Вселенская большая любовь (Черный Лукич, ЧЕРНОЗЁМ, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА в ЛДМ, Петербург, 6.11.2004)

[Алекс Драйвер]

Не впервые приходя на концерт в Ленинградский Дворец Молодёжи, всякий раз удивляюсь: насколько это претенциозно-шикарное заведение не гармонирует с мероприятиями, проводящимися в нём. В этот раз это различие было особенно заметно: толпы панков смотрелись весьма странно на фоне занимавшей первый этаж буйной тропической растительности, а также всяких там боулингов, тиров, бильярдов и не самых дешевых баров.

Запускать в зал начали почти за час до концерта. Доступ туда оказался весьма своеобразным и нелегким: из двух двустворчатых дверей открыли лишь половинку одной двери - и в эту ничтожную щель с ревом и воплями сразу же хлынула толпа. Давка началась неимоверная. Поняв, что никакие другие двери открываться не будут, панки пошли на штурм. Сцепившись в группы человек по 10-15 и запевая "И Летов, такой молодой, и юный Октябрь впереди!", они пытались наваливаться на вход - а охрана оттесняла их обратно, выхватывая из толпы и вталкивая в зал лишь по одному человеку. Какого-то панка секьюрити принялись и совсем отбрасывать от входа, а он, получая толчки и пинки, орал: "Весело на душе! Радостно на душе!"

Сколько хожу на концерты, но такого видеть еще не приходилось. Но смешно было лишь поначалу. Не желая быть помятым и потоптанным, я отошел и наблюдал за всем этим со стороны. Прошло полчаса - толпа не уменьшалась, а, наоборот, увеличивалась: подходили все новые и новые зрители, добавляя ажиотажа. Прошло еще полчаса - картина не менялась, а мои шансы досмотреть концерт до конца становились все более призрачными. Все отчетливее вставала перспектива опоздать на последнюю электричку и провести "романтическую" ночь под ласковым петербургским дождиком. Наконец, из зала послышались звуки музыки. Этого уже вытерпеть было невозможно, и я, ввинтившись в толпу, был, наконец, протолкнут в зал "дружелюбными" руками охранников.

Осмотревшись, обнаружил на сцене Черного Лукича (действительно, одетого во всё чёрное), которому аккомпанировали не узнанный мною гитарист плюс ударник Александр Андрюшкин, подстукивающий без палочек по паре барабанов. В этот момент Лукич объявлял очередную песню - посвящение Янке. Слушали как-то рассеянно: песня не из знакомых, да и свалка на входе в зал всё ещё продолжалась.

Чуть теплее принимали следующую вещь - "Продана Девушка". А дальше, наконец, пошёл настоящий драйв - "Мы Из Кронштадта". По большому счету, именно с этой песни и начался концерт как таковой.

Немного лирики - "Тёплый Асфальт". Исполнение - отличное, мягкие волны музыки, голоса, обаяния Лукича струятся в зал. И - пропадают втуне: неблагодарное это дело - выступать на разогреве перед ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНОЙ! Часть панков требует Летова, какой-то придурок позади меня орёт: "Какая попсня!". Хотите драйва? - получите: "Доброе Утро"! Но панки под сценой продолжают орать: "Егор! Егор!"

Лукич не выдерживает:

- Друзья, я не понимаю, неужели вам трудно совсем немного потерпеть и послушать? Да и потом, после меня ведь будет совсем не Егор, а группа ЧЕРНОЗЁМ, так что наберитесь терпения!..

Чувствуется: рассердился всерьёз. Начинает казаться, что сейчас он просто уйдёт. Но, с другой стороны, всё же это взаимное непонимание закономерно. Ведь в зале - совсем не его публика. Разве не факт, что, являясь частью легендарной сибирской панк-тусовки, долгое время идя рядом с Летовым, в то же время из всех тех, кто вышел из Всесибирского Панк-Клуба, именно Черный Лукич творчески всегда был от Летова наиболее далёк?.. Разве не ошибочно его песни, заодно с летовскими-неумоевскими-янкиными, подпадали под определение панка? Тонкий лирик и романтик, вряд ли Лукич мог дать этой публике то, чего они ждали. Да и вообще, ведь и сам он предельно четко отозвался в одном из интервью о зрителях на концертах Летова (за точность цитаты не ручаюсь): "Неужели мы - отцы всего этого ужаса?"...

