(р) Izba по эксклюзивной лицензии Make It Music, 2024, 2025
Умением перерабатывать в произведения искусства свою депрессию, свой алкогольный и наркотический опыт сейчас никого не удивишь. Если почитать мемуары мировых рок-легенд, то очень трудно найти тех, кто этого никогда не делал, да и те, кажется, чего-то недоговаривают. Однако то, на что вдохновился лидер группы ТРИ ДНЯ ДОЖДЯ по следам нескольких месяцев пребывания в реабилитационном центре после нескольких позорно сорванных выступлений, удивляет неслыханной узостью взгляда на мир. Человек просто взял да и зарифмовал свои личные переживания, в которых самым часто употребляемым оказалось местоимение "я", на втором месте - некая "ты", к которой время от времени обращается лирический герой, а всё остальное если и существует, то каким-то мутноватым размытым фоном. То есть от песен группы не ждите каких-то философских глубин и далеко идущих выводов. Глеб поёт только о самом себе, любимом или нелюбимом, даже не задумываясь о том, интересны ли кому-нибудь его страдания:
Я чувствую себя задето
Остались всего миллиметры
До того, чтобы закрыться где-то
До того, чтобы сдать все билеты
Я чувствую себя не очень
Особенно в такую осень
Аккуратно выжидаю момент
Вот я был, а вот меня уже нет.
Кому-то, возможно, подобная интонация, выбранная для разговора со слушателем, может даже показаться доверительной. Но сумеет ли добиться успеха художник, всю жизнь рисующий только автопортреты в разных позах и в разных настроениях? А кинорежиссёр, снимающий только самого себя и про самого себя? Боюсь, что их творчество кроме них самих вряд ли ещё кому-нибудь может быть нужным. Точно так же и с музыкантом, чьи песни не дотягивают ни до исповеди, ни тем более до проповеди. Не видно даже попытки выдать такой заразительный драйв, чтобы слушатель мог сразу понять: "Мы вместе!". Даже для разговора с глазу на глаз с воображаемым собеседником, способным узнать в Глебе Викторове самого себя и собственные проблемы, тут слишком мало вводных. Спрашивается: ну, и кому это вообще нужно?
В том-то и дело, что, будучи посредственным текстовиком, Глеб оказывается первоклассным музыкантом, умеющим работать со звуком. То, чего ему не удаётся передать словами, как правило, закладывается в музыку, в которой, может быть, чуть меньше нерва, чем в предыдущих альбомах, но хорошо переданной атмосферы грусти и меланхолии больше. Вместе с верными соратниками - гитаристом Даниилом Баслиным, барабанщиком Николаем Садковым, и басистом Григорием Смирницким - Викторов оформляет каждый трек так, что недостатки литературной части оказываются тщательно спрятаны, и при этом общему восприятию не наносится заметного ущерба. В первом же треке "Привет" лирический герой, он же автор, вводит в курс своих сердечных дел тех, кто до сих пор ничего о нём не слышал, рисует свой словесный автопортрет, но в глуховатое бормотание можно и не вслушиваться - зачем нам какие-то мелкие детали, когда уже по голосу понятно, насколько человеку плохо? Монотонный рояль с постепенно подключающимися ударными нагнетают мрачные тона, давя то ли на жалость, то ли на злость. Правда, настоящего эмоционального взрыва всё-таки не происходит, и остаётся впечатление какого-то недоведенного до конца химического опыта, когда на наших глазах смешивали самые разнообразные вещества, но вступить в реакцию между собой им не позволили.
Может быть, в прологе длинной печальной истории, которая нам обещана, раскрывать все карты и не стоит. Однако ожидаемое почему-то происходит в треке "Интро", судя по названию, имеющем далеко не самое важное значение - в отличие от "Привета", на который музыканты ставили как на хит, выпуская в качестве самостоятельного сингла ещё зимой.
Давно ли вам встречались рокеры, готовые пожертвовать коммерческим успехом главной песни с альбома ради более выразительной концепции диска? В последние лет двадцать пять, когда публику старательно отучали слушать музыку большими порциями на физических носителях, то есть от восприятия больших песенных циклов, объединённых одной идеей, такие должны были исчезнуть с лица земли вообще. Однако ТРИ ДНЯ ДОЖДЯ неожиданно проявляют именно подобный, вроде бы безнадёжно устаревший подход к творчеству, чем вызывают глубочайшее уважение.
На какие-то ещё формалистические эксперименты, идущие вразрез с устоявшимися традициями, группа не решается. Следующий трек "На Беговой" в меру мелодичен, в меру энергичен, вроде бы начинается со слов об одиночестве, но без налёта трагизма. Мысленный разговор с возлюбленной, с которой герой давно не виделся, идёт неторопливо, ровно, гладко. Такие вещи, если и запоминаются, то только благодаря мелодии, да и то ненадолго.
Трек с романтичным названием "Для Твоих Грустных Глаз" - баллада, в которой без всякой логики чередуются лёгкая грусть и вспышки гнева, тоже без слов могла бы стать куда понятнее, ибо не возникали бы недоумённые вопросы о том, почему кому-то там (видимо, девушке) грозит тюрьма, от чего умирают какие-то друзья героя и т. п. Понятно, что в поэзии должна присутствовать некоторая доля недосказанности - этим она и отличается от полицейского протокола или бухгалтерского отчёта, но недоговаривать надо ровно столько, чтобы всё и так было понятно. Слова здесь только отвлекают от сути, не неся вообще никакой информации. В отличие от аккомпанемента, который то усыпит на несколько секунд, то грубо прикрикнет, то снова разрешит расслабиться. И это отражает главную трагедию, заложенную в песне - трагедию разлуки с любовью, когда хочешь забыть прошлое, а оно продолжает назойливо напоминать о себе.
