Вопреки мнению тех, кто его действительно слушает, Михаила Щербакова почему-то принято считать бардом. Однако настоящий драйв и плотность мысли большая, чем в философском словаре, не позволяют поставить тире между именем автора и словом "бард". Апологетам же означенной выше точки зрения хочется сказать: "Теперь не подкопаетесь, в этом альбоме гитара не звучит!"
Михаил Щербаков уже возвращался "Пешком С Востока" в заключительной песне с альбома "Это Должно Случиться" (1995). Видимо, для того, чтобы в новом диске с первого же трека пуститься "снова на восток", в обратный путь в гессовско-цоевском направлении. Автор-наблюдатель/путешественник/читатель/посетитель музея, как обычно, описывает нам свои фантазии и впечатления.
Песни Михаила Щербакова могут создавать атмосферу Толедо, Мадрида, Парижа или далёких городов, которых нет на карте. Недостижимых романтических мест, побывать в которых нельзя, купив билет на самолёт, но можно, слушая песни автора. И если мастер-аристократ променял Париж на заштатный райцентр, - значит, так было нужно, значит, он так решил. Райцентр спокойнее больших городов, утомивших его за долгие годы странствий. Путешествиям автор всё больше предпочитает музеи, поединкам созерцание, прогулкам фантазии, действиям леность, его уже тянет к воспоминаниям юности.
Париж ещё вернётся в восьмом треке. Музыкой, как и в пятом, здесь будет... вальс. Ритм в этих песнях не вальсовый, но слова расставлены так, что кажется, будто это вальс. Так умеет только Щербаков. Подобных фокусов на пластинке много. Вообще альбом полон музыкальных и вокальных экспериментов. Трудно было представить Михаила, звучащего так и под такую музыку. Однако это, скорее, дань времени: настроение автора песен отнюдь не революционное.
Восьмой трек, "Paris Encore" - центральный в альбоме: грустный взгляд в зеркало, печальное перебирание старых фотографий. "Глубин тщеты коснёшься ты и разумом, и глазом, но тем верней метнёшься к ней в ущерб всему и разом", - говорит нынешний Щербаков (вероятно, автору только что записанного диска "Балаган 2" (1996)).
Трудно было и представить, что в песне Щербакова появится такое средство передвижения, как мотоцикл "Harley Davidson". Слушатели Михаила привыкли к каретам, кибиткам, шарабанам да "авто". "Харлей" же скорее из репертуара, например, Кирилла Комарова. Кстати, Кирилл когда-то сказал, что не надо стараться запихнуть в песню весь мир. Почему же, если у Михаила это так легко получается?! Хотя Комаров, как всегда, оказался прав: Щербаков не старается, - мир сам почитает за часть уместиться в его песнях целиком и даже поджимается по необходимости. Когда его песня начинает звучать, кажется, ничего за её пределами уже нет, и какая удача, что в ней предусмотрено место для одного слушателя - для вас!
Диск не лишён недостатков, но говорить о них бессмысленно, так как в любом случае, пропустить этот альбом, продукт филигранного "художника по языку" - преступление. В том же смысле и той же степени, как преступно ездить по Парижу на метро. Однако ездят же, сам видел...
Автор: Лев Наумов
опубликовано 25 октября 2006, 11:01
Купить
Вопреки мнению тех, кто его действительно слушает, Михаила Щербакова почему-то принято считать бардом. Однако настоящий драйв и плотность мысли большая, чем в философском словаре, не позволяют поставить тире между именем автора и словом "бард". Апологетам же означенной выше точки зрения хочется сказать: "Теперь не подкопаетесь, в этом альбоме гитара не звучит!"