теуниковой. Узнаем, что Теуникова - это корпорация. И что Теуникова мечтает быть Шнуровым.
А если серьезно, то тот отказ 20-летней давности дал мне понять, что Юля - девушка с очень твердым характером и четким пониманием того, что и когда она хочет. Такой она была 20 лет назад. Такой и остается. И с этой неизменности мы и начали разговор.

Алексей Анциферов: Вы для меня - мать русской версии фанка. Когда я узнал, что мне предстоит интервью с вами, я начал переслушивать ваши песни. И мне показалось, что многие ваши приемы остаются неизменными уже 20 лет: спотыкающийся ритм, строчки, налезающие друг на друга.
Я вижу, что сейчас у вас уже есть вещи, которые, так сказать, из другого закрома берутся. Но некоторые штришки, манера до сих пор остаются. Вы этого не замечаете или это ваш стиль?
Юлия Теуникова: Сложно сказать. Наверное, все-таки придется дождаться выхода альбома "Рашн Сказки", потому что, мне кажется, там удалось от этого уйти. Не то чтобы сознательно, но - был такой акт перевоплощения сделан, чтобы показать разные срезы общества. Это альбом, где разные люди рассказывают свои истории. И где-то я уходила от своей манеры, перевоплощаясь в другого человека, а где-то оставалась собой. Но это же нормально для каждого автора - сохранять свою манеру. Для Умки, для Ермена, для ДОЧЕРИ МОНРО И КЕННЕДИ. Она у всех есть. Просто мне как ее носителю это не так заметно. Со стороны всегда видней.

АА: Время, когда вы начинали, большая часть нашего народа вспоминает как очень сложное. В том числе и для андеграундной музыки. Для вас в те годы начать заниматься музыкой было необходимостью? Вы бы все равно стали этим заниматься? Не было никакого страха?
Юлия: Когда человек молодой, ему, в общем, все равно. У молодых нет такого страха перед реальностью, как у людей поживших. Я не знаю, что бы я испытала, будь мне тогда 40 лет. Возможно, я бы испытала шок. А когда мне в 1996 году было 20 лет, и я этим начинала заниматься, для меня в этом не было ничего особенного.
Единственное, что было тогда - и все мое поколение каким-то образом это впитало - весь наш привычный мир, в котором мы с детства росли, достаточно стремительно разрушался. Даже на уровне быта, ландшафта: появление евроремонта, разрушение старых домов, строительство новых, возведение торговых центров на месте полей и лесов. Все старое разрушалось и появлялось новое. Многих это просто травмировало.
Меня это тоже коснулось. Потому что все самое лучшее, что было связано с моим детством - это деревня, куда я ездила с детства, ее природа, - оказалось разрушено и уничтожено, и весьма варварски. Деревня моя находилась в печально известном Южном Бутово. Исчезли деревеньки с удивительными названиями Язово, Каракашево, Губкино, Потапово, нет больше Сорочихи и Белкина леса, разорвалась связь с родственниками, жившими в этих деревнях - где они теперь?.. Мои друзья, большая часть из которых - погибли. У меня в песне "За МКАДом" есть такая фраза: "Здесь ничего моего больше нет". Всё, я уже другой человек и я уже в другой стране живу. Есть такой момент отсечения прошлого, потому что помнить об этом - невыносимо тяжело.

АА: Насколько я понимаю, ваша официальная дискография весьма невелика.
Юлия: Два альбома плюс сингл "Пара Песен о Родине", вышедший в прошлом году, и макси-сингл "Чистый Спирт", записанный еще с ГОРОДОМ МАКОНДО. Это я об изданных вещах говорю. А еще существует интернет-сингл "Летний Квадрингл", состоящий из четырех вещей.

АА: Те вещи, которые вы пели в начале карьеры, - их очень много - не все записаны. Почему вы некоторые песни забываете, а о других решаете, что они должны продолжать жить?
Юлия: Потому что их время ушло, всё, они уже не актуальны. Я не забрасываю те, которые для меня и сейчас остаются актуальными.