В "Хлорке и Ванили", несмотря на всю запредельную истеричность, наконец-то намечается что-то, похожее на равновесие всех элементов. Может быть, прежде всего, потому что до сих пор помалкивавшая "ты" начинает отвечать герою на все его жалобы и упрёки, да в настолько резкой форме, что подавляет его своим пронзительным криком. Благодаря барышне с нелепым псевдонимом Неисправность мы наконец-то учимся жалеть несчастного страдальца, ибо понимаем, отчего у него депрессия. Правда, одновременно с пониманием приходит и недоумение: что он мог найти в такой стерве?
Загадка не разрешается в следующем треке - "Скучаю по Тебе". На парня так же яростно орут, а он уже совсем испуганно что-то мямлит, похоже, даже наслаждаясь своим несчастьем. Ну, что поделаешь, если любовь настолько зла?! Очень жизненная зарисовка, хорошо узнаваемая ситуация, которая имела место у многих из нас, но что же с ней делать?
А вот что!
В "Сотне Гортензий" - мелодичной лирической вещи, где боль как будто немного приглушается - происходит почти примирение с реальностью. Самое лучшее здесь место - это финал, когда голос постепенно растворяется в эхе и уступает место энергичному и прозрачному проигрышу, словно намекающему, что всё услышанное до сих пор могло попросту присниться.
Дальше же идут и вовсе лишённые экстрима, вполне форматные поп-роковые номера типа "Негативного Мышления", "Времени Убегать" и "Февраля". Под них можно танцевать, можно релаксировать, заниматься нехитрыми домашними делами, вообще не обращая внимания на содержание, ибо ровный, монотонный фон не отвлекает ни от чего, ничем не цепляет, не обязывает вообще ни к чему - тем более к сочувствию тем страданиям, которые продолжают литься из колонок или наушников.
Наконец в заглавной композиции, построенной на ломаных ритмах, на холодной электронике, всё, высказанное прежде, собирается по кусочкам в единую хрупкую конструкцию. Висхолдинг - психологическое насилие, основанное на отказе от эмоционального контакта, на умышленной изоляции, предстаёт перед нами в своём натуральном виде. Как болезнь целого поколения, не понимающего себя и не умеющего строить отношения с другими. Приходит время широких обобщений, которые, впрочем, так и остаются всего лишь красивыми метафорами всей жизни в современном мире. Где-то между строк и нот можно при желании выловить искреннее раскаяние, но намёков на желание что-то, наконец, изменить вы тут не найдёте.
Хорошо сделанная финальная композиция "Ни Разу не Поссорились" - это очень сильный инструментальный рок, в котором нежные, напевные фрагменты чередуются с жёсткими, резкими, абсолютно одинаковыми рефренами. Трек как будто сгенерирован искусственным интеллектом - гладкий и бесконфликтный. С одной стороны он моделирует идеальную ситуацию, в которой партнёрские взаимоотношения ничем не омрачены, а с другой, задаёт нам вопрос, действительно ли это хорошо. В композиции нет самого главного - развития. Мелодия бродит по кругу, и ей скучно от самой себя... Паре, виртуозно избегающей любых ссор, просто не о чем говорить. Так не бывает и быть не должно. Хороший, правильный вывод, не придуманный на ровном месте, а выстраданный на личном опыте. И то, что он высказан не словами, а дан всего лишь намёком - самое остроумное решение, которое только можно было принять. Если бы Глеб стал поучать нас, у него бы просто не хватило подходящих слов в лексиконе. Да и кто бы поверил голосу, который даже не пытается делиться с нами хоть какой-нибудь информацией?
Таким образом, ТРИ ДНЯ ДОЖДЯ - просто идеальная группа для времён, когда говорить даже о личном становится опасно. Музыка группы никуда никого не зовёт, она вообще так устроена, как будто сделана для никого. Она хороша только тем, что отличается от мёртвой тишины. Но не ждите, что из неё когда-нибудь вырастет нечто великое! Климат не тот, да и почва тоже не очень-то благоприятная...
Автор: Олег Гальченко
опубликовано 10 декабря 2025, 19:31
Умением перерабатывать в произведения искусства свою депрессию, свой алкогольный и наркотический опыт сейчас никого не удивишь. Если почитать мемуары мировых рок-легенд, то очень трудно найти тех, кто этого никогда не делал, да и те, кажется, чего-то недоговаривают. Однако то, на что вдохновился лидер группы ТРИ ДНЯ ДОЖДЯ по следам нескольких месяцев пребывания в реабилитационном центре после нескольких позорно сорванных выступлений, удивляет неслыханной узостью взгляда на мир. Человек просто взял да и зарифмовал свои личные переживания, в которых самым часто употребляемым оказалось местоимение "я", на втором месте - некая "ты", к которой время от времени обращается лирический герой, а всё остальное если и существует, то каким-то мутноватым размытым фоном. То есть от песен группы не ждите каких-то философских глубин и далеко идущих выводов. Глеб поёт только о самом себе, любимом или нелюбимом, даже не задумываясь о том, интересны ли кому-нибудь его страдания: