Александр Ситковецкий - "Zello" (разные издания)

[Старый Пионэр]

Мартовский дебют А.С.а

Амстердам, май 1990 года. Вместительный (около 2,5 тыс. мест), но очень уютный зал овациями встречает каждую композицию своего любимца - гитариста Яна Аккермана (в прошлом лидера легендарного состава ФОКУС). В конце выступления - бурные овации. В разговоре со мной Ян признался, что больше любит выступать в небольших залах, хотя чаще всего приходится работать на стадионах.

В тот момент дрожь пробежала по всему телу. Инструментальная гитарная музыка с уклоном на джаз-рок и... аншлаги на стадионах. Никак такое сочетание не укладывалось в мое сознание, потому что я тотчас же представил себе концерт инструментальной рок-музыки в Москве, где-нибудь в Лужниках. Дай бог, пришло бы человек сто, а то и этого количества не набралось...

Общий музыкальный уровень так называемых рок- и поп-фэнов в нашей стране находится сегодня в первобытной стадии развития. Если высочайшими достижениями совковой попсы считается ЛЮБЭ, Газманов и ЛАСКОВЫЙ МАЙ, а в роке кумирами миллионов становятся КИНО, АЛИСА или ДДТ, то о каком вкусе и музыкальной культуре можно вести речь. Инструментальная рок-музыка - дело для дикого, но очень цивилизованного Запада не новое, и, несмотря на то, что пластинки с такой музыкой не могут составить серьезную коммерческую конкуренцию вокально-инструментальным записям, они все-таки продаются, причем достаточно большими тиражами. Большое количество зрителей собирается и на концерты инструменталистов. До сих пор как группа работают ВЕНЧУРС, а что касается гитаристов или клавишников, то на их долю выпал, пожалуй, наибольший коммерческий успех.

В данном материале основное внимание мы уделим гитарной рок-музыке - той части инструментального жанра, давно обжитой за рубежом и не получившей пока никакого развития у нас в стране.

За рубежом существует огромное количество талантливых гитаристов-инструменталистов. Из "чистых" назову Яна Аккермана, Стива Вэя, Винни Мура, до недавнего времени без вокала обходился и Джо Сатриани. Инструменталисты, из-за чисто коммерческих соображений обратившиеся к вокалу, - это Ингви Мальмстин, Тони Маккальпин, Кэйн Роберте, Гари Мур, Тэд Ньюджент, Адриан Ванденберг, ну и, наверное, еще и Грэг Голди. Можно, конечно, назвать еще с десяток имен, но они гитаристы лишь как частичка группы, но не более (включая Клэптона или Блэкмора).

В нашей стране хороших гитаристов гораздо меньше, а из чистых рок-инструменталистов на сегодняшний день остался лишь Андрей Бурнашов (мало кому известный в тусовке, но, поверьте, весьма неординарная личность и притом талантливая). Зинчук великолепен, но и он, пойдя по пути Сатриани, решил запеть, чем приобрел себе большое количество зрителей, но утратил какую-то неповторимую изюминку своего творчества, Гаина и Кузьмин вообще не рассматриваются, так как они всегда пели и вряд ли когда-нибудь попытаются заняться сольными проектами с инструментальной музыкой (хотя это было бы очень и очень интересно для их поклонников).

- ...Когда я начал работу над своим первым сольным чисто инструментальным альбомом, - вспоминает в одном из своих интервью Сатриани, - то оказался в необычной ситуации. Ведь до 1985 года никто не решался записать гитарную музыку без певцов или сопровождающей группы. Все, кто узнавал о моих планах, нервно хватались за голову и бросались меня отговаривать "Ты сошел с ума. Это никому не надо". Но я был убежден, что стою на правильном пути...

Сатриани в 1987 году рисковал вдвойне. Во-первых, на рынке уже были инструментальные работы Тони Маккальпина, Винни Мура и Криса Импеллитери, а во-вторых, Джо знал, что коммерческого успеха у подобных дисков не было.

