Новости :: Артисты :: Рецензии :: Статьи :: Архив :: Музыка(mp3) :: В рифму ::
Ссылки :: О проекте :: Об авторах :: Форум :: Гостевая книга :: Объявления ::
     
 

Поиск : Регистрация : FAQ : Пользователи : Группы : Профиль : Войти и проверить личные сообщения : Вход 

ЗООПАРК, часть 2 (разные издания)

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Наш НеФормат -> Архивные материалы
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Екатерина Борисова
Site Admin


Зарегистрирован: 25.07.2004
Сообщения: 1905
Откуда: Санкт-Петербург

Сообщение 14 Апр 2015, 16:07 - ЗООПАРК, часть 2 (разные издания) Ответить с цитатой

В уездном городе N.

...Старый петербургский район. Лиговка. Места Достоевского. Последний этаж монументального дома. Узкий коммунальный коридор. Прямо у двери два не очень молодых человека играют на неподключенных электрогитарах. Открыв дверь комнаты, сразу натыкаюсь глазами на плакаты РОЛЛИНГ СТОУНЗ и ТИ РЕКС. За пять минут сын хозяина шестилетний Женя доводит меня до полного изнеможения дотошными расспросами: кто есть кто? Чтобы как-то уклониться от этой темы, задаю традиционный "детский" вопрос:

- Что больше всего любит папа?
- Маму,- отвечает Женя. Потом чешет в затылке и еще более уверенно добавляет: - И пиво!

К сожалению, вошедший в эту минуту отец Жени, руководитель группы ЗООПАРК Михаил Науменко прервал наш содержательный разговор. Иначе бы Женя назвал еще БИТЛЗ, ТИ РЕКС, Лу Рида, РОЛЛИНГ СТОУНЗ, Боба Дилана, Гершвина, ЗВУКИ МУ, ОПАСНЫХ СОСЕДЕЙ, ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ, ПОЧТУ, советские детективы пятидесятых годов и многое другое. Но я пришла к Майку, чтобы говорить о рок-н-ролле, о ЗООПАРКЕ. Хотя историю создания группы ему рассказывать надоело, и Науменко заранее настаивал на обыкновенной беседе, пусть с небольшим музыкальным уклоном. Для начала Майк показывает американский подарок: спикет-диск Марка Болана. Я издали разглядываю коллекцию пластинок: здесь почти весь РОЛЛИНГ СТОУНЗ, ТИ РЕКС, ВЕЛЬВЕТ АНДЕГРАУНД. Разговор, естественно, заходит о том, как все начиналось:

- Моя сестра, которая на восемь лет меня старше, училась в английской школе. У нее с приятелями были вечеринки, на которых слушали Билла Хэйли, Чабби Чеккера. Мы жили на улице Жуковского, мне было восемь лет, и когда как-то раз услышал БИТЛЗ, то решил, что они поют по-французски. Но мне понравилось. Через какое-то время просто слушать надоело, захотелось узнать что-то о самих музыкантах. Потом заинтересовался музыкой вообще, стал ходить в филармонию. Но понимать что-то стал по-настоящему только после того, как проштудировал "Элементарную теорию музыки". Впрочем, для нашей музыки это совершенно оказалось не нужно. Потом я учился в ЛИСИ, но бросил, как только понял, что первый же построенный по моему проекту дом рухнет.

О начале музыкальной карьеры Михаила Науменко лучше всего рассказывает "История АКВАРИУМА", написанная ленинградским рок-журналистом, редактором журнала "Рокси" Александром Старцевым:

"В 1977 году активизировался Майк, который был общим знакомым с 74-го. Оставив роль басиста в СОЮЗЕ ЛЮБИТЕЛЕЙ МУЗЫКИ РОК, он стал постоянным гостем-гитаристом на электрических играх рок-н-ролльных программ. Концерты проходили в различных институтах и стенах университета. Назывался такой сборный бенд ВОКАЛЬНО-ИНСТРУМЕНТАЛЬНАЯ ГРУППИРОВКА ИМЕНИ ЧАКА БЕРРИ. Вот как выглядел ансамбль, давший мощный концерт рок-н-ролла в ЛИСИ: Евгений Губерман - ударные (ансамбль Д. Голощекина, группа ВОСКРЕСЕНЬЕ, позже АКВАРИУМ и ЗООПАРК - А. Ч.), Александр Ляпин - гитара (группа НУ, ПОГОДИ, позже АКВАРИУМ, ТЕЛЕ-У, БЛЮЗ-МОТОР, ОПЫТЫ - А. Ч.), Борис Гребенщиков, Михаил Науменко, Михаил Васильев (в то время басист АКВАРИУМА, а потом и ЗООПАРКА - А. Ч.), Сева Гаккель - виолончель. Сохранились записи об этих событиях: "Живо помню Гаккеля, размахивающего над головами музыкантов челкой; Гребенщикова, кидающего в зал микрофонную стойку и дерущегося с Майком гитарами". Общение с Майком вылилось в новый альбом "Все Братья - Сестры". Качество получилось "не очень, чтобы очень". Тем не менее это был, по сути, первый в Ленинграде полновесный альбом с обложкой, концепцией и набором прекрасных песен. Это был первый альбом, получивший широкое хождение в Ленинграде именно как альбом, а не как некая пленка с записями безымянных людей".

- Это произошло летом 1978 года,- рассказывает Михаил. - Мы с Борей тогда постоянно шлялись по городу, ничего не делали, валяли дурака и так далее. И стукнуло нам обоим: вот хорошо бы записать акустический альбом, сидя прямо на улице у стены, а вокруг люди ходят туда-обратно. И чтоб стереозвук. И недельки через две Боря предложил: "Давай запишем альбом: половина твоих вещей, половина моих". За Смольным университетом есть садик, а рядом общежитие было, где жила и подрабатывала дворником наша знакомая. Мы просто провели от розетки в ее комнате сетевой шнур на улицу и прямо на полянке все и записали. Через жуткий микрофон, на бытовой магнитофон. Потом сфотографировались и раздарили записи своим знакомым. Они стали двигаться по городу.

- Потом, если верить "Истории ЗООПАРКА", написанной тем же Сашей Старцевым, в 1980 году достаточно случайно возник ЗООПАРК как камбэк Михаила Науменко и ужасной дворовой группы ПРОЩАЙ, ЧЕРНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК?
- Она не была ужасной. Просто несколько без ума. Они все были неплохие музыканты, но не знали, что делают, играли просто для того, чтобы играть. Им было все равно, что ДИП ПЕРПЛ снимать один в один, что КРИДЕНС, что свои не очень интересные вещи играть.

Первый концерт ЗООПАРКА состоялся 7 марта 1981 года в день открытия Ленинградского рок-клуба. До этого ЗООПАРК играл за городом на танцах. За четыре года группа записала в полупрофессиональной студии Андрея Тропилло еще пять альбомов: "Блюз де Моску", "Сладкая N и другие", "55", "Уездный Город N" и "Белая Полоса". Ансамбль активно гастролировал по стране, несколько раз производил изменения в составе. Прежней осталась только музыка: ритм-энд-блюз и рок-н-ролл. Михаила Науменко начали уже упрекать в творческом кризисе...

- Для начала никто почти не слышал новых песен. А потом, знаешь, что говорил мой разлюбимый Марк Болан, когда его критиковали? "Я не слушаю критиков. А что они понимают в музыке? Покажите мне критика, который умеет играть на гитаре и писать стихи? Вот пусть он напишет 20 хитов (а у меня 20 хитов), соберет группу, станет рок-звездой, а после этого пусть мне что-нибудь скажет. А так, кто он такой? Сидит и критикует. Я не знаю такого человека". И он был прав. Еще кто-то говорил из музыкантов: "Все рок-критики - неудавшиеся рок-музыканты". Это не обидно, нет, ради бога. Но за что нас ругать? Не все песни, которые написаны, отрепетированы, играются со сцены. Но это ведь не значит, что они плохие?!

- Эти вещи пойдут сразу в новый альбом?
- Не все. Кое-что останется про запас. Потом, у меня есть мечта записать сольный акустический альбом, без ЗООПАРКА. Акустическая гитара и минимум каких-то перкуссий, может быть, клавишных. Эти вещи не обязательно играются. Играется боевой материал. Такова мировая практика. Взять любой концертный альбом РОЛЛИНГ СТОУНЗ - там до сих пор звучат вещи года так 65-66-го. На каждом выступлении только четыре номера с последнего альбома, потому что люди не хотят слушать новую программу целиком - им неинтересно. Они хотят вживую посмотреть те песни, которые не раз слышали на дисках.

- Ваш альбом "Белая Полоса" год назад фирма "Мелодия" перевела на винил. Не хотите следующий диск писать прямо на "Мелодии"?
- Нет. Хотя на "Мелодии" мы не записывались, мы записывались в Доме радио. Представляешь, приходит группа ЗООПАРК. Мы старые, грязные, рок-н-рольные. Нам дают девушку. Лет шестидесяти. Или пятидесяти. Может быть, ей даже 45 - мы не спрашивали. Короче, она, возможно, хорошо запишет симфонический оркестр, но как записать барабаны, она не знает. Нам пришлось самим крутить ручки, которые она должна была крутить, в студии, которую мы видели впервые. Она никогда раньше о нас не слышала. Ну разве это работа?! Просто никому ничего не нужно и неинтересно. Для начала нет материальной заинтересованности ни у кого ни в чем. Если бы человек знал, что он запишет альбом, который распродастся миллионным тиражом, и он получит за это миллион рублей, - ему было бы интересно работать. Он из себя бы вылез, а сделал бы как надо. А так все стремятся побыстрее свалить домой. Там муж со смены пришел, дочка некормленая. Совершенно очевидно заедает бытовуха.

- А в чем выход из положения?
- Строить наш советский шоу-бизнес.

- А это реально?
- Абсолютно. Все рецепты уже есть.

- Ты имеешь в виду начавшуюся деятельность молодежных центров и концертных кооперативов?
- Это только зачатки.

- То есть ты согласен делить свою славу и отдавать добрую половину денег, быть может не слишком компетентным в музыке, но зато довольно энергичным молодым людям?
- Это естественно. Потому что если я буду получать 25 тысяч за концерт на стадионе, а остальные наши люди по 20 тысяч, то можно отдать 50 тысяч тому, кто полностью (!) возьмет на себя прекрасное (!) устройство концертов.