АА: Актуальность меряется тем, что они были написаны на злобу дня?..
Юлия: Нет, нет, нет. Просто по состоянию, по внутреннему состоянию.

АА: Ваш первый альбом был издан в 2009-м, и столько песен, которые вы пели, начиная с 1996 года, осталось только в концертных версиях, в плохих записях. Почему пришлось ждать первого альбома так долго?
Юлия: Я отчасти рада, что так произошло. Мне нынешнее время чем нравится? Тем, что сейчас каждый музыкант может иметь возможность работать так, как он хочет. Не быть завязанным ни с кем-то, кто над тобой. Взять и дома записаться. Поскольку меня всегда интересовал свой саунд, узнаваемый, у меня всегда было свое представление о музыке, для меня такие возможности очень важны. Я свои идеи еще в те годы как-то криво и косо старалась воплотить, но это стало возможно лишь когда появился компьютер. До того как появился первый альбом "Таймер", прошло 13 лет. И он записывался несколько лет. Я быстро работать не умею. Те два альбома, которые я сейчас записываю, тоже уже несколько лет записываются. Хотя один из них почти готов.

АА: Почему же у вас не получается быстро работать? Учитывая, что с вами работают хорошие музыканты, а если говорить про Петра Акимова, то он вообще выдающийся... Что замедляет процесс записи?
Юлия: Бытовые условия всегда замедляли. У меня долгое время отсутствовало жилье, то есть мне некуда было поставить компьютер, позвать музыкантов. Банальное отсутствие своей территории. А деньги - это уже десятый вопрос, это не главное. Был небольшой отрезок времени, когда у нас с Петром появилось свое жилье, и тогда я занималась только музыкой, поэтому основная масса песен с "Таймера" и весь "Очарованный Странник" был записаны в достаточно короткий промежуток времени - с осени 2006-го по лето 2007 года. Потом у меня родились дети, был перерыв в концертной деятельности, а альбомы за это время сводились. Плюс еще встреча с гениальным звукорежиссером Анатолием Харитоновым очень поспособствовала работе. Я не представляю, кто бы еще с таким материалом справился.
Потом у меня выходило несколько отдельных песен, на которые были сняты клипы: "Доктор Быков", "Песня Сумасшедшего Менеджера", "Гагарин Жив"... Было несколько вещей для сборников. То есть, если сложить все вещи, которые у меня вышли, как раз на альбом наберется, плюс два альбома сейчас в работе. Так получилось... (смеется).

АА: Хотелось бы узнать о начале вашего сотрудничества с Петром Акимовым. К тому моменту у вас была уже довольно крепкая репутация, но Петр был уже мэтр, они играл с ВЫХОДОМ, с NAUTILUS POMPILIUS. Он снизошел до вас или его пленили ваши песни?
Юлия: Было все очень интересно. Мы в то время обитали в достаточно разных сферах. Тогда я слабо соприкасалась именно с этой тусовкой. И мы познакомились на фестивале в Набережных Челнах. Каким образом? У нас с Ольгой Арефьевой готовился совместный проект - "Белые Цыгане". Мы были знакомы с ней где-то с 1996 года, но пересекались редко. И вот в тот момент, когда мы снова пересеклись, у нее в команде появился Петр Акимов. Он долго был приезжающим музыкантом из Питера. Меня на фестиваль тоже позвали, я одна приехала. Мы с Ольгой должны были встретиться, чтобы обсудить репертуар. В какой-то момент надо было меня найти. И за мной вызвался пойти Петя Акимов.
Потом мы, помню, вместе с КОВЧЕГОМ ехали в поезде, мне нравились его рассказы про то, как он "косил" армию. Но я не представляла, что мое творчество его может как-то зацепить. У меня другое представление о нем было. А потом, когда мы снова встретились в Москве, он показал мне диск с самопальной отксеренной обложкой макси-сингла ГОРОДА МАКОНДО. А надо себе представлять, что у Петра Акимова куча поклонниц и поклонников, в том числе и среди музыкантов, все хотят с ним играть, все постоянно ему свои диски несут, ему их девать некуда. И тут он мне трясущимися руками это сингл показывает и объясняет, что как-то раз полгода назад наш общий знакомый промоутер ему этот диск поставил слушать. И его так вштыривало-несло, что он попросил переписать ему диск. Слушал и думал: "Ну надо же, вот же люди музыку делают!" В общем, я сидела, раскрыв рот.
Сейчас мы муж и жена. Понятно, что никто бы не поверил, все думают, что Акимов с Теуниковой играет, потому что у них личные отношения. А он, оказывается, с моей музыкой познакомился еще до того, как у нас могли завязаться какие-то отношения. И он в Набережных Челнах специально вызвался со мной пообщаться, потому что ему было интересно, как выглядит эта Юля Теуникова, которая поет песни "Чистый Спирт", "Евангелие от Егора", "Черные Дуги" и все такое прочее (смеется).