В 1987 году первым, кто у нас в стране решил пойти на аналогичный риск, стал Виктор Зинчук. Поработав в АРСЕНАЛЕ и КВАДРО, он решил посвятить себя чистому инструменталу. Но, к сожалению, до записей и пластинки дело не дошло - не было финансовой поддержки, и дело ограничилось лишь отдельными концертами и участием в сборных шоу. Хотя если была бы возможность выпустить пластинку с теми произведениями, которые исполнял Виктор, то отдельных приверженцев такой бы диск обязательно нашел.

...Все, о чем говорил Сатриани в 1987, в 1990-м мог слово в слово повторить Саша Ситковецкий. Решившись на инструментальный диск, он, в отличие от Сатриани, рисковал не дважды, а гораздо большее количество раз. И вообще задуманное "мероприятие" может натолкнуться на непробиваемую стену - по своей стойкости превышающую ту, что удалось разрушить ребятам из ПИНК ФЛОЙД.

Название той "стены" - бескультурие слушательской аудитории, ее безграмотность и информационно-музыкальная неподготовленность (отсутствие цивилизованного восприятия музыки, я бы сказал). Саша Ситковецкий уже имел опыт представления своего "эксперимента" на широкой зрительской аудитории в прямом контакте - однажды на концерте в Лужниках и несколькими днями раньше в зале "Россия". И если "Россия" более благодушно приняла "к сведению" информацию, излучаемую Сашиной гитарой, то Лужники ответили гробовым молчанием. Слава богу, что не освистали. Трижды уже Ситковецкий выходил на контакт в телеэфире - один раз в концертном варианте (съемки из "России") и дважды в форме великолепно отснятого режиссером Михаилом Хлебородовым клипа с композицией "Верблюды" (последний раз 24 марта во время дебюта многострадального "Музыкального Лифта" по первой программе ЦТ). Но телеаудитория не может сразу ответить рукоплесканием или молчанием, как зрительный зал, поэтому об успехе композиции у аудитории Саша может лишь догадываться.

Писать о пластинке, которую мне посчастливилось услышать третьим в Москве еще осенью прошлого года, достаточно сложно. Потому что как таковой пластинки нет (хотя "Мелодия" клялась и божилась выпустить ее еще в марте) - есть пока только "си ди" (компакт-диск). В принципе решение выпустить записанный материал первым именно на "компакте" объясняется, на мой взгляд, двумя очень вескими причинами.

Во-первых, те, у кого есть сегодня в наличии лазерные проигрыватели, по своему образу жизни и по положению в обществе резко противоположны тем, кто ходит по улицам с допотопными кассетниками, изрыгающими во всю Ивановскую хрипы "металла". Во-вторых (а это тесно связано с "во-первых"), то, что записано пока на отечественных компакт-дисках, - музыка элитарная (этим объясняется большое количество классических произведений), рассчитанная на подготовленного слушателя. А произведения, предлагаемые Ситковецким для ушей меломанов, именно и рассчитаны на подготовленную аудиторию с меломанским стажем никак не ниже десяти лет. Короче говоря, послушать альбом "Зелло" целиком посчастливилось пока не многим. В основном это музыканты, критики, продюсеры. Отзывы противоположные, но если их суммировать, то общую оценку работе Ситковецкого можно поставить "четыре с плюсом" (по пятибалльной системе). Альбом явно не рассчитан на коммерческий успех - скорее всего в задачи Ситковецкого входили две позиции: эксперимент, с одной стороны, и доказательство того, что Саша очень неплохой гитарист, а с другой - желание дать, наконец, советскому слушателю музыку для души, музыку настроения.

Если за рубежом над этой тематикой работают целые институты и на рынок выбрасывается огромное количество "душевных" пластинок, то у нас все пока ограничивается проблемой "урвать кусок" (как некогда пел ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ). Ситковецкий, пожалуй, первый, кто решил не считать, сколько он заработал денег до начала записи альбома, да и сейчас, когда уже все готово, этим не занимается.

Выпуск в свет записи "Зелло" можно в полной мере расценивать как сенсацию по многим составляющим этого понятия. Самое главное - это первый диск советского рок-музыканта с электрогитарными инструментальными композициями. Таким образом, Ситковецкий стал пионером рождения нового для советской музыки жанра. Не менее важно и то, что пластинка выполнена по всем канонам западного шоу-бизнеса.

