 |
| |
|
|
| |
Точка отсчета - боль (Фёдор Столяров)
 Напряженный и в то же время ушедший всецело куда-то в смутные глубины собственного "я" взгляд. Чуть затемненный фон. Человек упирается спиной в холодный кирпич глухой стены - дальше отступать некуда. Справа, все на том же, сверкающем обманчиво-парадным глянцем, конверте пластинки - короткий и обжигающий заголовок: "Боль". Человеку на портрете не просто одиноко - ему наверняка неуютно сиротливо маячить на стеллаже по соседству с уцененными дисками давным-давно отпылавших поп-звезд типа Магдалины, в самом дальнем конце магазина. Где-то рядом идет бойкая торговля новинками грамзаписи, звучат известные всему миру имена - Джордж Майкл, Мадонна, БАНАНАРАМА. Да, они - профессионалы высшего класса, не чета даже трижды классикам питерского андерграунда. Но не всякий понимает по-английски, и у нашего аутсайдера есть один козырь, так много значащий в стране, где все-таки еще не до конца разлюбили поэзию - слово. Значит, есть надежда, что хоть до двух-трех человек докричишься, донесешь свой тяжеловесный, может быть не всегда равнозначно точный, но несомненно искренний, слог:
Кто знает, что такое догонять
потерянное безвозвратно время,
когда тебе уже за тридцать пять,
когда ты знаешь: жизнь - это мгновенье,
кто знает, что такое догонять?
Кто знает, что такое боль,
чужая боль, чужая рана,
особенно когда на рану сыплют соль,
когда она кровоточит, не заживая.
Кто знает, что такое боль?
Признаком настоящего искусства всегда было присутствие на шкале духовных ценностей художника боли как точки отсчета в творчестве. Иные рафинированные эстеты сегодня руками и ногами отмахиваются от "концепции нытья", якобы погубившей всю российскую культуру, а ведь во всем мире, во все времена поэты если смеялись - то лишь потому, что смех был их единственным оружием против мировой глупости, мирового зла, если уходили в лабораторную "самовитость" - то лишь из-за недоверия к прямолинейному пафосу измельчавших властителей дум. Более того (сейчас я скажу вещь для кого-то кощунственную!) не существует деления на "культуру" и "антикультуру", творчества "от бога" и творчества "от дьявола". Дьявол - это воинствующее небытие, зовущее жечь рукописи, а берущийся творить духовные ценности даже под маской сатаниста несет определенный положительный заряд, ищет свое средство для врачевания душевных ран.
 Когда делал свои первые шаги на эстраде автор-исполнитель Фёдор Столяров, средство от каждодневной головной боли было до гениального простым - вырубить бодро рапортовавшее с утра до вечера советское радио, и, разучив на гитаре несколько пассажей "под Блэкмора" или "под Пейджа", влиться в ряды многочисленных ленинградских самодеятельных рок-исполнителей. Опустошенность легко забивалась ощущением полной свободы самовыражения в узком, до теплоты тесном кругу людей, говорящих с тобой на одном языке. Законодателями моды, имевшими далеко не локальную популярность, в середине 70-х считались АРГОНАВТЫ. Эта команда одной из первых осознала, что "снимание один к одному" западных хитов, без привнесения какого-то индивидуального начала - занятие бесплодное. В результате АРГОНАВТЫ воспитали двух несомненно талантливых поэтов и композиторов - Столярова и Розенбаума. Когда стало очевидно, что один коллектив не в силах выдержать двух лидеров, каждый пошел своей дорогой. Пока Александр Розенбаум метался от одного конъюнктурного имиджа к другому, пытаясь всем угодить и при всем при том сохранить независимый вид, Фёдор Столяров, прямолинейный и жесткий, как и лирический герой его песен, решил ни в чем не изменять себе и вместе с басистом Олегом Киселевым и вокалистом Геннадием Лабунским, памятным еще по легендарному ФЕНИКСУ, собрал собственный проект под названием ДИЛИЖАНС.К моменту создания рок-клуба на Рубинштейна 13 (1981), группу уже хорошо знали завсегдатаи подпольных сейшенов, поэтому клубовское руководство было готово с распростертыми объятиями принять "звезд". Однако вскоре выяснилось, что даже такая относительно демократичная организация не в состоянии обеспечить нормальные условия для работы. На волне временного смягчения антироковых кампаний, время от времени разнообразивших и без того нескучную жизнь, музыканты подались в Магаданскую филармонию. Ансамбль с профессиональным статусом оказался в привилегированном положении и даже обезопасил себя от нападок наиболее рьяных душителей "крамолы" (за все время удалось отделаться лишь парой упреков в прессе в "непатриотичном" выборе названия) и значительно усилить состав.