АА: Вопрос в продолжение ваших с Петром отношений и одновременно возвращение к началу вашей карьеры. Вы начали карьеру андеграундного музыканта. В обычном представлении люди из андеграунда мрачные, грязные, одинокие. А сейчас у вас семья, дети. Вы представляли для себя такое будущее? Или, может быть, вы представляли, что "я буду всегда одна, мне наплевать на всех"?
Юлия: Я лично с андеграундом себя никак не ассоциировала. Для меня это была единственная возможность где-то выступить, где-то показать то, что я делала. То есть то, что я - андеграунд... Мне такое определение всегда казалось полнейшим бредом. То, что меня так стали называть, абсолютно не от меня исходило. Я была человеком другого сорта. Я ходила на работу. У меня были - и есть - четкие представления о том, что человек должен за себя отвечать. Работать и учиться. Быть здоровым, не пить, не курить. А если пить-курить, то не быть рабом этого. Насчет семьи я так далеко не заглядывала. У меня не было планов вести асоциальный образ жизни. Я всегда это презирала. Я всегда считала, что человек, пытающийся вести такую жизнь, маскирует этим какую-то свою слабость и неспособность справиться с этим миром.
С другой стороны, в этот мир тогда попадали практически все, кто что-то играл. Никаких других вариантов не было. Либо надо было брать откуда-то большие деньги, снимать клипы и попадать на ТВ, минуя тусовку, либо андеграунд - как Арефьева, Калугин, как все группы, которые тогда были. А потом пошло "Наше Радио", и я чуть было там не оказалась. У меня тогда была группа ГОРОД МАКОНДО, которая к моменту знакомства с Петром уже развалилась. И мы были не в той тусовке, где ВЫХОД, Калугин, Арефьева, а ближе к молодежной тусовке, отчасти клубной, отчасти принадлежащей формату "Нашего Радио". Хотя конкретно мы форматом "Нашего Радио" никогда не были. А с "Шарманкой" (кавер-версия песни группы ПИКНИК - А. А.) мы попали на "Наше Радио", в общем, совершенно случайно.
Я понимаю теперь, что если бы мы продолжали движение туда, то нам бы, вероятно, удалось попасть в число ротируемых команд...

АА: Надо было писать кавер на песню Цоя, а вы записали кавер на песню Егора Летова.
Юлия: Это одно и то же. Сейчас много разных ниш, а тогда была такая биполярность: либо ты андеграунд, либо ты - "Наше Радио". Но мне уже тогда эта история глубоко не нравилась. И когда "Шарманка" выстрелила, было не совсем понятно, в какую сторону двигаться. Было много противоречий, которые в результате ГОРОД МАКОНДО и съели. У меня случился очень сильный кризис тогда. Я поняла, что эта "гоп-ца-ца", которую я даю... Вот мы приходили играть на всяких форматных "сборных солянках", и когда начинали "Шарманку" играть, все начинали сразу так вот подергиваться. Я это на всю жизнь запомнила. Что бы ты ни пел, ты должен задавать определенный ритм. У людей шаблон работает. Люди - как роботы, которых программируют. На этот шаблон нужно реагировать так, на другой - так.

