МЕТАНОЙЯ - "Тишина"

[Олег Гальченко]

(с) МЕТАНОЙЯ, 2024
(р) Балт-Мьюзик, 2024

Творчество группы МЕТАНОЙЯ производит необычное, двойственное впечатление. С одной стороны, тексты Дмитрия Панова настолько безупречны с точки зрения литературы, что кажутся продолжением не песенной ленинградской поэзии 80-90-х годов, а чего-то большего. Возможно - той философской лирики, которая когда-то прославила имена Александра Кушнера, Роальда Мандельштама и других мастеров из последнего дорокенролльного поколения. С другой же стороны, музыкальная составляющая настолько тонка и хрупка, что невозможно представить исполнение подобной музыки на сцене, в присутствии большого количества зрителей. И дело даже не в том, что песни могут, на первый взгляд, показаться однообразными, монотонными, лишенными агрессивного драйва, а, значит, и неспособными расшевелить публику. Просто есть произведения, общение с которыми - процесс слишком интимный, присутствие при нем посторонних людей категорически противопоказано. Бывают книги, чтение которых в транспорте по дороге на работу - неслыханное святотатство, бывают фильмы, которые лучше смотреть в одиночку, чтобы никто никогда не узнал, насколько ты можешь быть сентиментальным, и бывает музыка, подходящая только для домашнего прослушивания - причем внимательного, спокойного, сосредоточенного. Для танцев она совсем не годится, фоном для даже самых нехитрых домашних дел послужить не сможет, а вот для медитации, для попытки заглянуть внутрь себя - в самый раз!

Можно ли написать на русском языке настоящий госпел так, чтобы это не выглядело искусственной стилизацией "под Америку", а тем более пародией на черную духовную музыку? До сих пор на этот вопрос я мог ответить только отрицательно. Однако песня "Будто Ангелы" наглядно доказала, что чудеса иногда случаются. От классических первоисточников тут взят только сочный женский бэк-вокал Евгении Винд, словно бы протягивающий ниточку к небесам, а на первом плане звучит все-таки исповедальный монолог Панова, не столь уж и благостный. Собственно говоря, именно так у нас и делается всё лучшее: в красивую оправу заокеанского производства мы вставляем свою вековую тоску-печаль, и она туда либо вписывается, либо неряшливо торчит, вызывая, по меньшей мере, недоумение. У МЕТАНОЙИ все элементы достаточно органичны, несмотря на то, что часто заимствуются из разных культур. И звук армянского дудука, нагнетающий в заглавной композиции вселенскую скорбь, прекрасно сочетается с атмосферными клавишными, смягчающими любой намек на негативные эмоции. Из трудносопоставимых элементов составлена "Лилия", органично совмещающая в себе фольклорные и барочные элементы, "Ловец Снов", наполненный таинственными шорохами, скроенная из парадоксов "Бессонница", в которой депрессивный ноябрь вдруг называется весенним месяцем, а ночной городской пейзаж оказывается местом обитания гофмановского "Песочного Человека".