В аннотации указаны продюсер, человек, составивший концепт альбома (это известный композитор Владимир Матецкий, который, по сути, является и сопродюсером диска). Не забыт ни один музыкант, принимавший участие в записи: виолончелист, флейтист, скрипач, исполнитель на японских бонгах и даже те, кто щелкал пальцами в пьесе "Лилия Небес" и смеялся в композиции "Мир В Себе". По-западному так по-западному - поэтому на обложке указаны фамилии не только фотографа и менеджера Ситковецкого, но и парикмахера и дизайнера Сашиных костюмов.

Несколько слов о тех людях, кто помогал в осуществлении Сашиного эксперимента и кто поверил ему первым (среди них, правда, не было Майкла Верни - человека, открывшего для Запада с десяток супергитаристов). Альбом записан в студии Игоря Замараева в Московском Дворце молодежи звукорежиссерами Иваном Евдокимовым и Сергеем Рылеевым. Эти же люди и играли вместе с Сашей: Иван - на всех клавишных, а Сергей - на бас-гитаре. В роли барабанщика (на живых барабанах) выступил Алексей Николаев. Виолончелистка - Юлия Урман, скрипач - Юлий Орлов, а флейтист - Сергей Кудрявцев (все трое - классические музыканты).

В обзоре я специально не касаюсь разбора отдельных композиций - это возможно было бы лишь в том случае, когда большинство меломанов смогли бы познакомиться с диском и оценить его. Хотя не удержусь и скажу: наиболее сильные композиции "Зелло" - это "Верблюды" (единственная пьеса, уже хоть как-то начавшая тиражироваться с телеэкрана), "Резиновый След", "Лилия Небес", "Мост Вздохов" и "Пять Четвертей". В каждой композиции использовались гитары различных моделей и шел многодневный эксперимент по поиску звучания.

Саша Ситковецкий не Ян Аккерман и не Джо Сатриани - и слава богу. Иначе он был бы скучен, и от музыки альбома попахивало бы вторичностью. Он создал нечто свое, которое может заинтересовать, скорее, даже западную аудиторию, нежели советскую. Во всяком случае, потрясающий саунд и звукорежиссура диска высочайшего класса, достичь которого не удавалось пока никому из живущих музыкантов. Даже Сашиному другу Андрею Мисину, которого я тоже очень ценю.

Итак, огромнейшая работа позади. Грамотный слушатель получил в подарок хороший концептуальный альбом, резко противоречащий по своей музыке всему тому, что нам сегодня, к сожалению, приходится слушать и слышать.

Для меня "Зелло", например, стало пока единственной и, пожалуй, первой советской пластинкой, которую я могу с удовольствием прослушать от начала до конца, причем не один раз. Похоже на то, что и советские музыканты, наконец, научились говорить со зрителем современным музыкальным языком, а не пытаться копировать то, что на Западе давно уже забыто.

А Саше мне хочется пожелать дальнейших успехов. Не терпится услышать продолжение "Зелло". Тем более, как стало известно, он опять собирается надолго запереться в студии.

Дмитрий ШАВЫРИН

P.S. 5 апреля, т. е. сегодня, Саше Ситковецкому исполняется 36 лет, "ЗД" поздравляет его с этой датой и надеется, что возраст не станет помехой для нового взлета его таланта.