- Ты поешь уже лет десять. АКВАРИУМ существует 15. МАШИНЕ ВРЕМЕНИ вообще 20 лет. Какие-то внутренние изменения происходят?
- Это вполне закономерный процесс. Сейчас все вылезли из подполья. Что было хорошо в подполье: все было запрещено. Поэтому и ажиотаж был, и интерес. Сейчас все можно, все играют. Появилась здоровая конкуренция. Выживают сильнейшие. По-западному. Тот самый шоу-бизнес в зачаточном состоянии. Поэтому сейчас сложнее. Остросоциальными текстами никого не удивишь. Догола разденься, обливая себя масляными красками на сцене из ведра, - тоже никого не удивишь. Этому даже не обрадуется никто. Сейчас важно, что ты делаешь и как.

- Между прочим, довольно долго ЗООПАРК считался группой остросоциальной.
- Впервые об этом слышу. Наоборот, Михаил Борзыкин, лидер ТЕЛЕВИЗОРА, упрекал нас в том, что мы асоциальная группа. Просто мне ближе какие-то личные проблемы. Есть разные люди. Мне интереснее писать о людях, нежели о государстве.

- А вообще ты веришь в искренность тех, кто пишет песни о государстве?
- Каким-то верю, а какие-то считаю конъюнктурой. Сейчас очень модно писать "пе-ре-строй-ка" и так далее. Честно говоря, мне надоели песни о перестройке, о гласности, о том, как у нас плохо. А вообще наша группа ничего не смыслит в политике.

- Потому что от вас ничего не зависит?
- Именно. Хотя хотелось бы, чтобы я мог что-то сделать. А так сколько раз в день ни кричи "Долой войну!", ни одной войной меньше не станет. Если ты хочешь заниматься политической деятельностью - возьми устрой забастовку, демонстрацию, раз это сейчас разрешено. Мне же больше нравится поп-музыка, но в хорошем смысле. Сколько раз ты ни споешь, что у нас плохо, лучше не станет. Лучше уж на трибуне. А если при этом ты играешь на красивой гитаре в красном пиджаке - что это меняет? По-моему, проще людям дать возможность танцевать под нормальный рок-н-ролл.

- А то, что многие твои зрители младше тебя лет на пятнадцать, тебя не смущает?
- Я этого не чувствую. Ко мне очень часто подходят после концерта действительно пятнадцатилетние, но я говорю с ними как с ровесниками.

- И детективы ты любишь по той же причине? Или читаешь их ради стеба?
- Скорее второе. Но я действительно ужасно люблю плохие книги. Я очень люблю детективы пятидесятых годов. "Майор Пронин", например. Такого класса. Еще псевдонаучную фантастику. Это уже такая глупость, так уже плохо, что даже хорошо.

- Ты так ко всей фантастике относишься?
- Нет, почему. Например, "1984" Оруэлла произвел на меня очень сильное впечатление. Я эту книгу прочитал лет пять-шесть назад, Слава богу, что ее сейчас опубликовали. Я бы ее издал тиражом 280 миллионов и дарил бы каждому человеку, начиная от грудных младенцев. Чтобы поняли, что не дай бог такое случится.

- То есть, несмотря на все равнодушие к политическим проблемам, ты задумываешься над проблемами мироздания, социального устройства?
- Иногда я думаю о каких-то очень серьезных вещах. Но об этом говорить не хочется, потому что они трогают только меня самого. Я в 18 лет понял, в чем смысл жизни. Как сейчас помню, проходил по Садовой улице, мимо Апраксина двора и... просто озарение какое-то. Вдруг шмыкнуло - и я понял. И никому никогда не скажу.

А. ЧЕРНИГОВСКАЯ
Фото А. УСОВА

"Сельская Молодежь" №10'1989



ЗООПАРК

Роковым в прямом и переносном смысле стало для Михаила Науменко знакомство с Борисом Гребенщиковым. В результате долгого совместного бренчания на гитарах в 1978-м году (боже, как давно) родился записанный в дуэте акустический магнитоальбом "Все Братья-Сестры", советский рок ощутимо приобрел, так как влияние ироничных рок-н-роллов Майка на формирование национального варианта рока было весьма заметным. Создание группы стало реальным в 1980 году, когда Майк познакомился с бас-гитаристом Ильей Куликовым. В первом составе играли также Алексей Храбунов (гитара) и Андрей Данилов (барабаны).

Роль Науменко в формировании национального рок-осознания можно приравнять к вкладу легендарного Чака Берри в развитие американской эстрады. Майк наполнил традиционный заводной рок-н-ролл смыслом.

Дискография ЗООПАРКА:
1. "Blues De Mouscu" (концертная запись, сделанная в МИФИ на аппарате МАШИНЫ ВРЕМЕНИ), октябрь 1981.
2. "Вчера И Позавчера В Уездном Городе Н", 1983.
3. "Белая Полоса", 1984 (выпущен "Мелодией")

"Парус" №2'1991


Последний аккорд "Пригородного Блюза"

Очень печальная весть пришла из Питера. Умер Майк, по паспорту Михаил Науменко, великий российский рокер, лидер группы ЗООПАРК.

В середине 70-х Майк был соло-гитаристом АКВАРИУМА, затем записал вдвоем с Б. Гребенщиковым знаменитую пленку "Все братья - Сестры". В 79-м до ушей меломанов-подпольщиков дошел первый из его эпохальных альбомов - "Сладкая N и Другие". По сути дела, Майк стал отцом-создателем русского уличного рок-н-ролла. Он пошел дальше своих философично-эзоповских предшественников Макаревича и БГ, привнеся в наш рок-язык реальный дух кухонных тусовок, пивных очередей, пикантных жизненных ситуаций. Никто лучше Майка не передал в песнях конкретное мироощущение и сумасшедший быт нашей роковой тусовки времен счастливого подполья. Кайф, стеб и секс по-русски нашли наконец-то своего Орфея - причем в полный рост. Если пытливая молодежь захочет узнать, а ностальгические тридцатипятилетние вспомнить, как мы жили тогда, достаточно послушать "Трах в Твоих Глазах", "Пригородный Блюз", "Ты - Дрянь", "Старые Раны", "Гопники", "Когда Я Знал Ее Совсем Другой"...

Можно с полным правом считать Майка предтечей российского панк-рока. Однако, в отличие от оглашенного Егора Летова и его компании, в песнях Майка никогда не было злости и тоски, зато была любовь к жизни и самоирония. Майк был одним из самых добрых наших рокеров. Может быть, отчасти поэтому многие его песни исполняли другие группы - случай, весьма редкий в отечественной рок-практике.

Мы познакомились с тобой
В "Сайгоне" год назад.
Твои глаза сказали "да!",
Поймав мой жаркий взгляд.
Покончив с кофе, сели мы
На твой велосипед,
И, обгоняя "Жигули",
Поехали на флэт -
На красный свет.


Запомните его таким. В полный рост.

Похороны - в конце недели. За справками - в лен. рок-клуб, тел. 312-34-83.

А. Троицкий
"Комсомольская Правда" 28.08.1991



Он так любил "буги-вуги"

Вчера в городе на Неве состоялись похороны знаменитого Майка (в миру Михаила Науменко) - лидера группы ЗООПАРК. Майк скоропостижно скончался у себя дома от обильного кровоизлияния в мозг. Ему было только 36... Он был самым старым среди питерских рокеров первого поколения.

...Группа ЗООПАРК была создана Майком в 1981 г., а еще в 1980 г. он сольно записал альбом "Сладкая Эн И Другие", имевший огромный успех по стране. В 1982-м появляется лучший и по сей день альбом ЗООПАРКА - "Уездный Город Эн". Еще через два года появляется альбом "Белая Полоса", позднее увидевший свет и на доблестной фирме "Мелодия".

Последнее крупное выступление ЗООПАРКА состоялось в 1986 г. на фестивале рок-клуба, где ЗООПАРК занял первое место. Спустя два года были попытки реанимировать группу, но Майк часто болел, и из этой затеи ничего не вышло...

"Московский Комсомолец" 30.08.1991


Портрет в черных очках
Майк Науменко за год до смерти

Это не была так называемая рок-н-ролльная смерть. Ему было почти сорок, он скончался в своей постели от серьезной болезни взрослых людей. Он сумел повзрослеть, а вернее, с самого начала был взрослым - его Слово было Ирония, но не пафос и не крик. Он умер художником, но не пастырем, человеком, но не идолом.
Со смертью Майка обрывается субкультура - он был одним из генерации барачных художников и гаражных музыкантов, познавшим славу, но не распродавшим на сувениры свою мансарду и не покинувшим свой рок-н-ролльный миф.
Рок-н-ролльный миф был надет на крупный нос Майка в виде больших черных очков. Эти очки сопровождали его через небезопасное подполье конца семидесятых, почти всенародную славу середины восьмидесятых, то, что сочли крахом и забвением к началу девяностых - нежелание "раскручиваться", стремиться к выигрышу в мерзкой тебе игре.
Черные очки отражали ситуацию. Они были лишь имиджем, легендой о самом себе. Сейчас - в них хочется искать иные смыслы. Немногие видели Майка без больших черных очков.
Приводимый текст отрывист, претенциозен и немного легкомыслен.
Когда я разговаривал с Науменко, очков на нем не было, я видел глаза. Но в тексте очки остались; лишь изредка они приподнимаются на лоб.


1.

- Майк, а как вообще все это началось? Мне представляется, что вы как раз тот человек, которому этот вопрос уместно задавать.
- А какой смысл вы вкладываете в понятие "все"? Мы - или рок вообще?

- Ну... Я много младше вас, и для меня это уже одна мифология.
- Есть люди много старше меня. Это вопросы к ним. Я не начинатель...

2.

- Все-таки - ветеран рок-движения. Хотелось бы...
- Забудьте, забудьте о рок-движении. Не было никакого рок-движения. Нет. И не может быть. Какое движение? Что движется? Куда? Есть разные группы, которые делают разную музыку. И все. Никакого движения.

- Понимаю. Но довольно сознательно начинаю со штамвов.

3.

Ну вот, например, можно ли было в начале восьмидесятых прожить за счет концертов? Какой-то заработок они давали?
- Можно было прожить на те восемьдесят рублей, которые я зарабатывал сторожем. Ну, еще какие-то подработки.
Плохо, конечно, жили... Но хорошо. Вот так: плохо жили, но хорошо.

- Афоризм, достойный стать заглавием. Если все-таки попробовать отвлечься от этих пасмурных тем...
- Это не пасмурные темы, я с большим кайфом воспринимаю те времена.

4.

- Я боюсь объединить свое ехидство с вашим в одной фразе, но поскольку оно, видимо, присуще нам обоим...
- Давайте назовем его сарказмом. Вы встречались с ехидной?