Но что-то не ладилось. Постоянно меняется место приписки, Столяров временами вынужден подхалтуривать с ЗЕМЛЯНАМИ, да еще вдобавок публика недопонимала истинных устремлений артистов, принимая на ура легкомысленный шлягер "У бегемота нету талии, он не умеет танцевать...", совершенно случайно оказавшийся в репертуаре и исполненный на "биc" на одном из концертов. В конце концов, оставив ДИЛИЖАНС на растерзание саксофонисту и вокалисту Сергею Золотову, Федор окончательно рвет и с группой, и со сценой вообще. Почва уходила из-под ног...
Лишь в 1989 году, совместно с бывшим клавишником ДИЛИЖАНСА Александром Алексеевым удалось записать несколько новых номеров, снять пару клипов для "Поп-антенны" и несколько раз выступить "живьем" как гитарно-компьютерный дуэт ОФИС. Музыкальное мышление принципиально отличалось как от всех прежних работ Столярова, так и от той спекулятивной установки на социальность, что царила в романтический раннеперестроечный период среди второ- и третьестепенных рокеров. Нет, в данном случае речь шла вовсе не о попсовой развлекаловке, живущей под лозунгом "Не думай ни о чем, что может кончиться плохо!" (т. е., применительно к российской действительности - ни о чем). Понятие "правды жизни" в искусстве чрезвычайно многообразно. Долгое время даже прогрессивнейшие наши мыслители отводили "честному" художнику роль носильщика, помогающего дотащить пухлые чемоданы компромата до ближайшей газетной редакции. Но вот парадокс: повторенная не так давно телевидением запись выступления группы НАТЕ! на ленинградском фестивале 1988 года, когда Святослав Задерий сердито обращается к невидимому оппоненту: "Посмотри на свои руки - это руки бюрократа!", смотрится по меньшей мере забавно, а вот знаменитые "Марионетки" Макаревича, написанные еще на заре сонных 70-х, почему-то звучат все так же актуально. Быть может, талант всегда понимает, что политика - дело преходящее, в то время как душа человека со времен Адама претерпела не так много метаморфоз и осталась ключом ко всем вопросам, в том числе и к вопросу "Почему мы так живем?"
Фёдор Столяров не гладит слушателя по головке, не утешает. Он судит жестко и беспристрастно, предпочитая не выдавливать из себя раба по капле и ежедневно, а вырвать с корнем, с кровью, раз и навсегда изгнать этого беса из своей сущности. Надрыв, надлом, метания от вопроса "Бог - есть он или нет?" к последнему, отчаянному "Господь, храни!.." на протяжении всего альбома держат нас в странном напряжении, балансирующем почти на грани апатии. Но в миг, когда, кажется, остается лишь кануть в омут безнадежности, наш бывалый собеседник неожиданно меняет тяжелую поступь трагической рок-баллады на незамысловатые ритмы реггей и, властно отстранив от рокового края, заставляет искать выход из любого безвыходного положения:
Не спеши уходить в никуда.
Помни тех, кто был с тобою всегда.
Даже если рядом их сейчас нет,
не спеши красить собственный мир в черный цвет!
Черный цвет, черный цвет, черный цвет -
он годится для траура,
ну, а нам еще жить и любить столько лет!
Черный цвет, черный цвет, черный цвет -
пусть он в прошлом останется,
а сейчас - только ласковый солнечный свет!
В надрыве экспрессивного, хрипловато-прозрачного голоса уже нет ни капли прежнего самосострадания - одна лишь тревога за судьбу слушателя, быть может, получившего нокаутирующий удар судьбы. И чувствуешь вдруг какое-то необъяснимое просветление, словно твою истерзанную и истоптанную сущность заменили на новую. Жаль, не понимают наши средства массовой информации, что духовный кризис - не в отсутствии массового посещения церкви, а в повальном неприятии идеи катарсиса. Одни нас пытаются отвлечь и развлечь, подсовывая вместо снотворного слабительное "Санта-Барбары", другие, ну очень сердитые скептики, нагнетают панику, не подозревая, что к любой отраве, тем более к словесному яду, наш человек привыкает легко. Да еще многочисленные школы выживания учат, как надо выкручиваться, когда тебя прижмут к теплой стенке и приставят нож к горлу. Никто никому не хочет внушать: "Ты сильный! Встань и иди!" Никто не учит побеждать, и нигде еще не нашелся новый Сержант Пеппер, способный собрать под свое крыло Одинокие Сердца.
Хочется сказать тем немногим певцам-нонконформистам, которые не замечая никаких коммерческих соблазнов, подобно Фёдору Столярову, настойчиво "напоминают нам, что мы еще живы":
- Спасибо вам за верность вашей боли!
Олег ГАЛЬЧЕНКО
"Петрозаводский Университет" №26/30.09.1993
Автор: Екатерина Борисова
опубликовано 18 октября 2013, 00:59
Публикуемые материалы принадлежат их авторам.
Другие записи архива
|
|
| |
|
|
|  |
|