АА: Вот именно поэтому вы и ломаете ритм?! Чтобы люди не танцевали?
Юлия: Сознательно - нет. С другой стороны, я терпеть не могу использовать клише, наработанные до меня. Разве что в качестве стеба или для разгруза на концертах.

АА: То есть вы теперь с опаской относитесь к тому, что люди на ваших концертах танцуют?
Юлия: Я отлично к этому отношусь. Я плохо отношусь лишь к музыкальным шаблонам. Доходит до смешного. Люди говорят, что вот так нужно играть, а так играть нельзя. Я сразу вспоминаю фразу одного хорошего знакомого: "Это же музыка! В ней можно все!" К сожалению, за последние 20 лет людей здорово отформатировали. В 90-х у людей другие мозги были. Это то, что можно отметить как плюс 90-х - они были живые. У людей было естественное живое восприятие. Сейчас этого нет вообще, сейчас всё - по полочкам. Это ужасно, по-моему.

АА: Вот именно, все разложено по полочкам. И каждый идет к той полочке, которая его привлекает. И тогда, в 90-х, с одной стороны - Юлия Теуникова, с другой - вечно живой Юра Шатунов.
Юлия: Тогда меньше было всего. Сейчас очень много групп. Хотя, по сути, жанров-то больше не стало. Наверное, тогда по жанрам было даже разнообразней, чем сейчас.

АА: Расскажите, пожалуйста, про Soundrussia.ru. Насколько я понимаю, это какой-то общественный проект. Там и рекорд-лейбл, и новостная лента...

Юлия: Soundrussia - это название сайд-проекта и лейбл. Инициировал это все один человек - Александр Ординарцев. Он не поэт, не писатель, не журналист. Он просто меломан и продюсер-любитель, которому интересно находить различные музыкальные новинки. Наверное, таких людей много, но Александр еще и независимый предприниматель, и он может как-то помогать тем музыкантам, чье творчество ему нравится. И Soundrussia выросла из его помощи музыкантам. Сперва это возникло как лейбл, а теперь это превратилось в портал с различными рубриками: концертная рубрика, аналитические статьи, юридическая помощь в правовых вопросах музыкальной деятельности.
Все это делается по большей части на общественных началах. И мы стараемся обозначить свое место, чтобы было ясно, что Soundrussia - это Soundrussia, и было понятно, чем она отличается от Нашего НеФормата.

АА: Да, чем она отличается?
Юлия: На этот вопрос лучше ответит Светлана Галанинская (автор портала и пресс-секретарь Теуниковой - А. А.)
Светлана Галанинская: У сайтов Наш НеФормат и Soundrussia действительно много общего. Прежде всего - ориентация не на мейнстрим, а на все то, что остается за бортом официального шоу-бизнеса. Но для Soundrussia важен еще идейный момент контента. Мы всё чаще пишем не просто о музыке, а о культурных явлениях на стыке искусства с социологией, философией. А еще на нашем сайте никогда не будет материалов, близких по содержанию к экстремистским и противоречащих духу христианства, которое исповедует большинство авторов.
Soundrussia - это не широковещательное СМИ, а скорее клуб для посвященных. Главный наш принцип - нежелание следовать актуальным трендам мировой и отечественной музыки и стремление формировать свою культурную среду, свою "повестку дня".
Еще одно отличие - чисто структурное. Soundrussia - коллективный блог, аналог соцсетей. Каждый из наших авторов (а почти все они - практикующие музыканты, а не профессиональные журналисты) имеет равные права. Он может размещать собственные записи блога, фото, комментировать, имеет собственную страницу, на которой только его записи. У нас "народная лента": в ней все материалы выкладываются линейно и отображаются просто по хронологическому принципу.
Юлия: Насчет Soundrussia как чисто музыкального проекта. Впервые получилось так, что я выступила как соавтор. Есть такой замечательный автор, сотрудничавший, в частности, с Алексеем Дидуровым, - Алексей Кулаев. Я на один его текст написала музыку, а одну его песню перепела. Сотрудничество же наше началось с моей "Песни Сумасшедшего Менеджера". Саша мне предложил сделать эту песню, причем аранжировку делал другой человек, с которым Саша предложил поработать. Я напела демку, послушала, что вышло, и меня это так развеселило, что я с большим удовольствием спела песню на получившуюся фонограмму. И мы решили продолжать.
Для меня это вообще нехарактерно, потому что я обычно люблю сама все контролировать, аранжировки я часто либо делаю сама, либо много работаю над ними вместе с музыкантами. А здесь я с подачи Саши отдала это на откуп Кириллу Кухаренко, лидеру группы ДЖИН-ТОНИК. И это оказалось оправданным, потому что так запись песен пошла быстрее. По мере работы потихоньку появлялся материал, который мы делали. Кирилл делал большую часть вещей, но некоторые вещи я отдельно со своей группой записывала, плюс привлекала к сотрудничеству различных дружественных музыкантов. Все это опять растянулось года на три-четыре. Я надеюсь, что сейчас этот альбом подойдет к концу - осталась всего пара незаписанных песен.