"Московский Комсомолец" 05.04.1991


Александр Ситковецкий: Автограф без АВТОГРАФА

Ансамбль АВТОГРАФ - "Зелло"
А60 00765 004. Редактор О. Глушкова

Это авторский диск Ситковецкого. Можно сказать, почти сольный - гитара тут, безусловно, доминирует, это "главный герой" повествования, три прочих голоса играют вспомогательную, обрамляюще-декоративную роль. Музыка радостно-торжественная, патетическая, либо внутренне сосредоточенная, порой немного лукавая. Почти без хроматики, на простых трезвучиях, с опеваниями и мелизмами, вкраплениями имитационной полифонии (фуга в "Мосте Вздохов"), барочными каденциями, даже имитациями (СВИНГЛ СИНГЕРС). Стилистически, разумеется, это был бы старый добрый арт-рок... Если бы не присутствие в диске и совсем иного - то хард-рокового "прессинга" ("Радиомания", начало "Фантазма"), то "ориентализма" ("Верблюды"), то монотонно-напряженного "латин-рока" ("Резиновый След" даже интонационно близок к "Абраксасу" раннего Сантаны) либо кубино-бразильской эстрады ("Бамбасита"), наконец - итальянского диско-шлягерка ("Биг-Бит"). То есть - эклектика, как принцип, все и вся, набор всемирного "популяра", хотя базой любой такой мозаики у Ситковецкого всегда является стилистика XVIII века, причем скорее не в ее виртуозных, а в певуче-ариозных, кантиленных аспектах. Это тип трансформировавшейся из рока легкой инструментальной музыки. Именно инструментальной - хотя несколько композиций из пластинки, будучи снабженными соответствующими текстами, мгновенно стали бы песенными шлягерами. Однако Ситковецкий принципиально предпочитает инструментальную версию - чем, впрочем, и выдает себя: слушательской массе всегда ближе песня.

Диск ровный, музыкально впечатляющий, записан тщательно. Впрочем, обо всем этом и еще о многом другом вы узнаете из следующего ниже интервью с его автором-исполнителем.

Аркадий Петров: Саша, - а не проще было бы мелодическую линию в вашей пластинке попросту подтекстовать и спеть?.. Ведь пять-шесть композиций здесь явные песни.
Александр Ситковецкий: Я знаю это... Я от них иду - но петь не могу, и голосом является мой инструмент. Эта пластинка для меня вообще пробный шар. Я знаю, что инструментальная музыка, инструментальная интонация как таковая мало кому в этой стране интересна, что большие тиражи в СССР исключены. Но мне это близко. И быть может, кого-то все же удастся расшевелить. Пожалуй, единственное удачное будущее этих пьес - стать оформительской музыкой, попасть "в заставки"...

А. П.: У вас уже были симпатичные работы такого рода - "Пристегните Ремни Безопасности", "Время, Вперед"...
А. С.: За последние годы я вместе с АВТОГРАФОМ много времени провел в Соединенных Штатах и многому научился. У американцев принято добиваться совершенства ("перфекшн"). Впрочем, для меня содержание всегда было выше формы: если в каком-то эпизоде есть искренность, теплота, но один пассаж окажется чуть смазанным - плевал я на эти мелкие ошибки. На записи я добиваюсь максимального выявления человеческого начала, сердечности. На живом концерте эмоционально "раскрыться" гораздо проще - играешь для публики, а тут перед тобой микрофон, и где-то далеко за стеклом, в другом помещении - звукорежиссер. Достигнуть "живого звука" тут гораздо сложнее. Но если такое получается - это счастье...

А. П.: Где происходила запись и кто ваши музыканты?
А. С.: В студии Игоря Замараева - она существует при Московском Дворце молодежи. Студия очень известная среди музыкантов ... Но, как бы поточнее выразиться - немного снобистская, весьма разборчивая в выборе клиентуры. Да и вообще это не просто студия, а скорее клуб, куда приходят пообщаться, узнать новости, посмотреть и послушать, кто и как пишется. Поболтать, выпить кофе... Тем более что и сам Дворец молодежи к этому весьма располагает.
На этой студии АВТОГРАФ уже записал один альбом - "Каменный Край". Наш первый в стране компакт-диск...
Наметки пластинки "Зелло" я делал еще в Америке, в 1989 году. Потом пришел к Игорю и сказал, что у меня есть некая идея диска... Он в это время уезжал - и студия оказалась в моем распоряжении на целых сорок дней. Ну а что касается музыкантов, то два из них - клавишник Иван Евдокимов и басист Сергей Рылеев - это работники студии, звукорежиссеры и одновременно профессиональные исполнители. На ударных играл ветеран советского рока, мой старый коллега и товарищ Алексей Николаев (в прошлом - барабанщик группы ПОЮЩИЕ СЕРДЦА). В американском шоу-бизнесе есть малоизвестный у нас термин "мотивированность" (увлеченность чем-то, уход в дело). Так вот, Леша полностью "мотивирован", для него студийные барабаны - цель жизни.