...Концерт между тем продолжается. "Михаил", а за ним - великолепная, одна из моих любимых лукичевских вещей - "Бабье Лето". Вдумчивое, неторопливое начало, потом - нарастание мощи, доходящее на припевах до предела и сменяющееся вновь тихим гитарным перебором. Бесподобно.

Финал - "Кончились Патроны". Большая часть зала подпевает и танцует, не замечая всё более жидкие протесты панков, не умеющих почувствовать, что здесь, в этой лёгкой, летящей песне драйва больше, чем в ином гитарном рубилове... Лукич прощается, приглашает всех на завтрашний концерт в "Орландине" и уходит. Не уверен, что довольный.

Быстрая подстройка аппаратуры - и на сцене появляется ЧЕРНОЗЁМ. Идентифицирую только Евгения Кокорина, остальных узнать трудно. Да и не столь уж часто мелькают фотографии этой группы, чтобы знать всех её музыкантов в лицо...

Начинается музыка. Да, чувствуется, что со времен "Подарка Для Самого Слабого" (альбом группы 1995 года) действительно много воды утекло. Гораздо меньше тяжести, интереснее и разнообразнее стали аранжировки, строже игра - хотя, в общем-то, и раньше ЧЕРНОЗЁМ не играл халявно. Пренебрегая внешней стороной панка, не делая акцента на тяжесть, музыканты сохраняют сущность стиля как бы внутри песен - что сделать гораздо сложнее, чем выпустить банальный ирокез и выйти на сцену, не имея в голове никаких оригинальных идей. ЧЕРНОЗЁМ же, не очень-то блистая оригинальностью музыки (она вполне вписывается в рамки от традиционного рока до пост-панка), берёт мощью таланта автора песен, проникновенностью исполнения и глубиной текстов. Последние, впрочем, слышны не очень-то хорошо (звук в ЛДМ на удивление не идеален), и оценивать группу приходится все же больше по внешней стороне, чем по внутреннему содержанию...

Кое-кому и это оказывается не под силу. Не в меру разошедшихся панков под сценой "успокаивает" охрана, а одного таки вытаскивают из толпы и уволакивают за кулисы. Как говорит в таких случаях Кинчев - "ну, и кто виноват?"

ЧЕРНОЗЕМ тем временем заканчивает, отыграв семь или восемь песен. Техники вновь подстраивают аппаратуру, а напряжение в зале растет. Кажется, ещё чуть-чуть - и это напряжение, почти зримо висящее над залом, просто взорвётся. Но - этого не происходит, потому что на сцену выходят те, кого так долго ждали.

Андрюшкин. С неизменной пышной шевелюрой, в столь же неизменных тёмных очках и ироничной улыбкой. Александр Чеснаков - такой же, как на фотографиях - сурово-меланхоличный. Наталья - с длинномензурной бас-гитарой, плотная, невысокого роста, коротко стриженая (а с длинными волосами, да ещё в профиль, на фото в 11-м номере FUZZА до изумления схожа с Янкой). И - Егор. Мрачновато-сосредоточенный, не обращающий ровным счетом никакого внимания на рев толпы, от которого закладывает уши. Одет, как и все остальные, в черное - лишь на футболке подвешены какие-то блестящие украшения. Черная гитара пестрит множеством ярких наклеек.

Проба звука. Долгий, монотонный гитарный рифф. Егор играет и, наклонив голову, вслушивается. Понемногу вступает вся группа. Чем же откроют концерт? Никогда бы не догадался... Первая вещь - "Хороший Автобус". Звук плавает. Драйва почти нет, голоса не слышно. Этого самого, знаменитого, сносящего всё и вся голоса - не слышно! Черт возьми, голос громче в мониторы!

Вторая вещь - "Долгая Счастливая Жизнь". То же самое. Звукорежи - в лихорадочном поиске истины. Егор распевается, голос всё же набирает мощь и понемногу пробивается сквозь общий саунд. Музыка почему-то кажется не столь мелодичной, как в записи.