- Ну, еще бы...
- Чудесный зверек, правда? Так что пусть это будет сарказм...

- ...и давайте саркастически пойдем тем же путем, что и создатели книги "Дэвид Боуи собственными словами", которую, говорят, Майк Науменко даже перевел на русский язык...
- Правда?! Я ее не только не переводил, я ее даже не читал, я ее даже не видел.

- В любом случае, книга построена очень красиво - она состоит из главок, в которых собраны высказывания Боуи о различных сферах его деятельности - рок-н-ролл, песни, альбомы, музыка, имидж, политика, любовь и секс, наркотики и так далее...
- И что, это вопрос?

Пауза. Абстрактные жесты.

5.

- Значит, книжку про Боуи Майк Науменко не читал. Есть еще слух, что Ричарда Баха он все-таки переводил...
- Да, Баха перевел. Моя сестра подарила мне на день рождения "Иллюзии" на английском языке. Я тогда работал звукорежиссером в Большом театре кукол, мы поехали в Вильнюс на гастроли, долго ехали на автобусе, я прочитал эту книгу и просто охренел. А потом я сидел и переводил ее. Вот как сейчас, летом, моя жена лежала с сыном в роддоме.

- А какова дальнейшая судьба перевода?
Да я не знаю, о том, чтобы его где-то печатать, и, признаться, даже и не думал, мой экземпляр потерялся... А те, что я подарил друзьям, они где-то ходят, мне показывали уже перепечатки из разных городов...

Пауза.

- А зачем вообще Майк Науменко переводил эту книгу?
Честное слово, это была какая-то внутренняя потребность. Мне просто очень захотелось, чтобы эту книгу прочитали мои друзья, просто какие-то люди...

6.

Самое главное про рок-н-ролл - не нужно все принимать за чистую монету.

- Знаю.
- Вот в этом главное.

Пауза.

- И даже чистую монету не нужно принимать за чистую монету.

- Ясное дело.

7.

А насколько ты ощущаешь ответственность за наше поколение, которое воспитал, во всяком случае, отчасти?
- Никакой ответственности... Этот вопрос мне задавали только в КГБ. Говорили, что я должен ощущать ответственность за все, что делаю. Никакой ответственности. Я развлекаю людей и никакого отношения к тому, как они развлекаются дальше, и что они будут думать после нашего концерта, я не имею.

- Но какие-то ощущения при этом есть?
- Ну, какую ответственность несет, допустим, Лев Толстой за "Войну и мир"?

- Есть некая разница между Львом Толстым и...
- И мной. Есть.

- ...между Львом Толстым и рок-н-роллом...
- Ты говоришь об ответственности художника и...

- Ни в коем случае. Я говорю об ответственности рок-звезды, человека-мифа. А миф, как известно, обязывает, как доверие.
- Дело в том, что я себя считаю не звездой, а художником.

- А по-твоему, одно противоречит другому?
- Нет, можно быть художником и звездой, но можно быть художником - человеком, который просто делает свои произведения. Если они кому-то нравятся - это всегда прекрасно. Вот на таком уровне идет разговор... И какую же ответственность может нести человек за то, что он делает то, что ему нравится?!..

8.

Напряженная пауза.

9.

- Надо бы нам отделаться от слова "ответственность", волокущего за собой целую свору ненужных ассоциаций... В России за этим словом всегда туманится Срок...
- Понимаешь, все, что делается не на продажу, - все делается для себя. Всегда.

- Понимаю, но у рок-н-ролла самовыражение идет не только через музыку. Есть еще всяческий антураж, своя какая-то особая поэтика... Говорил же уважаемый Боуи, что первой рок-звездой был в сущности Гитлер...
- Гитлер был гадло и, мне представляется, с поэтикой ничего общего иметь не может. Равно как и с роком. Но звездой он, конечно, был по всем признакам...

- Да, но какое-то время полгорода "тащилось" от ЗООПАРКА. Ты должен был видеть, что что-то меняется, происходит, и ты играешь в этом роль?
- У меня никогда не было ощущения, что я играю роль человека, который что-то меняет. Это скользкий вопрос. Иллюзия, что мы можем что-то изменить музыкой, она пропала, если и была вообще. И понимаешь, что измениться ничего не может, но, конечно, хочешь, чтобы что-то изменилось...

10.

Знаешь, я себя, честно говоря, немного чувствую звездой. Но не такой, как остальные звезды... По-английски это называется "cult following", то есть у нас свои люди везде. Где бы мы ни выступали, всегда находятся люди, которые приходят за сцену, чтобы пожать руку, взять автограф, и ты знаешь, мне куда приятнее пожимать руку, чем давать автограф... Просто есть люди, которые нас любят, и это понятно. Я ведь не моралист. Ни в одной песне у меня не было и нет морали. Если где-то случайно получилось, то я у всех публично прошу прощения.
И, конечно, как звезда я принадлежу своей публике, людям, для которых играю, но все остальное - это уж, извините, это мое, как художник, как личность - я это я.
И я не строю иллюзий. Все, что мы делаем, - шоу-бизнес, индустрия развлечений. Моя работа - развлекать людей. Я выхожу на сцену, чтобы развлекать людей. И не вижу в этом ничего плохого.

11.