Столь ювелирная работа над каждым треком, даже не претендующим на хитовость, считалась чем-то само собой разумеющимся лет сорок назад у всех лучших музыкантов страны Советов независимо от того, чем они занимались - массовой эстрадной песней или радикальным авангардом, какой рок-школе принадлежали и на какие западные образцы ориентировались. У поколения, пришедшего им на смену, подход был куда более поверхностным. Не помню, о ком именно из знаменитых коллег-писателей Бунин в свое время сказал, что "он пишет помелом", намекая на то, что писать следует тонкой кисточкой, тщательно вырисовывая каждую мелочь. Однако для большинства даже очень талантливых групп, заявивших о себе в XXI веке, пресловутое "помело" словно бы послужило камертоном. Мало кто хочет напрягаться, искать неожиданные аранжировочные решения для каждого произведения, тем более что слушатель современный тоже стал ленивым и может просто не оценить всех нюансов. МЕТАНОЙЯ - исключение из общего правила хотя бы потому, что привлекает к работе над своими записями представителей старшего рок-поколения, не желающих менять привычки ради достижения легкого успеха. Уже не в первый раз не только за партии ударных, но и за общее звуковое оформление отвечает Алексей Рацен, довольно долго проработавший с ТЕЛЕВИЗОРОМ и АКВАРИУМОМ, эпизодически сотрудничавший еще с целым рядом легенд от КОЛИБРИ до НАУТИЛУСА, а в начале нулевых создавший целый альбом очень красивой, но почему-то недооцененной инструментальной электронной музыки в рамках проекта MANDRAGORA. Присутствие столь опытного музыканта в студии - уже своеобразный знак качества! Кроме того, в четырех из тринадцати композиций на трубе сыграл Иван Васильев, хорошо известный как в мире рока, так и в мире джаза, и имеющий в своем послужном списке не только ДДТ, но и немыслимое количество инструментальных коллективов, в том числе и оркестр самого Геннадия Гольштейна "Саксофоны Санкт-Петербурга". Нельзя сказать, будто его усилиями группа МЕТАНОЙЯ заметно уклонилась от генеральной линии в сторону джаза, а вот здоровую прививку академизма явно получила. И, глядя на ветеранов, давно уже упоминаемых в энциклопедиях, их более молодые соратники тоже вынуждены соответствовать их уровню. Конечно, флейтисту Петру Томсону далеко до кудесника Йена Андерсона из JETHRO TULL, но уж если требуется добавить в общую палитру легкую грустинку, то без теплого дыхания его инструмента невозможно обойтись. Басист Денис Лучин и гитарист Олег Коиава вообще являются той несущей конструкцией, на которой весь стиль группы держится. Оценить по-настоящему их возможности можно, наверное, лишь прокрутив не только новые, но и прежние записи МЕТАНОЙИ, которые были совсем другими по настроению.

Что немного напрягает в творчестве наших сегодняшних героев - это полное отсутствие острых углов и крутых поворотов внутри отдельно взятых произведений. Включая наугад любую из незнакомых песен, можно быть уверенным, что нас ждет спокойная прогулка по прямой, гладко заасфальтированной дороге. Ничто не заставит нас споткнуться, нигде не произойдет перелома настроения, ни одна из строчек текста не начнется с твердого слова "но", направляющего течение мыслей в какое-нибудь новое русло. С чего начали - тем и закончим, лишая слушателя возможности пережить хоть что-нибудь, похожее на катарсис. Всё бы хорошо, но именно по этой причине некоторые песни (включая ту же "Тишину") кажутся немного затянутыми.

Стоит ли так оберегать нервы слушателей от лишних потрясений - не уверен. Впрочем, в совсем еще недалеком прошлом Дмитрий Панов сам же иногда называл свою лирику депрессивной и имел к этому немало веских оснований. С тех пор он, видимо, сделался на шаг ближе к достижению душевной гармонии. Особенно это заметно по еще двум песням - "Танцующий Бог" и "Остров", словно обозначающим два крайних состояния лирического героя - радость и грусть, между которыми если и имеется какая-то разница, то в малозаметных оттенках. Настоящий драматизм если и присутствует в обоих случаях, то запрятан очень глубоко. Его нам не дают почувствовать, разрешают только смутно догадываться о его существовании.

И окружающая его среда - то есть город, причем, вполне конкретный и хорошо узнаваемый - показан таким же смурным и скупым на эмоции. Даже звуковые эффекты между песнями напоминают, что за окном постоянно идет то дождь, то снег, в крайнем случае, не унимается ветер. Что поделаешь - такова среда обитания настоящего романтика!

Но даже в таком неуютном мире, оказывается, можно жить и не чувствовать себя в чем-то обиженным судьбой. Главная прелесть нового альбома МЕТАНОЙИ состоит в том, что он ничему не учит, никуда не зовет и вообще не совершает никакого насилия над нашим сознанием. Пожалуй, для русского рока с его мессианскими амбициями это даже чересчур вызывающе. И для нашего нервного времени - тоже. Надо обладать недюжинной отвагой для того, чтобы заниматься настолько чистым искусством. И слава богу, что им все-таки кто-то еще занимается!

Слушать альбом