Третья песня - "Лоботомия". Взрыв. Словно бы что-то включается - даже не в аппарате, а в музыкантах. Медленные куплеты сменяются яростным воплем припева. Все, как один, с поднятыми руками кричат заглавное слово песни, и этот многотысячеголосый крик сливается с голосом Летова, а из-за его спины в зал бьют прямые лучи белых прожекторов, и Егор словно бы утопает в стене белого пламени. Ритуал, говорите? Безусловно. Страшно. Мелькает мысль: куда там Линдеманну и компании с их картонными дурилками до вот этого!.. Третий куплет песни: девушки (не панкушки), обнявшись и раскачиваясь по трое-четверо, самозабвенно поют: "Вот такая вот х..ня!"...

Быстрое, легко узнаваемое соло - и бешеные танцы. "Детский Мир". Ползала уже стоит на подлокотниках кресел. "Слишком сложно не упасть", и, действительно - недалеко от меня кто-то падает и не может подняться сам. Мда, как указано на обратной стороне входных билетов, "посещение концерта является риском, который принимает на себя владелец билета". Впрочем, с упавшим всё в порядке, и единственная помощь, которая ему требуется - это подсадить туда, откуда он только что спикировал.

Один из панков не выдерживает и выскакивает на сцену. Обнимает за плечи Летова и начинает прыгать. Очень недолго: его тут же сбивают с ног, пинают и уносят. Летов индифферентен, кажется, он просто ничего не заметил.

"Извне". Звук улучшается, мелодия начинает чувствоваться сильнее. Замечаю: на песнях с последнего альбома зал не поёт - слушает. Ага, не выучили ещё! Знайте и любите ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ - мать вашу!..

"Офелия". Шок. Мысли, чувства - на разрыв, до истерики, и слезы текут по щекам сами. Никогда не думал, что спустя столько лет Егор сможет спеть "Офелию" так. Слова бесполезны - это надо слышать... А толпы мёртвых чебурашек (термин Ника Рок-н-Ролла) под сценой, не умеющих врубиться, исходят в криках типа "Егор - наманный парень!.." Комментарии излишни.

"На Хуй", тоже из нового альбома. Со второго припева все подхватывают. В конце Егор начинает игру с залом - единственную за весь концерт. Словно бы вопрошая, он посылает в зал рефрен песни - и зал возвращает его обратно. Но это не выглядит банальным "посылом" друг друга по известному адресу. В контексте песни - словно бы Летов убеждается, готовы ли все послать на... всё то, что посылает он сам.

"Вечная Весна". Один из пиковых моментов концерта. Заряд, идущий со сцены, достигает невообразимой мощи. Концерта больше нет, есть действо.

Снова - всплеск ритма. "Насрать На Моё Лицо". В тяжелой, в отличие от альбома, аранжировке. Зал беснуется, Летов внешне спокоен. Взгляд - вперёд, в одну точку, из-под свисающих на лицо волос. Даже издалека заметно: чем дальше он погружается в происходящее, чем теснее контакт с каким-то иным измерением - тем больше его облик становится богоподобным - особенно, если учесть явное "портретное" сходство... Кощунство? Да нет. Я бы мог пойти и на более тесные параллели - но пусть уж это за меня сделает кто-то, кто лучше знает религию...

"Убей В Себе Государство". Несоответствие. Когда сам Егор поёт: "Я убил в себе государство" - этому можно верить, зная его биографию. Когда это же кричит толпа у сцены... Верится с трудом. Многие ли способны не подчиниться государству? Все ли вы не пойдёте/не ходили в армию? Кто из вас найдёт в себе силы уйти "из крезовой благодати да в андеграунд"? Слова, слова, слова...

"Лёд Под Ногами Майора". Голос сорван окончательно.

"Здорово И Вечно". Раздумчиво, медленнее, чем в записи, и более трагично. С выплеском вокала в финале.

Второй пик действа - две следующих песни. "Про Незнайку" ("Свобода"). Устоять на месте невозможно. Бешеные пляски устраивают, наверное, все, кто не стоит на креслах.