- А Гребенщиков, утверждающий, что рок - это больше, чем просто песни.
- Это может быть больше для тебя, для меня, для каждого сидящего в зале, но всегда есть люди, пришедшие развлечься, это их развлечение.

- А когда все-таки приходится выбирать публику?
- Милый мой, да кто же выбирает публику! Публика - это люди, которые пришли в зал и заплатили за билет...

- Но ты можешь быть Бахом, а можешь...
- Мне приятнее оставаться Михаилом Науменко. Я за все отвечаю. И прекрасно, что я получаю деньги за то, что я музыкант, а не сторож.

12.

- Ты пытался выходить за пределы Союза?
- Там нечего делать.

- Именно потому, что наш рок - нечто большее?
- Почему большее? Меньшее. У них есть свои отличные группы, зачем мы им нужны...

- В том, чтобы стремиться на Запад, есть некоторый "другой" снобизм...
- Это не снобизм, это попытка реальной самооценки. Просто эти поездки никому не нужны. У нас у самих огромная страна. Ее еще пахать и пахать. Ну, а потом... Мне было бы очень приятно поиграть на ритм-энд-блюзовом фестивале в Дании, на который мы не успели. Я надеюсь, там собираются люди, которым наша музыка была бы интересна.

13.

- Майк, скажите, вот положа руку на сердце, если бы не было у вас рок-н-ролла, ЗООПАРКА, песен... Если все это перестанет вокруг существовать... Если забудут... Это трагедия?
- Да нет, трагедии в этом нет. Это было бы обычно, но у меня есть жена, которую я люблю, есть о чем подумать, есть чем заняться. Помимо группы ЗООПАРК, которую я тоже очень нежно люблю. Но моя жизнь не кончается на этом. Остается много другого, помимо рок-н-ролла.
Есть еще многие вещи, которыми можно заниматься в жизни...

Беседовал Константин МУРЗЕНКО
24.08.1990

Газета "Литератор", 1991 (?)



Здравствуй, Майк!

"Майк: LV"
Пластинка фирмы "ЭРИО"

Если когда-нибудь у нас, как это принято у них, будет свой Зал Славы Рок-н-ролла, Майку Науменко там будет отведено совершенно особое место - место одного из самых любимых героев. Может быть, новому поколению рок-фанов, видящих иногда на экранах телевизоров располневшего Майка с его незамысловатыми песенками, трудно понять всеобщую симпатию к нему со стороны старших братьев или родителей, до сих пор бережно хранящих в домашних фонотеках записи группы ЗООПАРК. Что делать, и у нас наконец-то появилась прослойка "предков" с их собственными привязанностями в мире рока, с собственной ностальгией, с собственной молодостью, так же не похожей на молодость сегодняшней публики, как не похожа и их музыка. В первую очередь именно этим "предкам" и адресован диск независимой фирмы грамзаписи "ЭРИО". Официально - это вторая пластинка Майка (года три назад фирма "Мелодия" выпустила "Белую Полосу" ЗООПАРКА), но по сути - первая, т. к. диск "Мелодии", к сожалению, был кастрирован, две песни таинственным образом исчезли. "LV" издан полностью.

Ю. В.
"Столица" №31-32'1991



Майк - "LV"
"ЭРИО"
(запись 1982 г.)


Выход этой пластинки - состоись он в 1982, 1987 году или сейчас - в любом случае событие. К нам возвращаются на виниле именно те магнитоальбомы, которые делали "погоду" десяток лет назад. Жаль, конечно, что выход этого диска совпал с печальным событием - смертью Майка. Тем не менее, две пластинки остались. Первая, кастрированная "Мелодией", и то стала приятным сюрпризом. А уж альбом "LV", сохранивший оригинальное оформление, полный объем песен и т. д., фирма гарантирует!

Нынче публика подзабыла Майка и его песни. С выходом альбома у непросвещенных есть прекрасный шанс понять самим, кем был Майк, и почему его песни были столь популярны в еще недалекие времена. В конце концов, если появится наш отечественный "Зал славы рок-н-ролла", то Майк будет там одной из первых фигур. Это будет справедливо!

Ф. ПОДБОРТОВ
"Рок-Хроника" (Свердловск - Екатеринбург) №06(09), 1991



Майк

Совсем недавно под тошнотворные звуки новой советской эстрады мы проводили славное время колокольчиков. И вот один за другим уходят его герои. Майк. Но Майка невозможно понять вне той культуры, которую он создавал и которую ненадолго пережил. Русский рок 80-х не был ни провинциальной вариацией на тему англосаксонского, ни "молодежной модой", ни "легкой музыкой". Если бы это было так, о нем не стоило бы сегодня вспоминать - переводить дефицитную бумагу. Что же это было на самом деле? Причудливый феномен в непредсказуемой империи на стыке Востока и Запада современная техника, средневековая организационная структура, социальная оппозиция... и главное: в начале 80-х в питерских коммуналках наконец соединились интернациональная рок-культура и бардовская традиция, последнее воплощение российской культуры Слова. Ключевой образ "времени колокольчиков" - поэт с гитарой. Образ чрезвычайно архаичный - помните Гомера и древнерусских гусляров? - но единственно возможный в условиях, когда свободное живое слово отделено от печатного станка.