АА: Я начинаю думать, что Юлия Теуникова - это корпорация. Так много людей вокруг вас, с которыми вы работаете, а некоторые даже на вас работают.
Юлия: Я бы не сказала, что Soundrussia - это работа на меня. Это некий проект, который воплощает совместные представления Саши, Кирилла и мои. Это коллективный сайд-проект. Альбом "Рашн Сказки" характерен своей концепцией. Там собраны вещи на злобу дня. Поверхностно-социальные.

АА: Которые устареют, и от которых вы потом будете отказываться.
Юлия: Устареют - возможно, а отказываться незачем, сами отпадут. Под поверхностно-социальным я подразумеваю то, что там личностное начало несколько подстерто. От меня мало что есть.
Вот если бы у меня времени или хотя бы денег было побольше, я, наверное, делала бы то же, что и Шнур. Он записывает и снимает клипы на свои песни, спетые разными членами его группы. Soundrussia - это что-то достаточно близкое этому, ролевые песни, которые рассказывают про нынешнюю реальность.



АА: У вас теперь семья, дети. Я думаю, вы счастливы. А для творца порой нужно некоторое возбуждение, раздражение, боль. Счастье иного творца погружает в тишину. Ничего не надо и песни уже не пишутся. Мешает ли вам ваше счастье писать песни?
Юлия: Тишина и счастье - это базовое состояние для создания песни. Когда человек несчастлив, что он может доброго, хорошего создать? Если я несчастна, я ничего не могу написать, никогда не могла. Может быть, некоторые люди под несчастьем понимают наличие некоторых страстей, какой-то несчастной влюбленности, неудовлетворенности. Известно, что очень много современных произведений искусства создается под влиянием каких-нибудь страстей. И я не скажу, что у меня их нет. У меня страстей хватает. Негодование по поводу некоторых явлений, происходящих в стране, - это тоже своего рода страсть.
Я считаю, что песни от страстей нужно очищать по возможности. Это не значит очищать их от чувств и делать их какими-то холодными, деревянными, безэмоциональными. Нет. Их нужно очищать от навязчивых, деструктивных вещей. Для создания хорошей музыки вот этой тишины надо добиваться. И то, что у меня есть семья, мне совершенно точно не мешает, а наоборот. Когда я знаю, что у меня все хорошо, что я исполнила свой долг (смеется), сделала что-то хорошее близким мне людям, для меня гораздо скорее наступает эта тишина, чем если я ничего не приношу, ничего полезного людям не делаю. Я заметила, что когда у меня появились дети, я стала чаще писать песни.
Другое дело, что все это дальше и дальше от рок-н-ролла. И в этом для меня заключается самое интересное.

Фото: Андрей ТКАЧЕНКО (1), Алексей ФИЛАРЕТОВ (2), Андрей СКРЯБИН (3), Александр РЕПЬЕВ (4)

[Дмитрий Цыдилин]

Очень интересно! Спасибо за интервью!