А. П.: А свои ребята из АВТОГРАФА?
А. С.: Работают прекрасно. Но я хотел переключиться... Ведь одиннадцать лет вместе, знакомы друг другу до печенок. Мы не свободны друг от друга... А с этой новой компанией появились как бы иные пересечения. Правда, на "притирку" ушел почти месяц.

А. П.: Как проходило сведение записанного материала?
А. С.: Признаюсь, что на самом первом этапе я просто выгонял всех из студии и сам садился за пульт. Я создавал концепцию сведения: как будут звучать инструменты, в каком объеме. Приблизительный баланс - где барабаны превалируют, а где они далеко... То есть я создавал набросок сведения, черновой план. Это какая-то радостная и щемящая работа. Все записано, но из этого материала можно создать вещи прямо противоположные. Сведение - это прежде всего создание объемов и пропорций. Сколько нужно реверберации... Можно получить эффект горного эхо, а можно - камерное звучание. Все объемы семплированы - для сведения мне привезли из-за границы дорогие, сложные устройства (а потом увезли).
Придумав черновой план, я уходил, и за микшеры садились Евдокимов и Рылеев. Я ведь не профессионал в звукорежиссуре. Ребята же доводили все до полной кондиции, отсекая ненужные шумы, следя, чтобы одна реверберация не накладывалась на другую.
Когда все было готово, мы работали втроем, создавая итоговые версии. Не получалось - отбрасывали и делали новые. Раз, два, три, пять, восемь раз... Не выходило сегодня - работали завтра. У меня было великое преимущество перед большинством наших музыкантов - я мог работать ровно столько, сколько хотел. Вообще, наш уровень в поп-музыке значительно ниже зарубежного - это объективно! - и пока компенсировать недостаток мастерства можно лишь временем в студии - чего обычно лишены наши музыканты.

А. П.: Саша, главный "герой" вашего диска - гитара. Какие приемы вы применяли, чтобы передать их кантиленность, ариозность?
А. С.: Чтобы гитара пела, говорила, плакала, чтобы даже выла, если нужно, или стонала, - есть единственный способ, полученный еще в конце пятидесятых годов таким великим человеком как Джим Маршалл. Он открыл, что когда электролампа в усилителе вводится в несвойственный ей режим перегрузки, когда на нее подается больше, чем с нее берется, то она начинает искажать вводимый в нее сигнал, в данном случае звук. Но делает она это мягко, грациозно, красиво - этот "искаженный" звук стал в поп-музыке синонимом прекрасного, как бы античной нормой красоты. Этим способом пользовался Джими Хендрикс и многие другие гитаристы. Многие зарубежные фирмы заработали на транзисторной технике массу денег, а потом прогорели. Сейчас на глазах происходит ренессанс ламповых усилителей, все вернулось к тем же "маршаллам", к родной, живой лампе. Я считаю, что ничего более отзывчивого на теплоту пальцев пока нет...
Но, конечно, сам инструмент - это особый разговор. В "Зелло" использованы четырнадцать гитар. Каких фирм? Вы знаете, в большинстве своем это "самоделки". Мне их собирали мои друзья, довольно известные американские гитаристы. Тут было лучшее от каждой фирмы. Скажем, у одной из них особенно удались грифы - из палисандра, с накладкой из черного дерева. А корпус менее удачен. У другой, напротив, лучше получаются корпуса и колки. Звукосниматель же лучше взять у третьей фирмы. Вот на таких "сборных" моделях играет сейчас большинство гитаристов на Западе.
Пользовался я и традиционными гитарами. Так, в пьесе "Биг-Бит" играю на "Стратокастере". Знаменитый инструмент. Это как для пианиста "Стенвей"... В "Мосте Вздохов" - на акустической гитаре с нейлоновыми струнами, в "Бамбалео" и "Бамбасите" - с металлическими. Я не хочу хвастаться количеством инструментов - просто каждый из них имеет свой неповторимый голос, который ничем не заменить...

Материал подготовил Аркадий ПЕТРОВ
"Мелодия" №03-04, июль-декабрь 1991

[Екатерина Борисова]

Страница отредактирована, добавлен новый материал.