Все ведущие рок-музыканты 80-х имели "параллельно" электрической акустическую программу для "бардовских" концертов. Виноват - как раз наоборот: электрической программы могло не быть (нет инструментов, нет репетиционной базы, просто разогнали группу, как АКВАРИУМ после фестиваля "Весенние Ритмы Тбилиси-80", или пересажали музыкантов - как ВОСКРЕСЕНИЕ при Андропове). Но гитару-то всегда можно одолжить у соседей. Вот почему, например, КИНО из первых десяти своих концертов в Москве, дай бог, два отыграли в "полуэлектрическом" варианте, когда бас воткнут в какую-то дискотечную колонку.

ЗООПАРКУ повезло больше. Их сольный дебют в столице имел место в роскошном дворце культуры "Москворечье" на аппаратуре кого-то из филармонических боссов. А за час до начала "подпольные менеджеры" - ребята из студенческого клуба МИФИ "Рокуэлл Кент" - упоили замдиректора до такого состояния, что он вряд ли отличил бы Майка от Дина Рида. Любопытна реакция неофициальных лиц на этот дебют. Музыканты из богатой столичной синтезаторной команды, старавшейся как можно точнее имитировать презираемый Майком СПЕЙС, отнеслись с таким же презрением к самому Майку: "Приехал уголовник из Питера и пел два часа под видом рок-музыки блатные песни". Отрицательное отношение разделило не менее трети публики, причем недовольны они были, как правило, музыкой ("примитивно", "однообразно").* Позицию тех, кому концерт понравился, лучше всего выразил интеллигентный человек совсем непанковского возраста, годившийся Майку в отцы: "Ты Дрянь" - это же замечательное лирическое стихотворение!"

Как мало, по существу, меняется мир, несмотря на все политкатаклизмы. Газета, которая возглавляла травлю русского рока восемь лет назад, теперь, желая похвалить Майка в некрологе, называет его "Орфеем кайфа, стёба и секса". Лучше бы уж дальше разоблачали. Хотя, если вдуматься, и тогда, и сейчас они писали про рокеров примерно одно и то же: "проповедь алкоголической темы", неприкрытого хамства, хулиганства" (Ю. Филинов, "Барбаросса рок-н-ролла", 1984).

А между тем Майк был просто поэтом. Поэтом, которого каждый вправе воспринимать в меру собственной образованности. На мой взгляд, "Сладкая Н" или "Ночь Нежна..." имеют такое же отношение к "кайфу, стебу и сексу", как "Каменный гость" А. С. Пушкина. "Пригородный Блюз" при всех своих бытовых реалиях - не просто зарисовки с натуры, но высокая трагедия. Пир во время чумы.

Двадцать лет - как бред,
Двадцать бед - один ответ...


Думаю, что во владении Словом Майк не знал себе равных среди рок-музыкантов обеих столиц. Бесспорно его влияние на раннего Башлачёва.

Насколько сам Майк воспринимал себя как поэта? Когда как. Его автобиография, опубликованная в журнале "Ухо" (1982, №1), выдержана в стиле западных музыкальных журналов. Ему, как и его другу БГ, импонировал образ "посла рок-н-ролла в неритмичной стране", культуртрегера, который знакомит темный народ с М. Боланом и классическим рок-н-роллом так же грамотно, как БГ знакомил нас с Д. Моррисоном, первые бит-группы 60-х - с БИТЛЗ, а еще раньше - Петр I с европейскими воинскими уставами. ЗООПАРК начинался с танцплощадки и никогда этого не стеснялся. В Зеленограде, где для питерских звезд была арендована местная "стекляшка", они за пару часов исчерпали свою оригинальную программу и до глубокой ночи развлекали студенчество английскими рок-н-роллами: "танцуют все". Но, с другой стороны, - слушайте:

Я пишу стихи всю ночь напролет,
Зная наперед, что их никто не прочтет.


Тот же Майк. "На второй мировой поэзии признан годным и рядовым" - Башлачёв. "Вся власть поэтам" на форменных футболках ДДТ и признание Шевчука: "Мой рабочий инструмент - стол". Нужны еще доказательства? Майк был трагическим поэтом и веселым музыкантом.

И вообще легким в общении, компанейским человеком, вовсе не подверженным профессиональной болезни рок-музыкантов - нарциссизму. С ним приятно было ходить в разведку. Я не шучу. Когда за полчаса до начала его концерта в подмосковный Троицк прибыла карательная бригада ГБ и милиции, Майк как ни в чем не бывало обратился к унылой толпе у дверей ДК: "Что скучаете? Пошли в лес - песенки попоем!" И пел на поляне под гитару. Подходили и товарищи в штатском. Спустя год, допрашивая главного художника журнала "Ухо" Юрия Непахарева, один из них будет с явным удовольствием декламировать Майка...

Помню, генерал Калугин (тогдашний зам. начальника ленинградского УКГБ) рассказал о том, кто и зачем санкционировал создание рок-клуба на ул. Рубинштейна ("Комсомольская Правда" от 20.06.90) - впрочем, мы и без него догадывались. Правда, поначалу официальная функция резервации для музыкантов и витрины для доверчивых иностранцев не афишировались. Но с приходом к власти Ю. В. Андропова зазвучал старый сталинский мотив. Причем чтобы компетентным органам самим не пачкаться, решения о запрете на выступления той или иной группы принимали свои же "братки" из руководства рок-клуба. А прятаться от "своих" было куда тяжелее, чем от милиционеров.

