КАЛИНОВ МОСТ - "Сердце"

[Юлия Боровинская]

(с) Navigator Records, 2009

Даже те, кто не любит осени, знают, что на самой грани зимних холодов случается иногда несколько мучительно прекрасных прозрачных дней, хрупких, ясных, строгих и чистых. Грусть без отчаянья, солнце без тепла, "жизнь сопричастьем помолвлена и возвышена в осень"... Именно о таких предзимних днях напомнило мне "Сердце" - альбом печальный, зрелый и красивый.

Есть вещи, которые невозможно (да, наверное, и не нужно) оценивать беспристрастно. То, что кажется прекрасным и значительным людям, настроенным на общую эмоциональную волну, может абсолютно не тронуть тех, кто в этот момент занят абсолютно иными мыслями и чувствами. Конечно, в идеале музыкальный альбом (как, впрочем, и любое художественное произведение) должен бы с самого начала, едва ли не силой "зацепить" нас и перетянуть на свою сторону, погрузить в свой мир так, чтоб мы и дыхания не успели перевести - но это ведь в идеале, а часто ли так бывает на деле?

И тут приходится сразу сказать: я не знаю, как воспримут альбом, посвящённый памяти жены Дмитрия Ревякина Ольги, трагически рано ушедшей из жизни, те, кому никогда не приходилось терять главного человека в своей жизни, терять любимого или любимую. Пожмут ли они плечами со словами: "Да, есть неплохие песни, но в общем..." - или сумеют всё же понять и прочувствовать всю ту боль и надежду, которую музыканты не спешат обрушивать на слушателя, до поры пряча её за чуть отстранённым, эстетически выверенным и плавным звуком, за привычными, такими узнаваемыми для многолетних поклонников КАЛИНОВА МОСТА мелодиями, за обманчиво спокойным голосом...

Несмотря на то, этот диск составили прежде не записывавшиеся песни разных лет, самая ранняя из которых - "Не Знал" - датирована 1991 годом, он кажется удивительно цельным. Цельным, как судьба - от предчувствия до исполнения, от потери до надежды. Да, не все вещи в нём одинаково хороши, и некоторые, откровенно говоря, воспринимаются лишь логической связкой между двумя разными состояниями души, но ведь и цветы на лугу не растут без расстилающейся между ними травы, не правда ли?

Задумчивые "Дикие Лебеди", открывающие альбом, пронизаны диалогом двух гитар: звонкой, как юность, акустической и тугой, напряжённой и умудрено-горькой электрической. Но крыла зимы ещё не в силах загасить юный огонь, жизнь и музыка только начинаются, и лишь тень тревоги дрожит в последних аккордах.

Печальный труд воспоминаний: видеть себя счастливого, полного надежд, слишком многое зная о том, что неизбежно случится после. И всё же не тоской, а светом наполнена "Ольга":

Ольга! Цвет июльский,
Вкус медовый на губах.
Нежно плавился в руках кристалл
Небеса огнем купать.

И "вкус медовый" - "taste of honey" - не случаен здесь: отзвук битловской мелодии мелькает в припеве, органично сплетаясь с музыкой КАЛИНОВА МОСТА.

Впрочем, музыкальных цитат - и, в основном, правда, самоцитат - в "Сердце" с избытком. Вплоть до "Блеснёт" - очередной, бог весть, какой по счёту вариации "House Of The Rising Sun", написанной по просьбе Гарика Сукачёва для фильма "Дом солнца". Но не шуткой, не пародией и не подражанием - искренне и выстрадано звучит:

А сердце ждет в молчании верст,
Где встретимся снова с тобой.

Не о том ли - о любви, разлуке и надежде - и весь альбом? И неожиданно оказавшаяся пророческой "Не Знал" ("Вот не знал, не думал, не гадал, что мне остаться одному..."), и тягучая, сжимающая сердце ориентальными переливами "Помнит И Ждёт" ("Значит, время опять пришло - непогодой нас вспомнили, рвут ветрами ненастными в клочья судьбы полотно. Сроки исполнились, проводы горькие - и тревогой горит восток..."), и ещё один, уже нескрываемо тоскливый взгляд в прошлое в песне "Порох Слёз". И вот уже от бесприютности и беззащитности в "Плакать Одиноко" шагает лирический герой Ревякина к обретению новой силы и новой цельности в "Сердце", чтобы в "Так Случилось" из безысходности: "Так случилось, нет больше рядом суженой твоей..." - вырваться в ослепительный свет надежды:

Помнить о вечности всегда
Где бы ты ни был, что б ни делал.
В небо ступени высекать
К самому горнему пределу.

Нет, я не верю в бога и в то, что "В недрах Творца душа жива, будет исполнена как прежде", однако ревякинской вере, противостоящей отчаянью, можно лишь позавидовать...

Но если финальный пафос "Так Случилось" близок не всем, то перед пронзительной искренностью "Моего Лета" устоять совершенно невозможно. Лучшая песня альбома, да и, пожалуй, одна из лучших песен о любви, которые я знаю. Скупой гитарный перебор, тихое, наивное, отчаянное:

Всеми правдами-неправдами
Побудь ещё со мной.

И как-то не принимает душа после этой предельной простоты напористый манифест "Песня Моя". Впрочем, возможно, что подсознательно это почувствовали и сами музыканты КАЛИНОВА МОСТА - ведь при предельно агрессивном тексте саунд у "Песни Моей" мягкий, почти лиричный.

Зато поминальный плач - а как ещё назвать песню, которая была написана Ревякиным сразу после смерти жены? - "Неувяды Лилий" взрывается резко, судорожным, едва ли не злым выплеском горя. Единственная срывающаяся в крик вещь, сбивчивый, порой неуклюжий текст, но без неё этот альбом-исповедь, пожалуй, не был бы до конца честным...

И всё же, несмотря на боль и смерть, несмотря на отчаянье и тоску,

Навсегда в руке рука,
И хранит частицу света
Прежняя река.

Разделяют время и пространства,
Обручает золото луча.
Все же с неизменным постоянством
Не могу сказать: "Прощай" -

именно так отвечает на вопрос, заданный в названии последней песни - "Прощай?" сам Дмитрий Ревякин, и ему хочется верить. Хочется верить в то, что любовь выше смерти, в то, что разлуки нет, в то, что горе - только миг, а радость вечна.

А если мы верим, значит, так оно и есть.

[abm1968]

""taste of honey" - не случаен здесь: отзвук битловской мелодии мелькает в припеве, органично сплетаясь с музыкой КАЛИНОВА МОСТА".


"A Taste of Honey" is a pop standard written by Bobby Scott and Ric Marlow.
То есть - не битловской мелодии отзвук органично сплетается.
Вы там уточняйте. Гугл в помощь.

[Екатерина Борисова]

[abm1968]

Кать, я в этом смысле зануда: если человек хочет сказать об исполнении - пусть о нём и говорит.
А то мы так до монголшудановского текста "Да, теперь решено..." докатимся.

Никто ж не мешает написать нечто вроде ""A taste of honey", любимую народом по битловской записи".
Или "по исполнению битлами". Или ещё как...

[Екатерина Борисова]

Я тоже зануда и страсть не люблю, когда, например, "Black Magic Woman" приписывают Сантане, а "After Midnight" - Клэптону. Но на мой (редакторский, читательский и авторский даже) вкус Юля своей фразой однозначно отсылает именно к исполнению (битловскому), а не к авторству. Ну, вот я скажу - мне, мол, очень нравится назаретовский "Cocaine". Ты ведь поймешь, что я тем самым не говорю, что эту песню Маккаферти сочинил, не?