Если вы думаете, что название нового альбома ХРОНОПА "Самостояние" - это новоизобретённая "раскладушка" типа "сейчастья", то ошибаетесь - слово это есть в орфографических словарях уже не один десяток лет. Так что приберегите свою склонность к поиску дополнительных смыслов - при прослушивании этого альбома она вам ещё не раз пригодится. Ведь даже начинается он неожиданной аллюзией на самую, пожалуй, пронзительную евангельскую фразу: "Лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет где приклонить голову". Аллюзией не страдальчески-надрывной, а спокойной, нежной и отчасти смешливой; ну, нельзя же, в самом деле, не улыбнуться при виде городских улиц, населённых, как в известном романе Анатолия Кима, зверями и птицами. Вот овца с бараном идут в свой дом - ещё и веселятся... А песня-то о потерянной любви, к которой уже не вернуться, а альбом-то - о подступающем к горлу времени сплошных потерь, главная среди которых - потеря того бескрайнего будущего, которое было у нас всех когда-то. О старости? Да, пожалуй, о старости.
В нашей тусовке о старости не принято было говорить. Это оставалось тем, что случается с другими - с родителями, с начальством, с неприятными соседями или прохожими, но не с нами. Каждый из нас был тем, кого любят боги, кто умирает молодым. "Это старый клич, но я хочу быть живым", - спел когда-то БГ, оказавшийся умнее нас всех. Потому что мы - не все - но выжили. И дожили до того времени, когда потери начали расти снежным комом, несущимся прямо на нас, и трудно в какой-то момент не расплакаться судьбе: "Мне больше нельзя терять друзей". И, кажется, именно это, а не морщины, утрата интереса к сексу или согнутая спина и есть старость. Время, когда жизни не хватает уже ни на что - даже на новую любовь. Слишком поздно пришёл автобус с тобой внутри... И что же теперь? Молчать и не отсвечивать? Ну да, не дождётесь!
Если даже сквозь смерть прорастают люди - и не просто памятью, а буквально физическим присутствием, как рассказывается в одной из самых завораживающих песен "Самостояния" с магическим "по ночам", перетекающим из куплета в припев, - то уж живым глупо не жить и не надеяться. Даже если там, за смертной гранью - свобода в белом платье и в цветах (да, мне кажется, что это однозначно песня о посмертии, недаром белое платье и цветы - один из образов смерти, тогда как свобода приходит нагая), а тут, в продолжающейся жизни - всего лишь первая водка свободы. В той жизни, которая может показаться ничтожной и жалкой, в жизни с заныканным гашишем и кражами из секонд-хэндов, но где всё же остаётся вот это - петь, трезветь, хрипеть, но петь, звёздочкой малой в ночи гореть... Потому что поэзия, как женщина из следующей песни - если вправду захочет тебя, ей хватит места на блюдце. И ей хватает места на оставшемся, уже небольшом пространстве нашей жизни, хватает места в наших руках, сжимающих разбитый Фендер и плохой алкоголь, в сердце, забитом ушедшими друзьями, обломками прошлых любовей и любовью нынешней.
А старость? Что старость? Её мы уже пережили давным-давно:
А из зеркала глядит на него
Динозавр рок-н-ролльного века,
А ему лишь сороковник всего -
Сорок лет человеку...
- было время учиться заново жить
.
И хотя поэзия по-прежнему остаётся самой сильной стороной ХРОНОПА, но в этом альбоме пробуждается и музыка. Прежде в основном всего лишь организующая ритм для слов и подхватывавшая интонацию голоса, здесь она набирает самостоятельные смыслы, становится равноправным партнёром, превращая хроноповские вещи из довольно наивной мелодекламации в настоящие песни. Любопытно, кстати, сознательно или бессознательно в перекликающиеся с политикой песни этого альбома ("Молчать и Не Отсвечивать", "В Белом Платье") вплетаются восточные мотивы, напоминая о старинных шахских деспотиях? И невольно начинаешь уже ждать нового альбома, чтобы услышать, что будет с музыкой там. И вот эта незавершённость, эта распахнутость будущему и есть настоящее преодоление старости и смерти.
Если вы думаете, что название нового альбома ХРОНОПА "Самостояние" - это новоизобретённая "раскладушка" типа