Когда запретили ЗООПАРК, мы с Майком долго соображали, как обмануть "братков"-меценатов и в то же время не погубить группу окончательно. Наконец додумались до акробатического трюка: Майк приезжает в Москву, репетирует свою программу с московской группой ДК, имеющей некоторый ресторанно-филармонический опыт быстрого освоения новых песен, и дает концерт с ними же в качестве аккомпанирующего состава. В случае "винта" это будет сольное выступление Михаила Науменко, а группа ЗООПАРК ни при чем. Концерт проходил на Троицу 1983 года в зале опорного пункта охраны порядка. Потом за стаканом своего любимого кубинского тростникового напитка (почему-то Майк доверчиво соглашался считать эту самогонку "ромом" - "ром и пепси-кола, ром и пепси-кола - это все, что нужно звезде рок-н-ролла") он выдаст характеристики московским коллегам: уважительную гитаристу ДК Дмитрию Яншину и совсем наоборот - барабанщику, которого я здесь не хочу называть по имени, потому что позже этот барабанщик променял свою группу на общество "Память" и даже получил какую-то премию от журнала "Молодая Гвардия". Гость оказался куда прозорливее хозяев.

Но гостю нужно было возвращаться домой - к своим "разбитым тарелкам" и "увядшим цветам". А нам - считать собственные потери. В самом начале нового, 84-го года был арестован постоянный бескорыстный московский импресарио ЗООПАРКА Володя Литовка из МИФИ. После ареста Жанны Агузаровой (прямо на сцене) концертная деятельность в Москве практически прекратилась. Пытаясь понять, насколько возможно ее возобновление с помощью "импорта" из Питера, мы с Ю. Непахаревым, соблюдая все меры конспирации, отправились к Майку на Боровую - в его знаменитую коммуналку ("система коридорная, на тридцать восемь комнаток всего одна уборная...") в доме, не ремонтированном со времен Николая II. Лидер ЗООПАРКА был необычно мрачен. Он честно объяснил нам, что происходит: что к каждой серьезной группе приставлен "куратор", что все обращения в рок-клуб поступают в два адреса, и что самое лучшее для нас - на время забыть о существовании на северо-западе СССР г. Ленинграда.

Пожалуй, никогда еще мы не испытывали такого гнетущего чувства, как в тот вечер, ожидая поезда на Московском вокзале. А Майку предстояло во всем этом жить, писать песни и исполнять их на закрытых концертах в рок-резервации для "оттяга" тусовщиков, гордых уже тем, что они допущены на тусовку, закрытую для "простонародья". Участвовать в фестивалях, где "компетентные жюри" присуждали первые места не АКВАРИУМУ и ЗООПАРКУ, а ансамблям МОДЕЛЬ и МАНУФАКТУРА. Такой "мажорный рок-н-ролл"...

Майк был на десять голов выше всякой тусовки и так же не вписывался в нее, как Пастернак в Союз писателей, а академик С. Б. Веселовский в "советскую историческую науку". Но он оказался слишком прочно привязан к чужой колеснице. Человеку легче поменять кожу, чем референтную группу. И этот безжалостный закон, наверное, сыграл свою роль и в творческой, и в человеческой судьбе одного из самых ярких талантов русского рока.

Позже, когда Горбачев сломал стену, на фестивале в Подольске тысячные толпы стоя слушали Майка, а он, помолодевший на десять лет, играл им те же старые рок-н-роллы, что и в зеленоградской "стекляшке". Насколько же нас стало больше! В тот сентябрьский день 1987 года ни один человек из толпы не усомнился бы в победе. Но всего через год стало ясно, что "Советский Вудсток" в отличие от первого, несоветского, отметил не рассвет, а закат.

Скрип пера по бумаге, как предсмертный хрип,
Мой брат был героем, но он тоже погиб.


Майк никогда не занимался политикой и подчеркнуто избегал ее в песнях (в отличие даже от Гребенщикова, не говоря уже о НАУТИЛУСЕ, Башлачёве, ДДТ). Но он бросил вызов системе - тем, что был талантлив и честен, пел не для "бабок" и карьеры.

Он чуть не победил. И его больше нет. И некому принять его наследство, потому что Саша Башлачёв и Сашина ученица Яна Дягилева ушли еще раньше. Подрастает поколение, которому имя Михаила Науменко ничего не говорит, для которого отечественный рок олицетворяет в лучшем случае Малинин. То бессмысленное и непобедимое "нечто" ("The thing" из фильма Д. Карпентера), которое разгоняло концерты ЗООПАРКА, чтобы посторонние звуки не вклинивались в бодрый напев "Любовь, комсомол и весна", - оно по-прежнему правит бал, меняя обличья, ритмы и цвета знамен. Все в порядке...

Слушайте Майка, Михаила Науменко.

* Когда АКВАРИУМ исполнял "Пригородный Блюз", многие слушатели, даже поклонники Майка, отдавали предпочтение музыкальной редакции БГ/Гаккеля.

Илья СМИРНОВ
"Юность" №1'1992



<< Предыдущая часть

Следующая часть >>
 
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Наш НеФормат -> Архивные материалы Часовой пояс: GMT + 4
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


   
  Rambler's Top100 Copyright © 2002-2006, "Наш Неформат"
Основатель Старый Пионэр
Дизайн Кира © 2003 (HomeЧатник)
Техническая поддержка Пашти © 2006