Алес - "Небылицыны воскресения"

[Олег Гальченко]

(с) Александр Валединский, 2011
(р) Москва, ООО ИПЦ "Маска", 2011
80 с. - 120 экз.

Потенциальных читателей данной книги можно разделить на две категории. Первые - это те, кто знает о существовании московского рок-барда, скрывающегося под псевдонимом Алес, а попутно являющегося создателем и генеральным директором звукозаписывающей фирмы "Выргород". У них даже при чтении текстов, которые никогда не были и не станут песнями, в ушах будет звучать голос автора, а окончательное впечатление сложится в зависимости от того, какой Алес покажется более убедительным - тот, что в записи, или тот, что на бумаге. Если всё это ещё будет рассматриваться в контексте выргородских релизов, сборник стихотворений вообще представится всего лишь досужим хобби человека, искренне любящего и пропагандирующего творчество Ермена Анти, Егора Летова, Сергея Калугина, Александра Подорожного и др. Активным слушателям дисков названных легенд андеграунда, впрочем, стихи могут прийтись по вкусу - по настроению, по драйву, по философии это действительно почти то же самое, только на бумаге.

Куда более важной для репутации автора может оказаться реакция читателей-неофитов, к которым сборник пропадёт совершенно случайно. Они-то наверняка найдут у поэта Александра Валединского корни и в Серебряном веке (и прежде всего у ранних футуристов), и в советском литературном андеграунде 60-70-х годов. И будут по-своему правы. Ведь даже пение Валединского - это скорее не явление музыкального искусства, а хорошая, глубокая литература, исполняемая вслух, под выразительный, но не переходящий границу сверхъестественного гитарный аккомпанемент. Тексты его напоминают густонаселённый мегаполис в час пик. Идя в толпе, мы вряд ли надолго запоминаем лица всех идущих навстречу, - в памяти скорее всего осядут только прохожие, ведущие себя как-то странно или обратившиеся к нам с какой-нибудь просьбой (например, показать дорогу). Так и от чтения книги остаются прежде всего выпавшие из контекста яркие фразы-афоризмы, на сочинение которых автор потратил львиную долю своей творческой энергии. Причём некоторые из них носят чисто декоративный характер, висят как гирлянды лампочек на новогодней ёлке, но не шибко-то светят и не греют. "Дырки от бублика в каждом заборе" - нормальный такой КВНовский каламбур, но не более того. Другие звучат более весомо, потому что работают на основную мысль произведения, несут в себе определённую философию: "Любовь пришла, ушла как спарринг в боксе, как гибель перламутровых кораллов...", или вот ещё: "Уходили сны на войну покорять чужую страну". Поэт трудолюбив и изобретателен, к тому же не лишён чувства юмора, - и может быть, потому даже в самых неудачных своих опусах чертовски интересен. Интересная книга - это когда читатель, даже привыкнув к авторскому стилю и приняв правила игры, не может предсказать, что его ждёт на соседней странице. Здесь сюрпризам нет числа, и если в чём можно упрекнуть автора - так это в нежелании хоть чуточку лаконичнее выражать мысли, приберегая декоративные излишества для другого раза. Что поделаешь - эпоха постмодернизма заставит кого угодно превратиться в "слов модных полный лексикон", как когда-то выразился Наше Всё по какому-то другому поводу.

Что касается лирического героя, от лица которого написаны все стихи, то он - типичное дитя своего времени. Самое большое желание, которое он испытывает - затаиться или раствориться в мировом пространстве, никак себя не обнаруживать и тихонько наблюдать за нашей повседневной суетой: "Умом не Кант и не Мамардашвили, и духом, к сожаленью, не Мераб..." О том, кем он мог бы быть, но не стал, мы знаем куда больше, чем о том, кто он на самом деле. Современные поэты от своих коллег столетней давности и отличаются-то прежде всего тем, что даже не пытаются косить под демиургов, преобразующих окружающую действительность, поскольку прекрасно знают, что ничего путного из этого не выйдет. А мир вокруг погружён в хаос и вроде бы не особенно переживает по этому поводу, - не случайно же порой в одном стихотворении так свободно уживаются русопятость в духе Николая Клюева и заигрывания с интернетовской эстетикой позднего Вознесенского.

Заявленной в заголовке надежды на воскресение тексты не вызывают. Однако они достаточно точно передают атмосферу нашего времени - не пойми какого, то ли переходного, то ли тупикового, то ли уже вынашивающего какие-то новые спасительные революционные идеи. И оценить эту точность мы лучше всего сможем не сейчас, а лет через десять-двадцать, вернувшись к сборнику и перечитав словно впервые. Если, конечно, к тому времени от нас всех хоть что-нибудь останется...

[Старый Пионэр]

[Екатерина Борисова]

"Ушла как гибель" - тоже, прямо скажем, удивительный оборот.

[Алес]