"Вселенская Большая Любовь". "Секретная калитка в пустоту" распахивается на соло. Закрываю глаза. Полёт и предчувствие падения (не только с подлокотников кресла). Полный космос. Темнота. Вспышки прожекторов в лицо - как проносящиеся звёзды. И - звук, заполняющий собою всё.

Постепенный спад. "Без Меня". Трагично по восприятию и в то же время очень спокойно по исполнению. Взгляд словно бы уже оттуда цепляется за какие-то предметы и мелочи, остающиеся здесь. И без нервов - просто самурайское спокойствие и фатализм. Многие поют на суицидальные темы депрессивно, но здесь - просто осознание конечности существования, да еще и конечности не просто неизбежной, но и скорой. И в записи, и со сцены Егор поёт эту вещь безо всякого напряга, но от этого ещё жутче слушать.

"Перемена Погоды" и "Листовка": вновь оживление в зале. Дальше - единственная неизвестная мне вещь, наверное, с альбомов середины 90-х. И - не один я её не слышал: подпевают очень немногие.

"Новая Правда": очередная встряска нервов. Мощь исполнения потрясает: Летов поёт словно бы в последний раз. Контакта с залом по-прежнему нет, да и быть не может: слишком разные величины. Это не понты - это объективно. И всё более раздражают придурки, выскакивающие на сцену поплясать рядом с Егором и регулярно уволакиваемые за кулисы. Наверное, они, выпрыгнув на сцену, считают себя равными?.. Черта с два, ребятки! Видите, там, на горе, возвышается крест, а под ним - десяток солдат? Повисите на нём, а, когда надоест, возвращайтесь назад гулять по воде. С Ним...

"Мы Уйдём Из Зоопарка". Черт, черт, черт. Обидно до слёз, но нужно действительно уходить. Время отправления моего последнего поезда неумолимо приближается. С трудом протискиваюсь сквозь толпу к выходу.

...Долго не могу прийти в себя. Что это было? Невозможно понять вот так сразу. Во всяком случае, это уже не укладывается в рамки банального понятия "рок", и уж тем более - "панк". Нечто непонятное, невообразимое - вне системы привычных координат.

А в голове - одна мысль:
Боже! Долгой и счастливой жизни сыну твоему Игорю!

Аминь.

Фото: Сергей ПОПКОВ

[Е. Борисова]

Красивый, эмоциональный, от чистого сердца написанный материал. Давненько уже про ГО и Егора так не писали...

[Алекс Драйвер]

[idiosatva]

глупыш,Летовское "государство" не имеет ничего общего с страной,обществом,бытом и т.д. Это исключительно внутреннее понятие.

[Андрей Головкин]

[idiosatva]

[Андрей Головкин]

[idiosatva]

[Старый Пионэр]

Просьба не увлекаться оверквотингом.

[Андрей Головкин]

[idiosatva]

[quote="idiosatva"][quote="Андрей Головкин"]

[Старый Пионэр]

[idiosatva]

[AVSm]

2 idiosatva
Я прошу прощения, надеюсь, что мои слова не родят желания "плюнуть в лицо" - но ни автор статьи (уважаемый Алекс Дайвер, который, увы, пишет слишком мало, но хорошо), ни возразивший Вам Андрей Головкин - ни женщинами, ни девушками не являются.
Автору можно пенять на перевранные названия песен - но никто этого не стал делать, ибо - явная мелочь. Но пенять автору на его субъективные трактовки песен и творчества... это простите - смешно. Не исключаю, что именно Вам (после\во время\до 10-ти лет кататонии) открылась истинная природа творчества Игоря Федоровича, но время написания этого безусловно эпохального, но раннего, произведения (1987 год) лично меня наводит скорее на социальные мотивы, которые были преобладающими для того Летова (сталинские дети, дети палача, новый 37-й и прочая... мутота). И моё восприятие этой песни тоже несколько поменялось, если в начале 90-х я воспринимал эту песню именно как анти-социумный призыв, то сейчас моё личное восприятие ближе к Вашей трактовке - но никто не в праве пенять другому - мол, не понял, глупый.

ЗЫ: я в курсе, кто автор первой цитаты - но именно, как раз тот факт, что авторство опосредованное (написано под влиянием) и делает цитату уместной.

[idiosatva]